Пленники судьбы (СИ) - Корнилова Веда - Страница 10

• Предыдущая
• 10/320
• Следующая

На ночевку мы встали на одном из тех многочисленных мест, что на дорогах Харнлонгра специально отведены для отдыха путников. Там на большой площадке, вытоптанной сотнями ног и колес, уже находилась пара обозов, остановившихся на том месте раньше нас. По счастью, свободного места на той площадке было еще предостаточно, и нам разрешили остановиться. Все по правилам дороги: тебя примут к себе, пусть даже для кратковременного отдыха, лишь по общему согласию тех, кто занял это место раньше — ведь обычно не знаешь того, кто просится встать рядом с тобой. У человека на лбу не написано, кто это такой — честный путник, или из тех, у кого на уме только одно — как поживиться чужим добром. Закон дороги, где все негласные правила написаны многолетним опытом, и оттого-то они, эти правила, действуют на всех дорогах, в каждой из стран…

Я почти не удивилась, когда, уже в темноте, к месту нашей стоянки подъехал обоз того самого купца, которого мы встретили на постоялом дворе. Он, как и следовало ожидать, также попросился на ночевку. Что, ему до глубокой ночи надо было ехать без остановки, чтоб остановиться именно здесь? Обычно место для стоянки присматривают еще засветло — мало ли что… К моему величайшему сожалению, на площадке еще оставалось свободное место, да и ранее остановившиеся торговцы были не против принять на отдых еще один обоз, так что купец со своими телегами расположился неподалеку от нас, а при виде Табина тот смуглокожий торговец и вовсе расплылся в счастливой улыбке. Надо же, прямо как потерянный кошелек с деньгами отыскал, или друга задушевного встретил.

Парни в этот раз кривиться не стали и тот ужин, что я приготовила, смели в два счета. Оголодали… Я про себя хмыкнула: почаще бы вас потчевать так, так на том постоялом дворе — может, в будущем стали бы больше ценить тех, кто умеет готовить и кто о вас заботиться.

Ну вот, как того и ожидала — к нашему костру подошел давешний купец. Дескать, поговорить, время скоротать с хорошими людьми, все одно, дескать, мы уже познакомились еще на том самом постоялом дворе. Возвращаемся, мол, после торговли в северных странах к себе домой, в Узабил, впереди путь еще долгий…

Я невольно вздрогнула. Узабил… Та далекая страна, из которой был родом Бахор, тот самый парень — эрбат, которого убили на моих глазах в застенке… Не знаю, виновата я была в его гибели, или нет, но до сих пор меня гложет чувство вины за смерть этого парня. Спросить бы этого торговца, не знает ли он семью Бахора… А, впрочем, зачем? Если даже и знает — что с того? Не стоит лишний раз ворошить то, о чем больно вспоминать, и что ноющей занозой сидит в душе…

А у этих двоих все идут неспешные разговоры о погоде, о ценах на товар… Ну и пусть себе говорят, а я лучше пойду спать. Не сомневаюсь, что кто-то из нашей компании присмотрит за это парочкой.

Мы с Варин спали вместе на одной из телег. Туда и направлюсь, а остальные, в том числе и Варин, если им интересно, пусть сидят и слушают, сколько в разных странах стоит пуд фуража для лошадей.

Здесь такое удивительное ночное небо, завораживающее, усыпанное звездами… Хорошо лежать на телеге и, закинув руки за голову, любоваться этим волшебным небосводом. Вокруг тишина, разбавляемая лишь негромкими разговорами сидящих у костра людей, фырканьем лошадей да редким побрехиваньем собак. Не хочется закрывать глаза, лишь бы всматриваться в эту удивительную, манящую темноту. Такое впечатление, будто оказываешься в ином, неизвестном тебе мире, и плывешь туда, а все твои беды и горести кажутся мелкими и не стоящими внимания…

Посреди ночи кто-то осторожно потряс меня за плечо. Варин…

— Просыпайся — негромко сказала она мне. — Пошли.

— Куда?

— Недалеко. Только иди потише.

