Алета - Завойчинская Милена - Страница 42
- Предыдущая
- 42/98
- Следующая
Мы вошли во двор храма и нас сразу же у порога остановили двое жрецов-мужчин, одетых в длинные белые хламиды. Они поинтересовались, обе ли мы пойдем на омовение или же только я. Оказывается, меня уже ждали, поэтому вопрос о моем купании даже не стоял. Каэтара сослалась на занятость, оставила меня и сказала, что заедет за мной часа через два. Но я уверила, что сама найду дорогу до ее дома, поблагодарила женщину, и мы договорились встретиться уже непосредственно у нее, чтобы собираться на ужин к королеве. Когда она уехала, моего Хаммера увели, вежливо попросили оставить Альфа тоже за стенами храма, уверив, что мне ничего не грозит и монимонт может побыть снаружи. Я согласилась с ними и попросила Альфа посидеть возле Хаммера, покараулить нашего замечательно коника и подождать меня. Потом добавила, что назначаю его старшим и пусть следит, чтобы нашего Хаммера никто не обижал. А еще пусть охраняет мою сумку, а то не хочется мне ее без присмотра оставлять в купальне. Альф подумал, преисполнился собственной значимости и, очень гордый, ушел, высоко подняв нос и неся на шее мою сумку.
Меня пригласили внутрь и провели в зал, где находилась целая толпа жрецов. Там мой провожатый вежливо предложил мне самой выбрать жреца, который будет помогать в омовении и сделает потом массаж. Я как-то растерялась от такого, если честно. Не в публичный же дом пришла, чтобы выбирать себе самой банщика, но решила не спорить и просто указала на одного из тех, кто показался внешне самым приятным и спокойным.
После этого мой новый сопровождающий провел меня непосредственно в сами купальни. Показал место, где можно раздеться и оставить вещи, выдал белую простыню и сказал, что будет ждать меня уже внутри. Вот тут я, честно говоря, впала в ступор. Как-то я не привыкла, знаете ли, купаться в обществе мужчин. Нет, ну я, конечно, бывала в хамаме, и не раз. И вполне адекватно воспринимаю мужчин-банщиков и массажистов. Но! Там-то ведь я в купальнике была, и не одна, а всегда вокруг полно народу. А тут вроде как предполагается полное неглиже, если не считать этой простынки, и мы будем наедине. Я стояла и мялась в своей простыне, не зная, то ли все-таки надеть обратно на себя это их местное белье в каменьях, то ли идти в этой своей импровизированной тоге. Мои сомнения нарушил жрец, появившийся в дверях в своеобразной набедренной повязке и уточнивший, где это я потерялась.
Короче, я наплевала на стыд и потопала в простыне. Ладно, как-нибудь буду ее перемещать, чтобы не оголяться.
Дальше было довольно приятно, правда, сильно мешал своим присутствием и попытками помочь жрец. Парная, помывочная, снова парная, снова помывочная, жрец потер мне спинку, от всех остальных услуг я сильно отбрыкивалась, мол, спасибо-спасибо, но я сама. Конечно, простыня сильно мешала и прилипала к телу, оказалось, что сдвигать ее туда-сюда очень неудобно, но все лучше, чем совсем раздетой в присутствии незнакомого мужика. Эх, знать бы заранее о такой подставе, я бы купальник надела, а так моя сумка у Альфа, и ничего не изменить.
Когда банные процедуры закончились, я аж скрипела от чистоты, и жрец провел меня в комнату для массажа. Выдал сухую простынь, показал, куда лечь. Я взгромоздилась на это ложе, скромненько прикрылась и затихла. Не знаю уж, какой из жреца банщик, ибо я почти от всего отказалась, но вот массажист он оказался классный. Я только что не мурлыкала от удовольствия, когда сильные умелые пальцы разминали мне руки. Расслабившись, я пригрелась, и как-то незаметно умудрилась даже задремать, примерно на стадии массажа ступней. Все-таки, денек трудноватый был, а тут такое расслабление. Я спала, тело нежилось, и мне даже снилось что-то приятное и, стыдно признаться, эротическое. Ну а что? Я живая женщина, и ничто человеческое мне не чуждо.
