Армагеддон - Злотников Роман Валерьевич - Страница 67

• Предыдущая
• 67/75
• Следующая

Но командование армии вторжения готово было пойти и на эти жертвы, рассчитывая, что исчерпавшие свой ресурс танки и бронетехника будут выбиты уже на северных границах Монголии, куда, как они знали, русские тоже перебросили некий ограниченный контингент, вполне достаточный для отражения возможной атаки. Вот только их численность была рассчитана на основании контрольных цифр вероятной численности войск противника, исходя из пропускной способности скудных транспортных коммуникаций. А китайцы собирались серьезно увеличить это цифру. Так что сейчас почти двадцать пять миллионов рабочих, спешно мобилизованных в северных провинциях, лихорадочно строили рокады, мосты, путепроводы, полевые железные дороги, способные увеличить пропускную способность на этом направлении в десятки раз. А передовые части, натужно гудя моторами, пылили через великую азиатскую пустыню, которую многие считали самым загадочным местом на Земле, совершенно забыв о том, что русские остались единственной нацией, чьи искусственные объекты до сих пор внимательно следят из космоса за всем, что творится на освоенной микробами-людьми тонкой кожуре голубого апельсина под названием планета Земля…

Атака началась на рассвете. В три часа рота тяжелого оружия запустила импульсные инфразвуковые генераторы, которые Борька с остальными разведчиками (как наиболее выспавшиеся) два часа аккуратненько спускали на тросах и устанавливали на скальных карнизах, нависающих над долиной с этой стороны. Через сорок минут, когда все в долине уснули беспробудным сном, бригада начала спуск в долину. К пяти часам утра последнее подразделение, которое должно было принимать участие в атаке, заняло исходную позицию, а наверху, на карнизах, рядом с инфразвуковыми генераторами на уснувший вражеский лагерь грозно пялились дульными раструбами рельсовые пулеметы (в просторечии «шинковки»), способные выпустить за минуту шесть тысяч шарообразных девятимиллиметровых стальных пуль, покрытых тонким слоем тугоплавкого вольфрама.

Борька поначалу удивлялся, почему столь эффективное оружие выпускается только в станковом варианте, тем более что сама конструкция была вполне компактной и совершенно не превышала по весу и габаритам старый, добрый ПКМ, но потом понял, что при такой скорострельности любой более-менее приемлемый носимый боезапас будет выпущен буквально за одну минуту. Недаром три четверти веса станковой установки в боевом положении приходилось на долю готового к бою боезапаса, который был сосредоточен в трех загрузочных контейнерах (язык не поворачивался назвать эти полупрозрачные кюветы из мягкого на ощупь пластика магазинами), чтобы облегчить второму номеру расчета быструю замену опустошенного.

Взвод Борьки шел на правом фланге, во втором эшелоне. Это означало, что им предстоит добивать тех, кто сумеет спрятаться или прорваться сквозь цепи первого эшелона. Поэтому их основным оружием должен был стать штык (не слишком сноровистой очередью можно было задеть тех, кто шел в первой линии). Во всяком случае, на первоначальном этапе, пока бой не распадется на отдельные очаги боестолкновений и очень сложно будет понять, где свои, а где противник. А в том, что так будет, никто не сомневался. Слишком неравным было соотношение сил. Горнострелковая бригада численностью в две тысячи шестьсот штыков собиралась атаковать войсковую группировку численностью около тридцати пяти тысяч человек. И такое соотношение было по всему фронту. Безумие! Но это был единственный шанс. Когда спутники засекли лихорадочную активность противника, догадаться, к чему она приведет, не составило особого труда. И перед имперским командованием встал вопрос — как реагировать на угрозу.

Имеющихся войск явно было недостаточно, но хуже всего было то, что положения не поправила бы и переброска в Монголию всех наличных резервов, поскольку, судя по темпам строительства дорожных сооружений и наращивания перебрасываемых сил, противник явно собирался сделать это направление направлением главного удара. А с этой стороны граница Империи не была прикрыта укрепрайонами. Учитывая, что темпы переброски ежедневно нарастали, командованием группировки имперских войск было принято решение — атаковать противника, не дожидаясь прибытия подкреплений. Ибо каждый день промедления еще сильнее менял соотношение сил в пользу противника…

Атака началась тихо и как-то буднично. Просто в наушниках негромко дилинькнул тон-вызов, показывающий, что предстоящее сообщение пойдет в эфир циркулярно, а затем такой же негромкий и усталый голос комбрига произнес:

— Первая линия — вперед.

