Увидеть Париж и разбогатеть - Перфилова Наталья - Страница 19
- Предыдущая
- 19/63
- Следующая
В спальне я застала Патриссию, изумленно застывшую у распахнутых дверок одного из Дианиных шкафов. Он был набит детскими платьицами всевозможных размеров от самых маленьких до вполне взрослых нарядов на девочку-подростка. На дне шкафа, и на полках пестрели мишки, матрешки, куклы в ярких шелковых одеждах.
– Вы, вроде, сказали, что у Вашей подруги дочь во Франции… У нее что есть еще одна девочка? – С удивлением обернулась, услышав мои шаги Пат.
– Да, нет, к сожалению. – Со вздохом сказала я, беря в руки мягкого белого зайца. – Это очень печальная история… Диана видела свою девочку несколько раз, ее разлучили с ребенком, когда Натали было всего год, и с тех пор жизнь матери превратилась в кошмар. Она всю себя практически посвятила борьбе за возвращение дочери. Иногда мне даже казалось, что она от горя потихоньку сходит с ума. Особенно, когда смотрела на этот вот шкаф. Диана покупала наряды и игрушки для Натали с таким увлечением, как будто забывала на время, что ее вовсе нет рядом и носить эти платья будет некому. А может, она просто надеялась, что ей все же позволят забрать девочку и постоянно готовилась к встрече с ней… Не знаю… У меня до сих пор слезы на глаза наворачиваются при взгляде на этих зайцев и медведей…
– А почему ей не позволили воспитывать дочку? Это Давид, отец Натали запретил? Или Изабель? Но ведь она могла их не слушать… – Тихо спросила Патрисия, как завороженная глядя на зайца в моих руках.
– Их то могла, – вздохнула я. – Но у вас во Франции законы на этот счет очень строгие. Нужно много сил и времени, чтобы все препоны обойти. Мало у кого выдержки хватает на это. Но Диана смогла, она победила упертое французское законодательство. Ей в конце концов разрешили. Через семь лет она добилась разрешения вывезти девочку в Россию, но Натали не захотела жить со своей матерью… Ладно. Все это в прошлом. Натали Линдер теперь восемнадцать лет, и она, я думаю, ни в чьей заботе уже не нуждается. Если отец и мачеха не запудрили ей окончательно мозги ненавистью к родной матери, то рано или поздно она все же приедет хотя бы для того, чтобы познакомится с самым родным и любящим человеком на свете. А если нет, так тут уж ничего не поделаешь. Значит, такая у Дианы судьба, состариться в одиночестве… Ты тут нигде такой небольшой альбомчик с фотографиями не видела? Из темно-зеленой кожи… Ты слышишь меня, Патрисия? – Окликнула я, заметив, что девушка думает о чем то своем.
– Да-да, я слышу. – Встрепенулась она. – Я в этой комнате везде посмотрела, но не видела вообще ни одной фотографии…
– Ну, тогда пойдем искать дальше.
К моему удивлению, мы не смогли найти в квартире не только темно-зеленого альбомчика с фотографиями Натали, но и никакого другого, кроме огромного портрета Дианы над камином в гостиной. Я точно знала, что у подруги имеется множество кадров с различных приемов и дружеских вечеринок, мы не раз и не два перебирали их скучными зимними вечерами, сидя у камина. Куда она могла их спрятать? Не могла же она их просто взять и выбросить или уничтожить… Потратив на поиски еще полчаса, я окончательно убедилась, что они совершенно бесполезны, взяла из кабинета папку с документами и поехала в больницу к Диане. Патрисия осталась готовить квартиру к переезду.
ГЛАВА 9
Остановившись на светофоре, я вдруг совершенно неожиданно для себя на автобусной остановке увидела знакомую фигуру. Доктор Тихомиров курил, внимательно всматриваясь в подъезжающий автолайн, который стоял на светофоре прямо передо мной. Дождавшись зеленого света, автобус, так и не остановившись, проехал мимо. Я тихонько нажала на газ, и моя машина медленно тронулась к остановке. Приблизившись почти вплотную, я коротко посигналила. Тихомиров оглянулся и, ничего не увидев сквозь тонированные стекла, с видимой досадой пожал плечами и снова уставился на дорогу позади меня. Проехав еще несколько метров, я включила аварийку, заглушила мотор и вышла из машины. Мельком взглянув в мою сторону, Тихомиров вежливо поздоровался.
