Полукровка (СИ) - Зеа Рэй Даниэль - Страница 21

• Предыдущая
• 21/75
• Следующая

— У тебя нет привычки стучать? — поинтересовалась она.

— Мне доложили, что ты проснулась, и я дал тебе достаточно времени, чтобы прийти в себя.

— Для чего? — насторожилась Эста.

— А как ты думаешь? — закричал он. — Почему ты не разбудила меня? Почему вообще не сказала, что грозы представляют для тебя опасность? Я бы заранее все предусмотрел! Мы могли бы вообще улететь отсюда!

— Я сама могла справиться с этой ситуацией, — закричала она в ответ. — Это тебе не следовало приближаться к нам! О чем ты только думал?

— О тебе! — взревел он и рывком двинулся к ней. — Или тебе и это не понятно!

— Не кричи на меня, я не глухая!

— Нет, ты глухая! И самоуверенная!

Он подошел к ней настолько близко, что она почувствовала жар, исходящий от его тела.

— И взбалмошная. И глупая.

— Я не глупая.

— Нет, ты хуже, ты еще и слепая, — прошептал он.

— Почему? — очень тихо спросила она.

— Потому что не видишь, что сделала со мной.

Он набросился на нее. Руки с силой сжали голову, а губы впились во влажный рот с такой силой, что стало немного больно. Она не понимала, что делает, когда обняла его в ответ и притянула ближе к себе. Он распалил в ней огонь, и сам готов был сгореть в этом пламени. Его ладони проникли под полы халата и заскользили по бархатистой коже ее спины, затем спустились на бедра и подняли ее в воздух. Эста не уловила момент, когда оказалась нагой на кровати. Урджин рывками срывал с себя рубашку, и когда тяжелое мужское обнаженное тело придавило ее сверху, она выгнулась ему навстречу и застонала. Он вдруг оторвался от нее и, привстав на коленях, окинул все ее тело жадным голодным взглядом.

— О Боже, женщина, кто тебя создал?

Эста тут же прикрыла грудь руками и свела ноги вместе. Урджин только рассмеялся. Медленно, он сначала убрал одну ее руку, затем другую, заставив обнажить великолепную полную грудь.

— Наступит день, когда твоя нагота передо мной не будет тебя смущать.

Он провел рукой по ее животу и спустился к венериному холмику. Эста сильнее сжала ноги и зажмурилась.

— Не надо, малыш. Лучше посмотри на меня.

Она распахнула веки и взглянула на него. Он показался ей самым красивым мужчиной на Свете. Тусклый свет мерцал на его коже, сильная мускулистая грудь тяжело вздымалась. Эста перевела взгляд ниже, на его плоский подтянутый живот, и невольно приоткрыла рот, покраснев на этот раз до корней волос. Урджин только улыбнулся такой реакции.

— Ты удалила все волосы со своего тела?

— Это очередная традиция.

— Мужчина должен сделать то же самое?

— Нет, — односложно ответила она.

Урджин погладил ее щеку и вновь поцеловал ее. Ощущение его горячего дыхания на своей коже и прикосновения его шелковистых волос, которые она расплела, сводило Эсту с ума. Когда он поцеловал ее сосок, проведя по нему языком и слегка втянув в себя, Эста снова застонала, и, запустив руки в его волосы, сжала в ладонях его голову. Урджин поцеловал вторую ее грудь, продолжая поглаживать нежные холмики руками. Он спустился и провел кончиком носа по ее животу, который так нравился ему, уделив особое внимание ее маленькому пупку. Ладони переместились на бедра. Эста немного напряглась. Он не убрал руку, продолжая водить ей по внутренней поверхности ее прекрасных ног. Затем он неожиданно приподнялся и вновь поцеловал ее в губы. Эста почувствовала, как его ладонь на бедре заскользила выше и выше, неизбежно приближаясь к самому сокровенному месту ее тела. Урджин сильнее прижался к ней и нежно коснулся пальцами ее секрета. Эста встрепенулась и вновь попыталась свести ноги.

— Тебе не нравится, малыш?

Эста хотела что-нибудь сообразить, но в голове царил полный кавардак. Урджин, увидев ее замешательство, снисходительно улыбнулся:

— Просто скажи, тебе нравится?

— Да, — выпалила Эста каким-то неестественно звенящим голосом.