И в то же мгновение Борька почувствовал легкий озноб — это инфразвуковые генераторы скачком вышли на пиковую мощность.

Первые выстрелы послышались минут через пятнадцать… сразу после того, как приказ на выдвижение поступил и им тоже. Все это время Борька терзался сомнениями, сможет ли он воткнуть матовый трехгранный штык в живое человеческое тело. Хотя сегодняшний бой был для него уже третьим, до сего момента он мог записать на свой счет всего одного убитого, да и того с большой натяжкой, поскольку они с Баблом выстрелили одновременно. И, насколько Борька помнил, перед этим его тоже грызла мысль: каково это — убить человека? И каким он сам станет, совершив убийство, останется ли прежним? Короче, полностью отдал дань извечной рефлексии русского интеллигента (а кем еще прикажете себя считать после двух лет обучения на филологическом факультете МГУ?). Оказалось — ничего особенного. Вскинул ствол и резанул очередью, отчаянно моля всех богов и чертей, чтобы попасть первым, и дюжий китаец, комплекцией походивший на русского деревенского кузнеца, вскинул тяжелые, крупные кисти и запрокинулся на спину. Борька даже не успел рассмотреть его лицо, а привычным движением бросил взгляд на прорезь магазина, проконтролировав число оставшихся патронов, и, хрипло дыша, рванул дальше в том направлении, откуда доносился дробный перестук очередей.

Потом, вечером, он попытался, правда, поразмышлять еще, но первый труп как-то совершенно не ложился на душу тяжким грузом — война есть война, в конце концов, это не они отчаянно штурмовали укрепрайоны на китайском берегу Амура, а совсем наоборот… Но сейчас убийство должно было стать более… выпуклым что ли, прямым, близким, и Борька побаивался, что может дрогнуть.

Проверить, так ли это на самом деле, ему не удалось. Они прошли редкой цепью сквозь истерзанные палатки и разнесенный вдребезги недостроенный полевой терминал, так и не встретив ни одного выжившего. Впрочем, судя по редким очередям, у первого эшелона их тоже было не больно много. Так что, судя по всему, основная заслуга пришлась на долю пулеметчиков. А на подходе к полевым паркам их уже встретили огнем, и второй эшелон с ходу вступил в бой.

Ночной бой — это что-то совершенно особенное. Человеку вообще свойственно бояться темноты, а здесь вдобавок темнота становится реально опасной.

К тому же в ночном бою гораздо сложнее разобраться, где свои и где чужие, и потому намного легче, чем днем, получить шальную пулю. Поэтому первое правило ночного боя — держаться в цепи. Держаться любой ценой, ползти, прыгать на одной ножке, но держаться…

За секунду до того как по цепи ударили пулеметы, в наушниках раздался громкий, напряженный возглас комбрига:

— Ложись!

Цепь рухнула на землю, пропустив над собой огненный шквал. Похоже, у противника оказался толковый командир, сумевший быстро организовать оборону. Во-первых, по наступающей цепи било не менее двух десятков станковых пулеметов, а во-вторых, — и это было гораздо опаснее, — судя по тому, что эти пулеметы открыли огонь почти одновременно, этому командиру удалось организовать систему огня.

Пулеметы били непрерывно, умело хлеща огненными струями совсем низко, взбивая пулями фонтанчики земли перед самым носом Борьки. Слева, совсем недалеко послышался чей-то негромкий вскрик, после чего цифра в левом верхнем углу нашлемного коммуникационного экрана, работавшего сейчас в режиме стандартного монитора, уменьшилась на одну единицу, потом еще на две, но тут же в соседней информационной иконке вспыхнула желтая двоечка. Это означало, что двое последних не убиты, а ранены. Борька вжался в землю. В наушниках вновь раздался сердитый голос комбрига:

• Предыдущая
• 67/75
• Следующая