О пользе второго имени, или… «Я поеду с вами!» (СИ) - Сушкова Евгения - Страница 31
- Предыдущая
- 31/71
- Следующая
Таррлины мысленно пытались показать девушке, как они ей сочувствуют, и девушка была благодарна им за эту молчаливую поддержку. Как и Тиену, который медленно увозил ее из этого ужаса. Эля росла не в тепличных условиях, но даже с маленькой смертью ей сталкиваться не приходилось. Она никогда не теряла любимого домашнего питомца, не присутствовала на похоронах приближенных слуг или важных вельмож. А сегодня… Хотя она и не отрывалась от груди Тиена, краем глаза все равно выхватывала среди камней тонкую белую руку или цветастый краю юбки. Зажмуривалась, но не могла так долго ехать и снова распахивала глаза, замечая мертвых оборотней — когда в звериной ипостаси, когда в людском обличье. Слезы текли не переставая, рубашка Тиена промокла и неприятно липла к щекам, но поворачиваться вперед девушка все так же не решалась. Эльф был прав — это зрелище не для младшеньких принцесс, редко покидающих замок родителей.
Какое-то время они молча ехали прочь от разоренных земель теперь уже мертвого рода Вилда-Каттер. Эля всхлипывала и судорожно цеплялась за рубашку эльфа, Тиен же изредка поглаживал ее по голове, но никому из них не хотелось говорить. Да и о чем? О том, что они сожалеют? Что это ужасно? Что Серых Волков нужно остановить? Они и так это знают, слова были бы абсолютно лишними.
«Хоз-зяин…»
Почти уснувшая Эля встрепенулась, поднимая красные глаза на Тиена, но тот смотрел только на таррлина. Напряженно, с прищуром, не ожидая хороших новостей. Да и неоткуда им взяться. Не в этой местности.
Алистер забежал вперед и сел на дороге. Тиен остановил коня, придержал за талию повернувшуюся к таррлину Элю и склонил голову набок, молчаливым жестом давая зверю разрешение говорить.
«Один из таррлинов обнаруж-жил ребенка в лес-су. Маленькую девочку. Оборотня. Очень с-слабую и… без соз-знания».
Глаза Эли заблестели, несколько слезинок снова покатились по щекам, но она умоляюще смотрела на эльфа:
— Тиен, пожалуйста, мы должны…
Она не может бросить ребенка в лесу, не может! Не после тех ужасов, что она видела в разрушенной деревне. Маленькая девочка, ослабшая, наверняка без еды и воды, чудом уцелевшая в этой бойне… Они должны спасти ее жизнь!
Эльф ничего не ответил, вглядываясь в заплаканное лицо принцессы. О чем он думал, девушка не знала — темные глаза непроницаемы, губы сжаты, но отказывать он не собирался, она это понимала. Тиен пустил коня по дороге — уже не шагом, а практически в галоп, Алистер помчался следом. Таррлин с девочкой встретил их у самой кромки леса, аккуратно положив ее на землю и разжав зубы, сжимающие платье. Эля, не дожидаясь помощи ни от Ала, ни от Тиена, соскочила с коня и бросилась к малышке. Положила ее голову себе на колени, поглаживая по волосам, и подняла взгляд на эльфа:
— Тиен, как привести ее в чувство? Что мне нужно сделать, чтобы она очнулась?
Губы девушка дрожали, она постоянно стирала ладонью слезы. Совсем не этого она ожидала, отправляясь путешествовать! Ей хотелось повидать новые страны, увидеть, как живут другие расы на соседних территориях, какие чудеса и красоты у них есть, узнать, что волнует простых жителей в деревнях. Увидеть, как люди живут — но не умирают!
Полными слез глазами она наблюдала за тем, как Тиен достает из седельной сумки небольшую фляжку и, откручивая на ходу крышку, приближается к ним. Опустившись на колени перед девочкой, он осторожно приподнял ее голову и влил в приоткрытый ротик несколько капель. Эля узнала по запаху велерику. Алистер вертелся рядом, словно большой зверь, то подлезая эльфу под руку, то кладя большую морду принцессе на плечо.
«Вс-сё будет хорош-шо, маленькая госпожа, она очнется».
Эля в этом не сомневалась, но никак не могла заставить себя перестать плакать. Она гладила девочку по волосам и что-то шептала, Тиен же просто сидел рядом, разглядывая что-то вдали и иногда поворачиваясь к ней. Колени на темно-зеленых брюках были испачканы в земле, но его это, кажется, нисколько не волновало, и девушка понимала, что Тиен, оставаясь внешне спокойным и собранным, переживает за них. И если не за девочку, то за саму Элю точно, ведь эльфы — невероятные чистюли. А еще очень гордые и высокомерные ушастые. Они никогда не позволяют посторонним увидеть их вне идеального образа без ореола совершенства. Из-за нее Тиен давно отказался от ореола и сбросил этот образ.
