Полукровка (СИ) - Зеа Рэй Даниэль - Страница 72

• Предыдущая
• 72/75
• Следующая

— Да, а ты куда?

— Мы с Аликеном побежим по улице. Так быстрее, но опаснее.

— Хорошо.

Они разделились через пару минут, предоставив доннарийцам возможность самостоятельно провести экскурсию по олманской резиденции. Здесь было не много людей, большая часть из которых — служащие, пятившиеся при виде чужаков назад и прятавшиеся по углам. Но были здесь и военные, которые с завидным постоянством открывали огонь из-за угла, и не обладай отец Сафелии особенным даром, все могло бы закончится еще на уровне гостиной.

Когда они, наконец, достигли корабельного ангара, там уже слышались знакомые голоса.

— Можешь не спешить, дядя. Я не собираюсь тебя убивать.

Сафелия спряталась за коробками на мостике второго этажа и внимательно наблюдала за Стефаном, держащем Науба на прицеле.

— Перед тем, как улететь, не мог бы ты ответить на несколько моих вопросов? Это все, о чем я прошу тебя.

Науб стоял перед кораблем, готовым ко взлету. Рядом с ним не было никого, что лично Сафелия считала неправдоподобным. Стефан стоял перед ним один. Куда делся Аликен, девушка не знала, но понимала, что он должен быть поблизости.

— Какие вопросы? Чего я добивался или что задумал?

— Нет. Почему ты решил убить меня именно тогда и таким странным способом?

— Ах, ты про это. Все просто: ты наследник, а я — регент. Это — первая причина. Или ты забыл, что после тебя в наследование вступаю я, как старший брат твоей матери? А вторая причина тоже довольно банальна: мои планы должны были претвориться в жизнь сегодня, а ты мог мне в этом помешать.

— Но почему именно так?

— Самоубийство? А почему бы и нет. Ведь управление психикой мой самый большой талант!

Сафелия не успела всего понять, но когда увидела, как Стефан разворачивает оружие на себя, пронзительно громко закричала:

— Остановись!

Это отвлекло Науба, и Стефан выронил пистолет из рук. Но тут Сафелии захотелось прыгнуть вниз. И захотелось настолько сильно, что все остальное стало совершенно не важным. Она перебросила одну ногу через перила, когда ужасная боль заставила ее закричать и согнуться пополам. Это было трудно описать. Как будто тысячи осколков острого стекла очень медленно врезались ей под кожу, а затем так же медленно поплыли под ней, встречаясь друг с другом и расходясь вновь.

— Ты убьешь этим свою дочь! — кричал Науб. — Я не вижу тебя, но знаю, что ты там.

Фуиджи понимал, что если он позволит Наубу определить место своего положения, то непременно проиграет этот бой. Потому он молчал, и Наубу ничего не оставалось, как вновь привлечь свое внимание к Стефану. Фуиджи уловил перемену. И обратил весь свой талант на крепкое тело молодого двадцати трехлетнего Наследника. Стефан не понимал, чем заслужил эти муки, ведь осколки стекла не просто резали его кожу, они проникали вглубь, внутрь, пытаясь встретиться там.

Сафелия едва ли пришла в себя, когда поняла, что происходит внизу. Аликен прятался за ангарной дверью, пытаясь отстреливаться, но явно безуспешно. Стефан лежал на полу и корчился от боли. Науб стоял перед ним и внимательно следил глазами за любым движением на мостике. Сафелия знала, что у отца есть оружие. Она понимала, почему Науб ищет его глазами, и осознавала, что его нужно отвлечь. Девушка осмотрелась и заметила в нескольких шагах от себя мертвого охранника. Она очень тихо и медленно подползла к нему, вынула из рук большой и тяжелый плазменный пистолет. Затем, тем же путем вернулась на свое прежнее место, и, выставив краешек дула над ограждением, выстрелила в воздух. Науб пригнулся. Стефан перестал кричать, и Фуиджи, приподнявшись с противоположного конца мостика сделал один меткий выстрел в голову Императора. Фуиджи не промахнулся, а Сафелия прикрыла от ужаса глаза.

— Совсем спятила! — закричал Фуиджи. — Мы бы и сами с ним справились!

