Сочинения в двух томах. Том 1 - Эмпирик Секст - Страница 49

Таков характер рассуждений, возникающих из сплетения однородных суждений. Остается рассуждение из неоднородных суждений, примером чего может служить рассуждение, приводимое Энесидемом по вопросу о знаке и построенное так: "Если явления сходно являются всем находящимся в одинаковом состоянии, знаки суть явления, то знаки сходно являются всем находящимся в одинаковом состоянии. Но знаки во всяком случае не являются сходно всем находящимся в одинаковом состоянии. А явления являются сходно всем находящимся в одинаковом состоянии, следовательно, знаки не суть явления". Это рассуждение состоит из второго и третьего бездоказательных, как это можно узнать из анализа. Последний станет гораздо яснее, когда мы укажем способ рассуждения, имеющий такой вид: "Если есть первое и второе, то есть третье; третьего нет, но есть первое; следовательно, второго нет". Именно, поскольку мы имеем умозаключение, в котором предыдущим является соединенные первое и второе, а последующим служит третье, а также имеем противоположное последующему, "не третье", то у нас будет выведено из второго бездоказательного противоположное предыдущему: "Стало быть, нет ни первого, ни второго". Но это самое находится в данном рассуждении по смыслу, поскольку мы имеем его посылки соединенными для вывода, а в произношении

195

оно пропускается. Приведя это в порядок при помощи второй посылки, мы получим заключение "Стало быть, нет второго" в качестве вывода из третьего бездоказательного. Поэтому имеется налицо два бездоказательных суждения: одно - "Если есть первое и второе, то есть третье; третьего нет; следовательно, нет первого и второго" (это второе бездоказательное), другое же (третье бездоказательное) такое - "Не [может быть одновременно] ни первого, ни второго. Но первое есть; следовательно, второго нет".

Таков анализ в отношении данного тропа. Аналогичен он и при рассуждении. Именно пропускается третье суждение: "Явления не являются сходно всем находящимся в одинаковом состоянии, а знаки суть явления", что вместе с суждением "Явления являются сходно всем находящимся в одинаковом состоянии" доказывает [вывод] выраженного [довода] "Стало быть, знаки не суть явления" при помощи третьего бездоказательного. Поэтому вторым бездоказательным становится суждение: "Если явления сходно являются всем находящимся в одинаковом состоянии и знаки суть явления, то знаки сходно являются всем находящимся в одинаковом состоянии; но знаки не сходно являются всем находящимся в одинаковом состоянии, стало быть, знаки не явления".

Третье бездоказательное суждение таково: "Неверно, что явления сходно являются всем находящимся в одинаковом состоянии и знаки суть явления. Но явления сходно являются всем находящимся в одинаковом состоянии, следовательно, знаки не суть явления".

В смысле того же самого вывода может быть выставлено и какое-нибудь такое суждение: "Если явления одинаково являются всем и явления суть знаки неочевидного, то [неочевидное] является всем одинаково. Но неочевидные предметы не являются всем одинаково, хотя явления и являются всем одинаково. Следовательно, явления не суть знаки неочевидного".

Анализ этого рассуждения, ясно, таков же, по которому второе бездоказательное рассуждение присоединяется к третьему, а доказательность посылок очевидна. Что явления одинаково являются тем, кто обладает беспрепятственными чувственными восприятиями, очевидно. Ведь не по-разному является разным людям белое и черное; не различно чувствуют люди сладкое,

196

но на всех эти явления производят одинаковое действие. Если же они являются всем одинаково и имеют силу указывать неявные предметы, то необходимо, чтобы и неявные предметы одинаково были предметами для всех, так, как будто бы их причины были бы теми же самыми и как будто бы одинаковое вещество служило их основанием. Но во всяком случае этого нет. Ведь не все одинаково познают неявные предметы, хотя они одинаково сталкиваются с чувственными предметами, потому что одни не приходят к их познанию, другие же хотя и приходят, но впадают в пестроту и в многообразные противоречивые отрицания. Стало быть, отсюда вывод, что не следует называть знаки чувственными, чтобы из этого не получилось для нас бессмыслицы.