Сколько они так просидели, Эля не знала. Может, всего несколько минут. А может быть, часы. Рука уже почти машинально скользила по шоколадного цвета волосам, а в голове каруселью вертелись мысли, почти мгновенно сменяя одна другу. Младшей принцессе было трудно на чем-то сосредоточиться, разрушенные поместье и деревня буквально вымотали ее морально, и девушка чувствовала, как усталость с каждой секундой вытягивает из нее оставшиеся силы. Даже ментальные щиты поддерживать стало невозможно. Впрочем, и закрываться не от кого…
Девочка на руках пошевелилась. Эля резко наклонилась к ней, сжимая тонкие пальчики, прислушиваясь к изменившемуся дыханию и вглядываясь в перепачканное землей личико. И тут ее затопили образы. И паника.
«Малышка играла в своей комнате, наряжая в новое желтенькое платье куклу, которую на последний день рождения подарил ей папа. Куколка была очень красивой: черные кудри, белая кожа с нежным румянцем на щеках, большие темные глаза в окружении длинных ресничек… Девочка мгновенно влюбилась в новую игрушку. И практически не расставалась с ней, укладывая ее спать вместе с собой в кровать и вышивая для нее платочки. Пусть неровными неумелыми стежками, но с любовью и старанием, за что мама ее очень хвалила. И вот тогда, когда Лизабет в новом желтом наряде заняла место за кукольным столиком с чайным набором, вдалеке что-то прогрохотало. Девочка бросилась к окну и увидела дым, поднимающийся с дальней стороны деревни. Еще один грохот — и с другого конца долины снова взвились в небо черные клубы. В доме из-за этого мгновенно стало очень шумно, и в детскую влетела мама, с распущенными волосами и в наспех надетом халате. В доме все говорили, что мама скоро подарит ей братика или сестричку, а потому маме надо больше лежать и отдыхать. И уж тем более маме нельзя вскакивать с постели и бегать по дому неодетой. На улице лето, но ведь дом из камня — сама много раз говорила ей, чтобы не бегала по коридорам босиком. А еще мама плакала, и это малышке совсем не понравилось:
— Мама, ты должна отдыхать! — категорично заявила она, выставляя вперед ножку и указывая на кровать. — Все в доме говорят, что тебе нужно лежать! Если не хочешь одна, я могу тебе Лизабет подарить. На время.
Мама рассмеялась и тут же заплакала еще сильнее. Прижав на мгновенье дочь к себе, отстранилась, пытливо вглядываясь в ее личико, и жарко зашептала:
— Мой котенок, послушай меня внимательно! Сейчас ты с няней и несколькими слугами направишься в лес. Я не хочу тебя пугать, моя маленькая, но к нам пришли злые дяди, нельзя, чтобы они увидели тебя или сделали тебе что-то плохое. Поэтому ты иди и ничего не бойся — тебя защитят. А я останусь и поговорю с плохими дядями. Как только они уйдут, вы я няней вернетесь, и мы обязательно с тобой вместе сошьем новое платье для Лизабет. Такое, как ты хотела: белое-белое с большим бантом. Хочешь?
— Хочу, — с готовностью кивнула малышка. Слова мамы про злых дядей пугали, но маме не верить нельзя. К тому же они с няней давно не гуляли по лесу. Конечно, она сделает так, как сказала мама…
…Бежать по лесу она долго не могла, поэтому почти сразу ее на руки подхватил один из лакеев. Иногда девочка замечала, что кто-то из слуг отставал и больше не возвращался, но она не придавала этому значения. Наверное, за ягодами в другую сторону уходили: няня всегда говорила, что не стоит ходить по ягоды большой компанией, а то все раздавить можно. Куда несли ее саму, малышка не знала, но наверняка в какое-нибудь интересное место, чтобы она не скучала, пока мама разговаривает с плохими дядями. Папа часто говорил, что она — его маленькое сокровище, и если кто-то узнает, что у него есть такое чудо, ее обязательно попытаются отнять, а он своими девочками делиться не хотел. Малышка всегда хихикала в этот момент, потому что папа подбрасывал ее вверх и ловил, прижимая к себе и целуя в висок, но верила его словам безоговорочно. Поэтому тихо сидела на руках бегущего лакея — ведь она не хотела, чтобы злые дяди нашли ее и отобрали у папы с мамой…
- Предыдущая
- 31/71
- Следующая
