Запятнанный ангел - Пентикост Хью - Страница 26

• Предыдущая
• 26/38
• Следующая

— Вы говорите, Фэннинги живут вместе с Марчем? — спросил я.

— Да.

Собираясь лечь спать, я решил, что следующий, с кем мне надо поговорить, — это именно Марч; к тому же он сам попросил меня зайти.

— Поехали, — сказал я Келли. — Я хочу поговорить со всеми ними.

— Тогда погодите минутку. Хочу удостовериться, что мои мальчики работают.

Я стоял, дожидаясь его. Пламя быстро затухало. Стало видно то, что раньше нельзя было разглядеть. В нескольких ярдах от дома я увидел игрушечный трактор, искореженный и оплавившийся от жара. Я подумал о том, как там Дики. Он казался таким маленьким, бледным, потерянным. И Гарриет. Сможет ли она когда-нибудь оправиться после всего этого?

Ко мне подошел Трэш.

— Сейчас мы мало что можем здесь сделать, — сказал он. Вид у него был ошарашенный. — Хотите, отвезу вас обратно в гостиницу? Пожарным понадобится поесть и что-нибудь выпить, когда они закончат.

— Я остаюсь с Келли, — ответил я.

Трэш кивнул, хотя, кажется, не все расслышал.

— Жаль, что с вашими друзьями так вышло, — проговорил он. — Мало утешения думать, что могло быть и хуже. Если бы не Пол и Дэйв Спэнглер, думаю, что могло…

— Который из них Спэнглер?

— Вон тот смуглый парень, который разговаривает с девушками.

Спэнглер был молод: в синих джинсах, без рубашки и босиком. Его мускулистое тело блестело от пота в свете огня. Он, похоже, и правда прибежал сюда в спешке. Я подошел и представился. У трех хорошеньких девушек, с которыми он говорил, был тот же оцепеневший вид, что и у всех в ту ночь. Я объяснил Спэнглеру, кто я, и поблагодарил его.

— Страшное дело, — сказал он. — Я долго не ложился сегодня, работал. Я заметил первые всполохи и побежал к Пенни позвонить, но у нее все было заперто. Я знал, что это дом Броков, и подумал о том несчастном беспомощном малом, который лежал в постели, поэтому не стал тратить время, чтобы взламывать дверь. — Он поморщился. — Забыл обуться, и мои подошвы превратились в гамбургеры.

— Когда вы прибежали сюда, — спросил я, — вы увидели миссис Брок и Фэннинга?

— Я увидел Фэннинга, — ответил Спэнглер. — Он облокотился на забор около дома, задыхаясь, словно от бега. Потом он увидел меня, закричал и побежал обратно в дом.

— Обратно в дом? — переспросил я.

— Да, я подумал, что он уже был там и выскочил глотнуть воздуха. Все вокруг заволокло дымом. Подбежав, я понял, что дело дрянь, но Фэннинг внутри боролся с миссис Брок. Нам удалось вывести ее. Ее платье горело. На мне была шерстяная рубашка, я сорвал ее и обмотал вокруг нее. Потом мы с Фэннингом стали катать ее по земле, чтобы сбить пламя, а она все время кричала, что ее муж остался в доме. Она… она пыталась бежать назад в дом, когда мы ее отпустили, и я держал ее, стараясь объяснить, что это бесполезно. Потом я увидел, что на траве, немного в стороне от нас, лежит малыш. Я убедил миссис Брок, что она должна позаботиться о нем, а в доме она ничего не сможет сделать.

Фэннинг стоял снаружи! Он не пытался вытащить Гарриет из огненной печи, пока не увидел Спэнглера. Может быть, это несправедливо. Может быть, он пытался и просто выбежал, чтобы глотнуть воздуха. Может быть, он вытащил ее, а она вырвалась и снова ринулась назад прямо перед приходом Спэнглера.

— Фэннинг вызвал пожарных? — спросил я, стараясь говорить спокойно.

— Так он сказал. Должно быть, вызвал. У них второй из двух телефонов в колонии. И пожарные приехали сразу же после того, как нам удалось отвести миссис Брок к ребенку. Пол объяснил, что он тоже работал допоздна. Он может работать резцом и долотом и при искусственном освещении. У него в студии лампы дневного света. — Спэнглер вытер лицо тыльной стороной ладони. — Это убийство, да? — спросил он.

— Да, расчетливое и хладнокровное, — ответил я. — Только милостью Божьей — и с вашей помощью — не все трое мертвы. Когда вы бежали сюда, вы никого не видели и не слышали?