И вдруг сквозь дрему до меня дошло… Батюшки-светы, да мне же это не снится, а меня, пардоньте, сейчас самым банальным образом изнасилуют, пока я тихо-мирно сплю. Я в панике подскочила, врезалась лбом в подбородок жреца, оттолкнула его и кубарем скатилась с другой стороны массажной кушетки, поддерживая сползающую простыню. От такой вопиющей наглости у меня даже голос пропал, я не то что кричать – возмутиться не могла как следует. Нет, ну что за безобразие, в конце-то концов? Я вся такая правильная, пришла на беседу с их богом, моюсь в этой их бане, соблюдаю их обычаи, хотя мне они не уперлись вообще никуда, и вдруг такое надругательство.
– Ты чего? – наконец прорезался мой голос, но вот ничего умнее этого дурацкого вопроса я придумать не смогла.
– Ильдери, вам что-то не понравилось? Я сделал что-то не так? – Жрец смотрел на меня в недоумении.
Я вытаращилась на него. Он еще у меня спрашивает, что он сделал не так и что мне не понравилось?! Как-то весь запас приличных слов вдруг резко исчез из головы, а все то, что осталось, относилось к великому и могучему, но исключительно матерному языку. Остатки воспитания не позволяли мне все это произнести вслух, а ничего приличного и главное вразумительного на ум не приходило, поэтому я стояла, пыхтела и представляла в красках, что именно я сейчас сделаю с этим козлом блудливым. Представлялось хорошо, ярко, образно.
Жрец попятился. Наверное, мимика у меня тоже была яркая и очень хорошо передала все, что я думала.
– Ильдери, но я же сделал все как обычно. Что именно вас не устроило? Я вам не понравился? Но вы же сами меня выбрали. – Он явно был растерян.
Так, у меня уже ум за разум заходит. Что значит: я его выбрала? Что значит: он мне не понравился? Ох, мне срочно нужно ведро валерьянки, иначе я за себя не отвечаю.
– Так, друже мой. Давай-ка ты мне прояснишь, что значит: ты сделал все, как всегда? Ты что же это, намекаешь, что после всей этой банно-помывочной релаксации вы тут оргии устраиваете? – Голос наконец вернулся, и я смогла связно излагать свои мысли.
– Почему оргии? Ну что вы, ильдери. Это же таинство. Все всегда происходит наедине со жрецом храма.
Я помолчала, осмысливая его слова.
– То есть ты хочешь сказать, что после мытья и массажа у вас положен секс?! С вами, жрецами?!
– Ну да, разумеется. Именно для этих целей мы и служим в храме. – Жрец чуть расслабился, увидев, что я больше не собираюсь выцарапывать ему глаза.
– Да твою же… Что ж вы, сволочи, не предупреждаете-то? Меня ж чуть кондратий не обнял, когда ты тут поползновения свои проявлять начал. – Я потерла лицо руками.
Нет, ну это надо так попасть? Кому рассказать, не поверят. Я, конечно, читала, что подобное существовало и в религиях на Земле. Эротические танцы и ритуальные совокупления жриц со священнослужителями и паломниками практиковались в храмах Иштар в Вавилоне, Осириса в Египте, Афродиты в Греции, Танит в Карфагене и так далее. Одни всем известные баядерки, а точнее девадаси, чего стоят. Но в настоящее-то время институт девадаси официально запрещен законом и сохранился, кажется, только в ряде храмов Южной Индии. Память услужливо подкидывала все, что я когда-то встречала по этому вопросу в свободном доступе. Но как-то я не готова была сама оказаться в такой ситуации.
– Ильдери, но это все знают, – проблеял парень.
– Не все! Я не знала!
Тут до жреца дошел смысл моей предыдущей фразы, и он недоуменно заозирался.
– Ильдери, а про какого Кондратия вы говорили? Я здесь был один. Вы такая хрупкая, я старался быть очень ласковым и аккуратным. И никого больше не было.
– Да ни про какого, это просто выражение такое. Так, ладно, будем считать, что ты сделал все, что положено. Пойдем, я оденусь, а то у меня сейчас просто инфаркт случится от всех этих событий. Слишком уж как-то, даже для меня.
– Но, ильдери… А как же таинство? Вам ведь нужно расслабиться и отрешиться.
– Я сейчас так отрешусь и расслаблюсь, если ты еще хоть слово об этом скажешь, что тебе никакие лекари не помогут. – Меня просто распирало от злости. – Уж прости, но я другой веры. И хотя я согласна пойти на некие уступки, отдавая дань вашим обычаям, но это перебор.
- Предыдущая
- 42/98
- Следующая
