Армагеддон - Злотников Роман Валерьевич - Страница 61

• Предыдущая
• 61/75
• Следующая

— Яволь, герр гауптман!

Хайнц небрежным жестом протянул ему подписанные в штабе бумаги:

— Вот, составьте со старшиной наряд-заявку. Завтра поедете в Берг получать недостающее имущество, а послезавтра надо подготовить заявку на боеприпасы вот по этой форме. — Он криво усмехнулся. — На наших складах почему-то не оказалось патронов для крупнокалиберных пулеметов, калибр 12,7 мм, но наши союзники (вся рота явственно ощутила сарказм, с каким он произнес это слово) радушно решили с нами поделиться. Так что послезавтра я со старшиной поеду на американскую военную базу в Гроскугельсдорфе.

В толпе послышалось сдавленное ворчание:

— Вот пусть сами бы и воевали… патронами они с нами делятся… чтоб у них «хвосты» поотсыхали, «благодетели»…

В принципе подобные разговоры надо бы было немедленно пресечь, но гауптман Риу лишь стиснул зубы и нырнул в свою палатку. Что говорить об этих призванных из запаса бюргерах, если у самого командира полка оберста Нагеля на столе стоит многозначительный сувенир — пресс-папье с портретом Гудериана и красноречивой надписью «Мы забыли о Бисмарке». Подобного рода сувениров за последние полгода появилось видимо-невидимо. Германия не хотела воевать с Россией и… не могла этого не делать. Поскольку, во-первых, американцы очень жестко поставили перед союзниками по НАТО вопрос о «превентивной защите», а во-вторых, германская экономика уже третий год находилась в состоянии перманентного и жестокого кризиса, вызванного, в первую очередь, неудержимой экономической экспансией русских. И остановить эту экспансию каким-либо иным путем уже не представлялось возможным.

Впрочем, подобное же положение сегодня складывалось и во всех остальных странах. Да и в Штатах дела обстояли не намного лучше. Сбылись самые мрачные прогнозы экономистов и политологов. У русских всегда было в достатке своего сырья, испокон века были сильные научные кадры, а после запуска северных энергетических плетей у них появилось море дешевейшей энергии. В довершение всего ввод в строй системы магнитодинамического транспорта снял трудную прежде проблему перевозок на дальние расстояния. И вот результат — как только они сумели решить проблему качества и наладить быстрое внедрение в производство своих научных разработок, их товары на мировом рынке оказались вне всякой конкуренции. Некоторое время импорт сдерживался искусственно завышенными экспортными пошлинами, которые Россия ввела у себя по требованию американцев и Евросоюза, но затем плотину прорвало… Ничего не скажешь, Германия просто обязана была вступить в эту войну хотя бы ради своих собственных интересов. И все же, чем ближе подходил срок, когда танки должны были двинуться через границы Империи, тем яснее становилось, что военный угар первых дней очень быстро развеялся и большинство простых немцев отчаянно не хотят воевать с русскими. А особенно это стало очевидно, когда русские, несмотря на протесты американцев, спокойно запустили все свои восемь гигантских орбитальных платформ, «не несущих угрозу ни единому зданию и ни единому живому существу на поверхности Земли», и стало понятно, что американцы, называвшие Россию «экономическим гигантом, но военным карликом», совершенно облажались. Но именно тогда до всех лидеров «свободного мира» окончательно дошло, что если с Империей что-то делать, то именно сейчас. Ибо потом может быть поздно…

К воротам американской базы они подъехали незадолго до полудня. Высунувшись из окна кабины, гауптман Риу протянул документы часовому у шлагбаума, а сам устремил взгляд на огромный людской муравейник, раскинувшийся перед ним. Ну еще бы, в мирное время на территории базы размещалось около пятидесяти тысяч военнослужащих, а сейчас сюда набилось раз в пять больше. И, насколько он знал, американские транспорты все еще продолжали разгружаться в атлантических портах Франции и Испании.

— Пожалуйста, сэр. — Часовой протянул документы. — Знаете, куда ехать?

— Э-э, нет, солдат.

— Сейчас направо, а через три перекрестка, у DDC, свернете налево и сразу за церковью, ну вы ее узнаете, опять направо. А там увидите.

