Год собаки - Кац Джон - Страница 23
- Предыдущая
- 23/25
- Следующая
Я знал, что в мире пастушьих собак сейчас кипят страсти. Одни заводчики стремятся воспитывать из овчарок не столько пастухов, сколько домашних любимцев; другие же опасаются, что при выходе этой породы на массовый рынок она утратит свою древнюю роль и древние инстинкты.
Дейв явно был настоящим рабочим псом, и Девон и Гомер, словно почувствовав это, отнеслись к нему с уважением: не задирали и не пытались с ним играть.
У хлева нас встретила Каролин Уилки — стройная женщина, должно быть, лет под сорок, в армейской куртке, замшевой кепке, с энергичным и целеустремленным лицом и с пастушьим посохом в руках. Говорила она мягко, но мало и по делу, не тратя времени на светские беседы.
— Это Дейв, — представила она своего «помощника».
Дейв подбежал ко мне и понюхал мой карман, где хранилось собачье печенье.
— Можно мне его угостить? — спросил я у Каролин, после того как пожал ей руку и представился.
— Конечно, — ответила она. — Он будет вечно вам благодарен.
Я протянул Дейву лакомство с печенкой. Он недоверчиво втянул носом запах, затем перевернулся на спину и лизнул мне башмак.
Каролин перевела взгляд на меня.
— Можно мне кое о чем вас спросить? — заговорила она. — Зачем вы сюда приехали?
Я не совсем понял, что она имеет в виду.
— «Овчарок-барби» мы обычно не принимаем.
И снова я не понял, что значит «овчарка-барби», хотя по тону Каролин догадался, что это отнюдь не комплимент.
— «Барби»?
— Ну, выставочные собаки. От них никакого толку. Пастушьи инстинкты из них старательно вытравляют, так что, как правило, не остается ничего. Не совсем понимаю, зачем вы привезли их сюда.
Вопрос прямой и честный. В самом деле, что мы здесь делаем? Ни Гомер, ни Девон ни разу в жизни не видели живую овцу — и ничего, до сих пор прекрасно без них обходились. Но я дал слово и должен был его сдержать; а кроме того, мне самому очень хотелось это увидеть.
Подумав, я ответил:
— Это вопрос чести.
— Что значит «вопрос чести»? — уточнила Каролин.
Она стояла, опираясь на свой посох; был ясный весенний день, легкий ветерок трепал ее волосы и шерсть собак.
В ответ я рассказал о своем обещании.
— Кроме того, мне кажется, я просто должен подарить им такую возможность, — добавил я. — Оба они — замечательные псы. Они любят меня, а я люблю их и хочу, чтобы хоть на полчаса они ощутили себя настоящими пастушьими собаками, познали то, ради чего мы на протяжении многих столетий растили и разводили их предков. Пусть хотя бы раз в жизни попробуют пасти настоящих овец. Может быть, мой ответ покажется вам странным…
— Это хороший ответ, — кивнув, ответила Каролин. — Но «овчарки-барби»…
Я не терпел, когда при мне пренебрежительно отзывались о моих собаках, так что проворчал, что эти псы родом из Техаса, предки их — австралийцы и, насколько я понимаю, их пастушьи инстинкты остались в целости и сохранности.
— Что ж, посмотрим, — дружелюбно ответила она.
И мы с Гомером и Девоном стали смотреть, как Каролин и Дейв перегоняют овец из хлева в загон, а оттуда по длинной тропе на огороженное пастбище.
Каролин была с овцами добра и терпелива — лишь изредка подталкивала своим посохом какого-нибудь отбившегося от стада ягненка. Она хотела отделить молодых овец и отобрать ветеранов, которых не испугают неумелые действия новых «пастухов». Дейв мгновенно реагировал на все ее команды и выполнял их безукоризненно: снова и снова он кружил вокруг овец, заставлял их идти вперед, терпеливо загонял отбившихся обратно в стадо.
Когда все было готово, Каролин предупредила меня: на пастбище должна находиться только одна собака. От этого зависит и благополучие овец, и наша безопасность. «Наша безопасность?» — удивился я.
Очень важно, продолжала она, чтобы я смотрел не на собаку, а на овец.
— Если они бегут на вас, повернитесь боком, и они вас просто обойдут, — говорила она. — Если начнут вас бодать — падайте. Лучше сломать ногу, чем раздробить коленную чашечку.
