Сталинградская Богородица - Шамбаров Валерий Евгеньевич - Страница 5

• Предыдущая
• 5/144
• Следующая

Надо сказать, что в СССР раньше, чем в Германии, додумались группировать танки в крупные кулаки, существовали танковые корпуса. Но потом вдруг попали под влияние французской военной науки, сочли, что эффективнее будут небольшие соединения. Расформировали корпуса по танковым бригадам. Когда немцы продемонстрировали массированное применение танков, советское командование осознало ошибку. Возобновилось создание механизированных корпусов, но к началу войны они только-только успели возродиться, фактически тоже находились на стадии реорганизации…

У Германии далеко не все дивизии были моторизованными. Хватало обычной пехоты, большая часть артиллерии перевозилась на лошадях. Но средства связи были на высоте. Это обеспечивало отличную управляемость войсками, возможность координировать усилия с соседями, вызвать артиллерийскую поддержку или удары авиации. Взаимодействие между различными родами войск было отработано в реальных боевых действиях. А Красная армия, за исключением ветеранов финской и японской кампаний, была необстрелянной. Это очень большое отличие от опытных солдат, хотя бы один раз побывавших в бою и преодолевших неизбежное в таких случаях состояние шока.

По плану «Барбаросса» группа «Север» фон Лееба нацеливалась на Ленинград. Группа «Центр» Браухича – на Москву, группа «Юг» Рундштедта – на Киев и Донбасс. А советское командование при оценке планов неприятеля допустило серьезнейшую ошибку. Полагало, что немцы не рискнут идти на Москву. Ориентировались на опыт 1918 г. – ведь тогда Германия считала главной целью отхватить Украину, богатую продовольственными и сырьевыми ресурсами. Львиная доля советских сил была сосредоточена на юге. Но у гитлеровцев основной являлась группа армий «Центр»! У Лееба и Рундштедта было по одной танковой группе, у Браухича – две.

Советские войска располагались тремя эшелонами – значительная часть оставалась в глубине страны. Выдвигать их начали лишь в конце мая и в июне. Многие соединения едва успели подтянуться к местам новой дислокации. Перевозились вторые эшелоны, отстали склады с боеприпасами, горючим, запчастями. Некоторые части задержались на прежних местах или находились в дороге. К моменту нападения в первом эшелоне в Прибалтике стояла 21 дивизия – на них нацеливались 34 германских. В Белоруссии границу прикрывали 26 дивизий – против них изготовились 36. Украину прикрывали 45 дивизий – а против них развернулись 57. Но и инициатива целиком принадлежала гитлеровцам. Они сами выбирали, где сконцентрировать войска, и на направлениях главных ударов обеспечили себе двадцатикратное превосходство! Чтобы остановить их было заведомо невозможно!

Именно это и случилось. На растерянные, неготовые войска обрушились удары такой силы, каких не то что выдержать, а даже ожидать-то не мог никто. Германская авиация в первую очередь проутюжила советские аэродромы. Причем те самые аэродромы, где базировались новейшие самолеты. Старые, менее опасные, можно было посшибать и позже. В первый же день было выведено из строя 1200 самолетов. Немцы захватили безраздельное господство в воздухе. Принялись систематически и почти безнаказанно обрабатывать штабы, дороги, станции.

Что ж, советские военные тоже были профессионалами. Существовали планы мобилизации, развертывания войск. Теперь эти механизмы были пущены в ход. Прибалтийский военный округ превратился в Северо-Западный фронт, его возглавил генерал-полковник Кузнецов. Белорусский округ – в Западный, им командовал генерал армии Павлов. Киевский округ стал Юго-Западным фронтом (командовал генерал-полковник Кирпонос). Одесский округ преобразовался в Южный фронт во главе с генералом армии Тюленевым. Правительство тоже переключалось на военные рельсы. Руководство всей экономикой и фронтом объединялось в Совете труда и обороны. Создавалась Ставка Верховного главнокомандования. Оба этих органа возглавил Сталин.

Но вражеский напор терзал боевые порядки, даже не позволяя им сорганизоваться. Планы сразу же оказались скомканы, началась неразбериха. Командующие фронтами и армиями плохо представляли, что происходит вокруг них. Передавали наверх ошибочные сведения. Или бодро сглаживали информацию, как испокон веков принято у всех военных – дескать, ситуация под контролем. Соответственно, и в Москве не осознавали реальную картину. Вроде бы на некоторых направлениях враг вклинился на нашу территорию, но на других участках войска успешно держались. 23 июня главное командование и Генеральный штаб разослали директиву – ввести в бой механизированные корпуса, выбросить противника с советской земли.