— Когда я бежал от дома Пенни, я слышал в лесу крики. Здесь в лесу повсюду дома и студии. Черт побери, к этому времени пламя уже поднималось в воздух футов на пятьдесят и гудело, как иерихонская труба. Я не смотрел по сторонам, Геррик. Просто старался добраться сюда как можно быстрее и помочь, если смогу. Конечно, я и представить себе не мог, что дом подожгли нарочно.

— Вы почувствовали запах бензина?

— Келли и Джордж Лютер спрашивали меня об этом. Честно говоря, не знаю. Я просто бежал сюда, понимаете. Я думал о Броке — совершенно беспомощном. Я думал о нем, не о поджигателях.

— Спасибо вам, — сказал я. — Лично от меня. Броки мои старые друзья.

— Черт, я сделал только, что сделал бы любой.

— Я могу при случае попросить вас повторить ваш рассказ?

— Конечно, если это поможет, — ответил он.

В этот момент ко мне подошел Келли. Дом Марча находился в лесу в трех-четырех сотнях футов. По лесной тропинке можно было проехать разве что на джипе, так что мы пошли пешком. У Келли был фонарик, и он освещал дорогу. Мы не разговаривали. Не знаю, о чем думал Келли, но мои мысли крутились вокруг Пола Фэннинга. Трэш заставил меня усомниться в рассказе Шона О'Фаррелла, а кроме того, я сам был там на холме.

Алиби Фэннинга в ночь убийства Джона Уилларда двадцать один год назад вовсе не было твердым. О'Фаррелл послал его туда, где теперь находилась студия Пенни. Люди видели, как он туда пошел. Это пятиминутная прогулка, — возможно, на нее понадобилось чуть больше времени, учитывая, сколько там было народу. Фэннинг отправился вниз за десять минут до полуночи. Уиллард появился в театре примерно через десять минут после его ухода. Должно быть, понадобилась еще минута-другая, чтобы установить свет, чтобы Уиллард вышел на сцену, принял аплодисменты, дождался тишины и начал играть «Аппассионату». Через пять минут после того, как он сел за рояль, его застрелили, — так говорит Келли. У Фэннинга было более чем достаточно времени, чтобы вернуться на холм и пройти за правую кулису. О'Фаррелл практически открытым текстом сказал мне, что он видел Фэннинга в момент выстрела.

Но возможно, Трэш и прав: О'Фаррелл мог использовать меня, чтобы свести счеты с Фэннингом, и он в этом преуспел!

И все равно — Марч кого-то прикрывал, все говорило за это. Во всяком случае, он не стремился узнать правду. Возможно, причина этому — его зять. Потом еще эта история об избиении, после которого О'Фаррелл попал в больницу. Потом избиение Эда. Интересно, думал я. Это девчачье хихиканье могло быть просто дурацкой привычкой; а могло — и признаком неуравновешенной натуры. Сегодня кто-то, у кого с головой не в порядке, разгулялся вовсю: сначала пластинка, игравшая для меня в театре, потом моя растерзанная машина и, наконец, пожар. А ночь еще не подошла к концу.

Перед нами засветились огни дома, и Келли остановился.

— Вы сейчас встретитесь с очень необычным человеком, Геррик, — проговорил он. — Именно так к нему и следует относиться.

— «Именно так» к нему и относились слишком долго, разве нет? Если он покрывал убийцу все эти годы, значит, он во многом ответствен за трагедию Броков.

— Мы не знаем, покрывал ли он кого-то, — сказал Келли. — Он хотел, чтобы все улеглось. Ему через пару месяцев исполнится семьдесят девять. Вы видели его сегодня вечером: годы почти ничего с ним не сделали, по крайней мере, ничего, что может заметить сторонний наблюдатель. Он все еще может взять автомобиль за бампер и вытащить его из лужи. Дух его так же молод, как пятьдесят лет назад. Он одинокий человек. Большинство творческих людей одиноки, как мне кажется. Живопись — его жизнь. Он будет яростно отбиваться от всего, что может помешать его работе. Я думаю, он понимает, что его время на исходе. Он даже не взглянул ни на одну женщину после смерти жены, а она умерла задолго до того, как он сюда приехал. Он не осуждает нравы нью-маверикской колонии, но сам никогда так не поступал.

— Он не осуждает и поведение Лоры, — сказал я.

— Понаблюдайте, как он смотрит на нее, — ответил Келли, — или когда о ней говорят. Посмотрите ему в глаза, когда произносят имя Лора. Они превращаются в глубокие, черные озера печали.

• Предыдущая
• 26/38
• Следующая