Урджин поцеловал ее снова, не отнимая своей руки. Такого восторга Эста никогда не испытывала. Его нежные теплые пальцы владели ее телом, заставляя дрожать, задыхаться и извиваться под ним. Она почувствовала, как стала влажной там, где он ее трогал, а он все продолжал свои движения, будто хотел получить от нее нечто большее. Он проник в нее одним пальцем, и она в ужасе замерла. Урджин не ожидал, что его жена окажется такой крошечной и тугой. Он даже немного встревожился: получится ли у него все задуманное?

— Не бойся, малыш, — прошептал он, и она закрыла глаза, прислушиваясь к ощущениям собственного тела.

Урджин мягко надавил на какую-то точку внутри, и Эста неожиданно вскрикнула. Урджину так понравился этот крик! Он хотел услышать его еще раз, и снова, и снова, пока она не забьется в экстазе, выкрикивая его имя. Он еще раз повторил это движение, и на этот раз Эста выгнулась. Какова же будет ее реакция, когда он войдет в нее?

Урджин улыбнулся этой мысли, поднялся и, широко разведя ее ноги своими руками, неожиданно припал к ней ртом.

Эста закричала так громко, что даже его самого это испугало. Он обхватил ее бедра руками и приподнял их над кроватью.

— О, Господи! — орала она, забывая себя. — Урджин!

В какой-то момент он полностью утратил контроль над собой. Эста надрывно вскрикивала в ответ на каждую его ласку и одновременно подавала бедра навстречу, словно прося его продолжать. И когда зажглась ее первая звезда, и она выгнулась под ним другой, он сам едва ли не испытал оргазм. Его окутало странное ощущение оторванности от реального мира. Урджин понял, что не может больше ждать.

— Малыш, больно будет только раз, ты же знаешь, — донеслось до нее откуда-то издалека. — Ты меня хочешь? — снова спросил он.

— Да, — прохрипела она.

— Скажи мне.

— Я хочу тебя!

И он вошел в нее. Острая боль пронзила тело, словно лезвие ножа, ударившего в самую ее сущность. Она вскрикнула, и тут же отвернулась, прикусив губу. "Как же больно!" — крутилось в ее голове. Слезы брызнули из глаз против собственной воли, и она зажмурилась, чтобы он не увидел их. В этот момент ей хотелось одного: чтобы все поскорее закончилось. Она дернулась было вперед, но новая волна болезненных ощущений затопила ее существо.

— Не двигайся. Полежи спокойно, пусть тело привыкнет ко мне.

Эста сковала его, словно тиски. И не смотря на то, что желание двигаться в ней было практически нестерпимым, он сумел взять себя в руки и не шелохнулся.

Он вгляделся в ее искаженное мукой лицо, и это настолько ранило его, что сознание собственной вины буквально отравило душу. Он сделал ей больно. Он.

— Прости меня, малыш, — прошептал Урджин и прикоснулся к ее губам. Поглаживая лицо руками, он нежно ласкал ее рот, пытаясь хоть как-то загладить свою вину.

Постепенно боль утихла, и вместо нее Эста открыла для себя совершенно новое чувство: ощущение наполненности и теплоты внизу живота. Оно было таким приятным, и ей захотелось немного усилить его.

Урджин почувствовал, как она движется ему навстречу, податливо вбирая в себя. Не отрываясь от ее губ, он медленно отодвинулся назад. Эста схватилась за него, как утопающий за ветку. Эти эмоции для Урджина стали настоящим откровением. Практически покинув ее тело, он снова вошел в нее, но на этот раз медленнее и глубже, наполнив до отказа. Эста застонала. И это стало началом чего-то совершенно нового для них обоих.

С каждым ритмичным движением нежность, трепет и наслаждение, накрывали его, становясь все сильнее. И в тот момент, когда он плавно скользил в ней, единственное, чего ей хотелось, чтобы это никогда не кончалось.

— Урджин, — простонала она, задыхаясь от удовольствия.

— Да, малыш, — еле выдавил он из себя.

— Только не останавливайся…

— Нет, малыш…

Он почувствовал, как по его телу пробежала дрожь. Через мгновение еще одна волна захлестнула его. Это было настолько сильное ощущение какой-то внутренней вибрации, что его можно было сравнить разве что с самим оргазмом. Ее руки впились в кожу его спины, и он почувствовал, как ее тело содрогается вместе с ним. Волна оргазма уже подхватила его, и момента, когда она выбросит его на берег, ждать оставалось считанные секунды. Но он не хотел заканчивать это один. Он желал, чтобы она тоже испытала это вместе с ним. Он замер на мгновение, и когда она подумала, что все уже закончилось, начал двигаться вновь. Медленно, уверенно, он подводил ее к неведомой черте, которую и сам вскоре должен был достичь.

• Предыдущая
• 21/75
• Следующая