Заключив в краткое изложение все вышесказанное, можно будет предположить примерно такое рассуждение. Если явления явны всем, а знаки не явны всем, то знаки не явления. Однако первое истинно, следовательно, верно и второе. И в свою очередь если явления, поскольку они явны, не нуждаются в том, чтобы им обучались, а знаки, поскольку они знаки, требуют научения, то знаки не явления. Однако первое верно; следовательно, верно и второе.

Вот какие затруднения выставлены у нас против тех, кто утверждает, что знак есть нечто чувственное. Рассмотрим теперь противоположное этому положение - я говорю о тех, кто предполагает его мысленным.

Одинаковым образом нужно в кратких чертах сказать об их положении, согласно которому они желают считать знак постулатом и вследствие этого мысленным.

Итак, они [53] в своих описаниях говорят, что знак есть посылка, которая является управляющей в правильном умозаключении, открывая тем самым следствие. Они говорят, что есть и много других определений правильного умозаключения, но из всех реально одно, притом небесспорное, а именно то, которое будет предложено. Ведь всякое умозаключение или начинается с истинного и кончается истинным, или начинается с ложного и кончается ложным, или начинается с истинного и кончается ложным, или начинается с ложного и кончается истинным.

197

Начинаясь с истинного, кончается истинным следующее умозаключение: "Если боги существуют, то мир управляется промыслом божьим"; начинаясь с ложного, кончается ложным: "Если земля летает, то земля имеет крылья"; начинаясь с ложного, кончается истинным: "Если земля летает, то она существует"; начинаясь с истинного, кончается ложным: "Если такой-то движется, то он гуляет", когда он не гуляет, а только движется.

При наличии четырех структур умозаключения, когда последнее начинается с истинного и кончается истинным, или когда начинается с ложного и кончается ложным, или когда начинается с ложного и кончается истинным, или, наоборот, начинается с истинного и кончается ложным, они говорят, что умозаключение, составленное первыми тремя способами, истинно (когда, начинаясь с истинного, кончается истинным - оно истинно; когда начинается с ложного и кончается ложным - опять истинно; точно так же, когда начинается с ложного и кончается истинным) и становится ложным только по одному способу, когда, начинаясь с истинного, кончается ложным. При таком положении дела надо искать, говорят они, знак не в этом порочном умозаключении, а в безукоризненном, ибо знаком называется большая посылка в правильном умозаключении. Но так как правильное умозаключение не одно, но их три, а именно: от истинного к истинному, от ложного к ложному и от ложного к истинному, то следует рассмотреть, во всех ли правильных умозаключениях следует искать знак, или в некоторых, или в одном каком-либо из них.

Следовательно, если знак должен быть истинным и указывать на истинное, он не будет находиться ни в умозаключении от ложного к ложному, ни от ложного к истинному. Остается, следовательно, ему находиться в умозаключении от истинного к истинному, так, как будто бы существовал в наличности он один и обозначенный им предмет. Поэтому когда говорят, что знак является утверждением в качестве предпосылки в правильном умозаключении, то это надо будет понимать так, что он есть предпосылка только в умозаключении от истинного к истинному.

198

Однако не все, что является предпосылкой в правильном умозаключении от истинного к истинному, есть знак. Например, умозаключение "Если сейчас день, то свет есть" начинается с истинного суждения "Сейчас день" и кончается истинным суждением "Свет есть", но оно не имеет в себе основной предпосылки в виде знака для заключения. Именно, суждение "Сейчас день" не раскрывает суждения "Свет есть", но дано само по себе, так же как и суждение "Свет есть" было воспринято только по своему собственному содержанию. Следовательно, знак не только должен быть исходным в правильном умозаключении, т.е. в умозаключении от истинного к истинному, но и иметь свойство раскрывать заключение, как, например, в следующих умозаключениях: "Если такая-то имеет в груди молоко, она забеременела" и "Если такой-то выплюнул сгусток крови, он имеет язву в легком". Ведь это умозаключение правильно, начинаясь с истинного суждения "Такой-то выплюнул сгусток крови" и кончаясь истинным суждением "Такой-то имеет язву в легком", причем второе раскрывается первым, ибо, прибавляя первое ко второму, мы воспринимаем второе.