— Прости отец, — промямлила Сафелия и вылезла из своего укрытия.

— Брось оружие! Еще ногу себе прострелишь!

Сафелия выпустила оружие из рук и побежала к лестнице. Спустившись вниз, она подлетела к Стефану, который продолжал сидеть на полу и осматриваться по сторонам.

— Все впорядке, — сказала она и помогла Наследнику встать.

Она не знала, как уловила краем глаза странное движение наверху. В следующее мгновение все, что она видела, был до боли знакомый ей красный луч тепловизорного прицела ракетницы.

Заряд вырвался наружу, и огненная точка понеслась прямо на них. Сафелия инстинктивно оттолкнула Стефана и побежала вперед. Ракета восприняла движущуюся цель и изменила свое направление. Сафелия успела заскочить на корабль и спрятаться за обшивкой грузового отсека. Но ракета влетела внутрь и, ударившись о противоположную стену, взорвалась.

Сафелия было дернулась к выходу, закрыв лицо руками, но взрывная волна была быстрее. Сквозь распахнутую дверь, напротив которой она застала ее, полетел горячий воздух вперемежку с обжигающим пламенем, и девушку вынесло наружу, отбросив на железное перекрытие мостика второго этажа.

Боль сковала ее тело, лишая возможности вздохнуть. Ее кожа полыхала огнем, и Сафелия чувствовала, как ткань ее дорожного костюма запекается на ней, сливаясь с ее телом навсегда. А потом боль исчезла, и сквозь распахнутые веки она совершенно четко увидела Стефана, тушащего огонь на ней.

Еще несколько дней назад, женщина, по имени Сомери, спросила ее, какого это жить среди великих и знать, что ты ни на что не способна? Сейчас бы Сафелия ответила ей, что не в одаренности кроется настоящее величие, а в способности правильно использовать то, чем ты владеешь…

Когда Урджин и все остальные вернулись в резиденцию, все было кончено. Корабли Аликена приземлились в радиусе нескольких километров от резиденции сразу после того, как всем олманским войскам был отдан приказ об отступлении.

Наследникам не отдавали почести. И не было радости на лицах служащих, встречающих их корабль. Не нужно было читать мысли, чтобы понять: произошло нечто ужасное.

Их без лишних слов проводили в корабельный ангар, где на полу в кругу своих родных погибала молодая девушка.

Эста не сразу узнала ее. Мертво-бледное лицо не выражало никаких эмоций. Это была единственная часть ее тела, которая не претерпела никаких изменений. Волос на ее голове больше не было. Черный венец, словно корка, теперь покрывал ее голову. Одежда сожженными клочьями прилипла к телу, расползаясь на глазах и обнажая все большие участки багровой кровоточащей плоти.

Урджин опустился на колени возле сестры, не в силах проронить ни единого слова. Фуиджи и Нигия молча сидели рядом с ним. И только Стефан, нависающий над девушкой, как заклинание на дневнем олманском повторял одно и то же:

— Что же ты наделала, девочка моя…

— Ей не больно? — спросил Урджин, поворачиваясь к отцу.

Тот только мотнул головой, давая понять, что нет.

Эста подошла к мужу и положила руку ему на плечо. Теперь молчали все.

Сомери приблизилась к телу девушки, и несколько минут глядя в ее чистые серые глаза, наконец, произнесла:

— Мы можем спасти ее, но для этого ей придется полететь со мной.

— Куда? — спросил Урджин.

— На Сую.

— Она не переживет этот перелет.

— Нет, если мы полетим на корабле…

— Тогда говори, что делать, — ответила Эста и впустила мужа в свое поле…

Они не знали о судьбе Сафелии ничего. Открыв пространственный туннель и отправив по нему суирян вместе с умирающей, у них едва хватило общих сил, чтобы закрыть этот проход.

В тот же день Стефан рассказал всем, как к нему во время завтрака пришло странное видение. Он увидел себя, входящего в зал совещаний. Дядя Науб сидел на стуле за столом, а перед ним покоился плазменный пистолет.

Дядя предложил Стефану присесть возле него, однако тот отказался.

— Мне не хотелось убивать тебя, не рассказав обо всем, — вымолвил Науб.

• Предыдущая
• 72/75
• Следующая