– Я почему то так и подумал, что это Вы, Елизавета Анатольевна. Едете подругу проведать? К сожалению, порадовать Вас пока не чем. Никаких изменений в состоянии Городецкой не наблюдается. Но я надеюсь на положительную динамику…
Честно сказать, я слегка удивилась, услышав, что этот хмурый и неприветливый доктор потрудился запомнить не только мою внешность, но даже и имя вместе с отчеством.
– Здравствуйте, Денис Алексеевич. Я рада услышать от вас хоть сколько-нибудь оптимистический прогноз.
– Надо же какой прогресс! – В голосе доктора послышалась уже знакомая мне насмешка, но если вчера она меня неимоверно раздражала, то сейчас почему-то даже стало слегка неудобно за свое прошлое поведение. – С удовольствием поговорю с Вами, Елизавета Анатольевна, но только не сейчас. Я ездил на вызов, а теперь вот меня срочно в больнице ждут, так что извините… Если хотите получить консультацию немедленно, можете позвонить профессору Ильину. Он уже осмотрел Вашу подругу.
Тихомиров еще раз вежливо улыбнулся и вновь повернулся к дороге.
– Денис Алексеевич. – Не слишком уверенно окликнула я. – Если Вы так торопитесь, может, позволите Вас подвезти?
Он задумчиво посмотрел в мою сторону и решительно подошел к машине.
– Я не слишком привык обременять людей своими проблемами, – сказал он, усевшись рядом со мной на сиденье, – но уже третий автобус проехал, не останавливаясь, а мне здесь стоять совершенно не когда…
– Да не оправдывайтесь, доктор. Мне эта услуга ничего не стоит. А Вы бы минут двадцать только на дорогу от остановки до больницы потратили…
– И не говорите. – С досадой кивнул собеседник. – Я уже второй год с администрацией борюсь, чтобы перенесли ее поближе. К нам ежедневно сотни пациентов, их родственников, друзей, знакомых и в дождь, и в снег, и в жару добираются с сумками на перевес… Правда, пока никакого вразумительного ответа я ни разу не получил…
– Странно, я раньше думала, что врачи, работающие в больницах, на вызовы не ездят. Для этого скорая есть или участковые из поликлиник.
– Как правило, так. – Кивнул Тихомиров. – Но случается всякое. – Он отвернулся к окну и достал пачку с сигаретами.
– Калымите что ли? – Догадалась я. – Во время рабочего дня?
– Это вряд ли можно так назвать… Хотя… Меня в детскую больницу на консультацию вызывали. Им два часа назад привезли младенца, вывалившегося из окна второго этажа, его срочно готовят к операции. У меня в нейрохирургии уже сложилась кое какая репутация, вот и обратились… У Вас курить можно?
Я автоматически кивнула. Мне второй раз за последние несколько минут стало неудобно перед этим человеком.
– Они предлагали Скорую прислать, – с удовольствием затягиваясь, продолжил Тихомиров, – но я решил, что на своей машине быстрее будет, а вышел облом. Аккумулятор, наверное, все же придется менять… – На его лице появилась явная озабоченность. – Я думаю, дело в нем, по-хорошему то его еще в прошлом сезоне нужно было выбросить на помойку…
– Странный Вы человек, Денис Алексеевич, – задумчиво произнесла я, выезжая на проспект. – Говорят, Вы специалист классный… вон даже на консультацию приглашают из других больниц. И профессор о Вас очень даже уважительно отзывался. Неужели Вы не можете найти себе более достойное место работы?
– А это чем не достойное? – Искренне удивился Тихомиров. – Больница, пожалуй, самая крупная в городе… Ну, а если Вы имеете в виду зарплату, – усмехнулся он, – то тут я согласен, платить учителям и врачам могли бы побольше. Это было бы справедливо.
– Ваш учитель, профессор Ильин, тоже медик, но ездит, если Вы в курсе, на «Мерседесе» последней модели, и уж точно проблем с аккумуляторами не имеет…
– Ну, это Вы зря. Импортные машины в наших условиях не всегда настолько надежны, как кажутся… И мою «девяточку» рано еще со счетов списывать, надеюсь, еще пару лет как миленькая пробегает, вот только аккумулятор…
- Предыдущая
- 19/63
- Следующая