Я тряхнула головой, отгоняя остатки сна. Глубокая ночь, лагерь спит, лишь горит несколько костров, да еще не спят дозорные. Сидящий у огня Кисс попытался было встать, но Варин махнула ему рукой — сиди, мол, скоро будем, и, не таясь, пошла в сторону от площадки. Я последовала за ней. Не сомневаюсь, что дозорные видели, как мы уходим, но на это никто не обратил особого внимания — понадобилось людям отойти по своей надобности, так что с того…

Все еще не могу привыкнуть к тому, какие здесь ночи. Пусть теплые, но уж очень темные. Просто непроницаемо-черные. Такие в моей стране бывают лишь поздней осенью, когда ночное небо сплошь затянуто тяжелыми тучами, а снега еще не выпало… Только вот у нас в такие ночи хочется забраться под крышу, в теплый дом, ближе к печке, а здесь, под усыпанным звездным небом, темнота иная, притягивающая к себе, и вместе с тем опасно — завораживающая…

Варин шепотом пояснила мне: кое-что в разговоре Табина и того смуглокожего торговца ей очень не понравилось. На первый взгляд ничего особенного в их беседе не было, но, тем не менее, все не так просто. Был в том разговоре некий подтекст… К сожалению, разговор шел на языке Узабила, который Варин знает плохо, а если быть точнее, то очень плохо. А сейчас, когда весь лагерь спит, Табин и вовсе отошел куда-то в сторону, за пределы площадки, а вслед за ним направился тот самый торговец… Так вот, надо узнать, о чем они собираются говорить. Кроме Кисса одна только Варин знала, что я могу понять любой из языков, на котором только говорят люди…

Ага, вот и они, голубчики. Далеко от лагеря мужики отходить не стали. Уже хорошо, но все одно — чтоб подобраться поближе к беседующей парочке, нам какое-то расстояние пришлось даже ползти по земле. Невольно я позавидовала Варин — женщина двигалась совершенно бесшумно, в отличие от меня. За десяток саженей, которые мы с ней проползли, я успела не раз задеть ногой камни, да еще и умудрилась попасть рукой в какую-то ямку в земле, куда сразу же с неприятным шорохом посыпалась сухая земля…

На мое счастье, мужчины так увлечены разговором, что не обратили внимания на доносившиеся из темноты звуки. В темноте беседующих почти не видно, да и говорят они негромко, но в тишине слышимость неплохая, да и свое восприятие я подняла до предела. Так, интересно…

Вначале, как обычно, мне было ничего не понятно в трескотне чужих слов, но очень скоро все стало вставать на свои места, и потом и вовсе стало ясно, о чем идет речь. Надо же, а Табин на языке Узабила говорит очень даже неплохо… Как сказал бы Лис — чешет, как по писаному. Только вот, однако, о чем они договариваются!.. Интересно, очень интересно… Ну, мерзавец — он и есть мерзавец! Хотя такого даже я не ожидала от Табина! Вот это да!

Если честно, то в первый момент я просто не поверила услышанному. Табин что, шутить вздумал? Так для этого не место и не время… Да нет, шутить таким образом может только полный идиот, о Табин, что бы я о нем не думала, дураком не был. У него что, совсем головы на плечах нет? А если есть, то за такие штуки, что он собирается провернуть, ее, эту голову, можно потерять на счет раз… Или, может, я чего-то не знаю? Вдруг у Вояра были какие-то иные планы, о которых он нам ничего не сказал, и поручил их выполнение Табину?..

Повернувшись к замершей рядом Варин, я зашептала ей на ухо:

— Я, может, чего не понимаю…

— Давай без предисловий — отрезала женщина.

— Пожалуйста. Наш дорой Табин договаривается о продаже всей нашей пушнины, с которой мы идем в Нерг, этому торговцу. Предлагает ему купить весь груз вместе с повозками и лошадьми. Не скажу, что продает задешево, но и высокой эту цену тоже никак не назовешь.

— Даже так?

— А то! Табин говорит, что купец предлагает ему меньше четверти от стоимости груза, а тот торговец в ответ твердит, что, в свою очередь, тоже должен хоть немного заработать. К тому же тяготы пути, дорожные расходы… Вдобавок ко всему он все еще своими глазами не видел товара, и вынужден верить Табину на слово, а безоглядное доверие тоже чего-то стоит. Бумаги-бумагами, но сам груз пока что лежит в телегах… Кстати, Табин продает этому торговцу и телеги вместе с лошадьми… Как тебе это нравится? Причем сделка, кажется, движется к завершению…

• Предыдущая
• 10/320
• Следующая