Минутку, минутку! Мне что, придется идти за ограду, к овцам? Такого уговора не было!
Разумеется, улыбнулась Каролин. Ведь собака не справится со своей задачей без пастуха. Значит, предстоящее испытание предназначено не только для моих псов.
Я воображал себе все совсем не так. Мне казалось, что отдавать команды будет Каролин, а мне останется только стоять снаружи и любоваться на своих ребят. До сих пор мне как-то не приходилось иметь дело со скотом, и все эти сельскохозяйственные премудрости я представлял себе смутно. По загону бродили около дюжины овец и баранов, и, по правде сказать, были они намного больше и серьезнее на вид, чем я думал. А я и так хромой, и ломать кости или лишаться коленной чашечки мне совершенно не хотелось.
Но повернуть назад было уже невозможно. Уехать — и подтвердить нелестное мнение Каролин об «овчарках-барби» и их слюнтяях хозяевах? Или, что еще хуже, уехать — и нарушить обещание, данное Девону в тот день, когда он едва не погиб под колесами автобуса?
Девона лучше привязать к столбу на небольшом расстоянии от пастбища, посоветовала Каролин. Вдвоем с Дейвом и Гомером мы легко справимся с овцами. И еще, добавила она, держитесь подальше от ворот. Если что-то пойдет не так, ворота станут «горячей точкой».
В Девоне и Гомере, казалось, включились какие-то древние инстинкты. Никогда еще я не встречал в них такого напряженного внимания. Они следили за действиями Дейва как зачарованные, поворачивая головы туда-сюда, словно зрители на теннисном матче. Пастбище, стадо, связь между собакой, пастухом и овцами поглотили их полностью. Глаза их расширились, тела напряглись, даже позы изменились — как будто они вновь встретились с чем-то давно забытым.
Я привязал Девона к столбу, а Гомера взял за поводок и ввел на пастбище, закрыв за собой ворота.
— Помните, — окликнула меня Каролин, — смотрите не на собаку, а на овец.
Она объяснила мне основные пастушьи команды, проиллюстрировав их на Дейве: «сюда» — гнать овец на нее; «вместе» — собрать стадо в компактную группу; «от меня» — обойти стадо с левой стороны; «ко мне» — изменить направление и обойти стадо справа. Команда «шагом» означала, что пес должен замедлить шаг и перейти на легкую, крадущуюся походку. И конечно, удовлетворенное «готово!» (как в фильме «Бейб») возвещало псу, что его работа окончена.
Вот и наступил момент истины.
— Снимите поводок, — сказала Каролин.
Гомер рванулся прочь, как ракета, — прямо к Дейву и к овцам, нервно блеющим метрах в пятидесяти от меня. Можно было подумать, что ему случалось делать это уже сотню раз! Гомер обогнул стадо с другой стороны от Дейва и вместе с ним принялся сгонять овец в кучу, повинуясь командам Каролин.
Дейв свое дело знал! Спокойный, уверенный в себе, он, казалось, управлял овцами одним движением глаз: стоило ему на них взглянуть — и стадо уже бежало, куда ему требовалось, а сам он скромно отходил в дальний угол, ожидая следующих приказов. Но Гомер!.. Куда подевался ласковый, игривый милашка, что каждое утро сворачивался клубком у Полы на подушке! Передо мной был свирепый зверь: он лаял, он рычал, он наскакивал на овец и хватал их зубами за кудрявую шерсть.
— Ух ты! — проговорила Каролин. — Да у него талант!
Гомер, объяснила она мне, использовал все методы, имеющиеся в репертуаре овчарок: язык тела, зубы, «особый взгляд». За моей спиной Девон отчаянно лаял и рвался с поводка: как видно, ему не терпелось попробовать.
Я был совершенно заворожен этим зрелищем. Из самозабвения меня вырвал предостерегающий крик Каролин:
— Следите за скотом! Следите за скотом!
В самом деле, пять или шесть овец, отделившись от стада, бежали прямо к воротам, перед которыми я так глупо торчал, а по пятам за ними несся Гомер. Убраться с дороги я не успевал, так что повернулся боком — и овцы обтекли меня, словно воды Красного моря. Следом за ними пронесся черно-белый клубок шерсти, которого я прежде знал как Гомера.
- Предыдущая
- 23/25
- Следующая