Однако командование фронтов принялось организовывать контрудары в страшной спешке. Почти ничего не знало о собственных частях, о противнике. Радиосвязь была не налажена, телефонные и телеграфные провода оказались перебиты бомбами или перерезаны диверсантами. Пока связной находил нужный штаб, передавал пакет с донесением, обстановка уже менялась. На основе неверных донесений составлялись ошибочные приказы. Новые связные везли их в войска – а обстановка продолжала меняться.

Получив эти приказы, танковые колонны двинулись на исходные рубежи для атаки. У многих машин был выработан моторесурс, они ломались по дороге. А в воздухе постоянно висела гитлеровская авиация, бомбила и расстреливала танкистов. Еще не вступив в бой, корпуса несли страшный урон. Мало того, немецкие летчики предупреждали свои наземные дивизии. Они успевали развернуться, выдвинуть артиллерийские заслоны. Атакующие танки нарывались на убийственный огонь.

Иногда все-таки опрокидывали неприятеля. Но выяснялось, что тот или иной корпус нацелили неправильно, на второстепенный участок. Его успех никак не сказывался на общем ходе сражения. Наступающие танки застревали где-нибудь без снарядов и горючего. Причем не знали, что рядом находятся склады горюче-смазочных материалов, боеприпасов. Охрана тоже не знала, что поблизости свои танкисты, бросала или взрывала склады. А личному составу злосчастного мехкорпуса оставалось только бросать танки и пешком, по лесам и болотам, выбираться к своим.

Красноречивую картину, что творилось в приграничных областях, рисуют, например, мемуары Симонова. Никто не знает, где свои, а где чужие. То и дело бомбят немецкие самолеты. Дороги завалены грудами машин и телег. Обтекая пробки и ямы, катятся потоки беженцев. В другую сторону маршируют колонны безоружных призывников, идут к уже не существующим полкам и дивизиям, прямо в плен. Немецкие танки возникают неожиданно, то там, то здесь [122]. Растекаются слухи про непонятные вражеские десанты, возникают импровизированные отряды. Одни хотят обороняться, другие найти своих, третьи уже спасаются.

Северо-Западный фронт начал было налаживать оборону в Литве под Алитусом. Но в лоб на него навалилась группа армий «Север». И здесь же, в полосе Северо-Западного фронта, началось наступление левого крыла группы армий «Центр». В Литву вторглось сразу две танковых группы, 4-я Гепнера и 3-я фон Гота. Советские полки, начавшие копать окопы, не могли выдержать таких ударов, их прорезали, как ножами.

Во исполнение приказа Москвы был нанесен контрудар, у городка Расейняй на немцев устремились два механизированных корпуса, около тысячи машин! Но часть танков вышла из строя или была уничтожена еще на марше. Остальные схлестнулись во встречном сражении с танковой группой Гота. Их жестоко расстреливали подтянутые на острие атак германские зенитные части, а танковая группа Гепнера обошла и вклинилась в русские тылы. Оба корпуса практически погибли. Командование Северо-Западного фронта приказало войскам отходить за Западную Двину. Но немецкие авангарды опередили. Проскочили за Двину раньше, чем наши части закрепились на рубеже реки. Ворвались в Ригу, заняли Даугавпилс.

На участке Западного фронта самым уязвимым местом являлся выступ границы возле Белостока. Это была «естественная» заготовка для окружения. Немцы наметили подрезать горловину и взять в кольцо две советских армии, 3-ю и 10-ю. Но и для командования этих армий угроза была очевидной. На горловину коридора сразу же были направлены лучшие соединения, несколько дней сдерживали натиск противника. А прочие войска выводились из наметившегося мешка. Только 28 июня гитлеровцы сломили оборону на флангах и замкнули окружение. Но другие армии оказались менее стойкими. В эти же самые дни враг проломил боевые порядки на соседних участках. Соединения 3-й и 10-й армий, выскользнувшие из белостокского окружения, угодили в котлы меньшего размера – под Берестовицей, Волковыском, Мостами.

• Предыдущая
• 5/144
• Следующая