— Спасибо, солдат. — Гауптман Риу втянул голову в кабину старенького MAN, до мобилизации в армию служившего развозным грузовичком в мелкооптовой фирме по торговле парфюмерными и гигиеническими товарами и оттого насквозь пропитавшегося ароматами туалетной воды, шампуней, дезодорантов и гелей для душа, и кивнул водителю.

На складе их встретил мордатый сержант. Окинув их хмурым взглядом, он прочитал заявку и неожиданно осклабился.

— Ну что, союзники, надерем этим русским задницу? Отомстим за оккупацию Берлина?

Хайнц едва удержался от резкого ответа. Тоже мне, нашел оккупантов. Русские-то ушли из Берлина уже несколько десятилетий назад, а вот кое-кто до сих пор весело проводит время в кабаках, расположенных очень далеко от родной Миннесоты или Дакоты. А этому-то чего ж не скалиться, уж ему-то не придется подставлять свою голову под русские пули, преспокойно отсидится за спинами немецких парней.

По-видимому, сержант что-то уловил в выражении его лица, потому что, вновь помрачнев, процедил:

— Линия С2, ряд D14. 50-й калибр, сорок ящиков. Берите тележку и следуйте за мной.

Спустя полчаса они проехали знакомый шлагбаум в обратную сторону…

Приказ о передислокации пришел во вторник. Оберст Нагель собрал командиров подразделений на совещание после обеда. Обычно совещания у командира полка проходили по понедельникам и четвергам, но никто особо не удивился, что их созывают во вторник. Офицеры были в большинстве своем из кадровых военных и прекрасно понимали, как много вопросов возникает при формировании новой части, да еще в столь сжатые сроки. К тому же в Германии уже лет сорок не проводилось никаких учений по развертыванию новых частей и соединений из числа резервистов и потому высшее командование нервничало и забрасывало войска уймой руководящих указаний. Которые следовало если уж не исполнять, то хотя бы доводить до тех, кому положено. Когда все вошли в штабную палатку и молча расселись вокруг стола и вдоль стенок, Нагель мрачно оглядел присутствующих и сообщил:

— Господа офицеры, получен приказ о передислокации. Завтра с утра, мы должны выдвинуться к станции Гранцель и начать погрузку на платформы тяжелой техники… — Он запнулся, подвигал туда-сюда по столу пресс-папье и пробормотал: — Боже, храни Германию и немецкий народ…

И только тут гауптман Риу понял, что ничем не отличается от своих солдат-резервистов. Потому что, как и они, он до самого последнего мгновения надеялся, что этот приказ никогда не поступит, что случится чудо и все как-то образуется… А ведь как кадровый офицер умом он понимая, что надеяться не на что, слишком далеко все зашло, политики просто не могут отступить. Ум говорил одно, а душа, душа жила надеждой.

Неделю спустя Хайнц Риу, добравшийся до места выгрузки техники на польской станции Крыжув, недалеко от Катовице, на своей «ауди» (личный состав, за исключением караулов, должны были везти на зафрахтованных автобусах, но гауптман предпочел собственный автомобиль), уныло торчал на платформе, наблюдая, как съезжают, взрыкивая мотором, с железнодорожных платформ его легкие разведывательные танки. За его спиной неуклюже переминался с ноги на ногу Клоц. Когда последний танк съехал с платформы, Клоц повернулся к стоящему рядом польскому железнодорожнику:

— Скажите, герр, а далеко ли отсюда до русской границы?

Тот задумчиво наморщил лоб (видно, не очень хорошо знал немецкий) и с ехидной ухмылкой ответил:

— Господину капралу следует знать, что от границы империи досюда пятьдесят километров. Для русских танков — всего час марша.

Хайнц стиснул зубы. Ну что за народ эти поляки! Никогда не умели ужиться со своими соседями. Во времена СССР были сателлитами русских, так терпеть их не могли. Потом вступили в НАТО, и что же? Довольно скоро невзлюбили немцев и чехов, своих старых товарищей по восточному блоку (не забывая, впрочем, и о своей нелюбви к русским}…

• Предыдущая
• 61/75
• Следующая