Глаз волка - Пеннак Даниэль - Страница 9
- Предыдущая
- 9/9
Неудержимый смех, передаваясь из клетки в клетку, заразил всех зверей и докатился до Африки с другой стороны. Животное, которое хохотало громче всех, крикнуло:
– Эй, дром, ты что, вообразил себя Абиссинской Голубкой?
«Этот смех… – подумал Африка, – какой знакомый смех!»
В десяти метрах от него за толстой железной решеткой хохотала громче всех Гиена из Серой Африки. Потом окликнула зверя в соседней клетке:
– А ты чего не смеешься, «Черные Слезки»? Погляди-ка на дрома!
– Некогда мне веселиться, – ответил голос, который Африка сразу узнал, – я – пастух, мне надо стеречь козу!
И тот же голос (до чего же грустный!) добавил:
– Кстати, если б ты ее лучше стерегла, нас бы тут не было!
– Я сделала все, что могла! – возразила Гиена. – Ты тоже не устерег!
Африка кинулся к спорящим, остановился с разбегу, перевел дух и прошептал:
– Здравствуй, Гепард, это тебя она называет «Черные Слезки»? Не грусти больше, я теперь тут, я пришел…
– Здравствуй, пастух, я не грущу, просто немного устал. Я ведь стерег Голубку день и ночь с тех пор, как звероловы их поймали – ее и «эту».
Африка улыбнулся Гиене, которая вдруг засмущалась.
– Я сделала все, что могла, Африка, честное слово, но они расставили мне ловушку с мясной приманкой; ты же меня знаешь, ну не устояла…
– А я, – сказал Гепард, – я нарочно дал себя поймать, чтоб не оставлять Голубку. Посмотри на нее, правда, красавица?
Гепард кивнул на загон в десяти метрах от своего, где Абиссинская Голубка весело скакала, приветствуя Африку.
– Я не сводил с нее глаз ни на секунду, – повторил Гепард. – Ни днем, ни ночью. Наконец-то ты здесь, теперь я могу отдохнуть… – И тут же уснул.
Все. Все нашлись. Всех встретил Африка в зоопарке Иного Мира. Все были тут: Серая Горилла Саванн и ее родич из Лесов («А что поделаешь, они забрали мои деревья, ну, думаю, пусть и меня заберут. Ну смотри, какие они: мои деревья посадили в одну клетку, а меня в другую…»), Старый Лев из Серой Африки, Крокодил, Голубой Попугай и вздымающий свой клинок за освещенным стеклом аквариума маленький свирепый Черный Скорпион, который убегал от засухи. Даже Тоа Торговец! Он теперь продавал мороженое. Но ничуть не изменился; путался пальцами в сахарной вате и день-деньской ругался:
– Ох уж этот Иной Мир! Тоже мне, Иной Мир!
Да, все тут были старые знакомые Африки, все обитатели зоопарка. Все, кроме одного.
2
– Все, кроме меня, да?
На дворе уже весна. Волк и мальчик по-прежнему смотрят друг на друга.
– Да, Голубой Волк. И ты казался таким одиноким, таким печальным…
«Чудной мальчонка, – думает волк, – чудной человек! Интересно, что сказала бы о нем Черное Пламя?»
Но то, что волк видит в глазу мальчика сейчас, захватывает его еще сильнее, чем все остальное…
Вечер; в маленькой кухне стоят П'па и М'ма Биа. Африка сидит перед ними на табуретке. Желтая лампочка свисает с потолка. М'ма Биа склонилась над мальчиком, держа его лицо в ладонях. У мальчика только один глаз.
М'ма Биа горестно покачивает головой.
– Нет, – бормочет она, – боюсь, в этот раз мне его не вылечить…
П'па Биа шмыгает носом и чешет подбородок, который он забыл побрить.
– Может, попробуем показать доктору?
Попробовали. Доктор прописал какие-то капли. От них ресницы у Африки слиплись. Можно было подумать, он с утра до ночи плачет. Но глаз так и не открылся. Пошли опять к доктору. Это был честный доктор:
– Ничего не понимаю, – признался он.
– Я тоже, – сказала М'ма Биа.
«Я-то понимаю», – думает Голубой Волк.
М'ма Биа в своей кухоньке склоняется над мальчиком, П'па Биа из-за него ночей не спит, и Голубой Волк чувствует себя виноватым.
И этот мальчик, который все смотрит на него своим единственным глазом!
Голубой Волк встряхивает головой и снова встряхивает, и наконец спрашивает:
– Как ты догадался?
Молчание. Только чуть заметная улыбка на губах мальчика.
– Но все-таки, все-таки – я ведь поклялся держать его закрытым, этот глаз!..
Правда состоит в том, что глаз волка за сомкнутыми веками давно уже зажил. Но этот зоопарк, эти унылые звери, эти посетители…
«Тьфу, – решил про себя волк, – было бы на что смотреть, тут и одного глаза более чем достаточно».
– Да, Голубой Волк, но теперь-то есть я!
Это правда. Теперь есть мальчик. Зверям Африки он рассказал о Севере. Голубому Волку рассказал о трех Африках. И все принялись грезить, видеть сны даже наяву!
Голубой Волк впервые заглядывает за плечо мальчика и видит – видит воочию, – как Блестка и Гепард носятся наперегонки посреди зоопарка в золотой пыли Сахары. Вот к ним присоединяется Куропатка, а за ней и рыжики, и все они пускаются в пляс вокруг дромадера-волчка. П'па Биа открывает двери оранжереи, и прекрасные деревья Зеленой Африки захлестывают дорожки. На самой высокой ветке – на страже – сидят рядышком Серый Родич и Лесная Горилла.
И посетители, которые ничего не замечают…
И директор зоопарка, который продолжает свой обход…
И Тоа Торговец, который удирает со всех ног, преследуемый свирепым Скорпионом…
И дети, которые спрашивают, почему Гиена так громко хохочет…
И Черное Пламя садится перед Голубым Волком рядом с мальчиком.
И на все это падает снег (в разгаре весны! ), прекрасный безмолвный снег Аляски, который все укрывает и хранит все тайны…
«Пожалуй, – думает Голубой Волк, – пожалуй, тут есть на что смотреть во все глаза».
«Клик!» – разлепляются веки волка, и глаз открывается.
«Клик!» – разлепляются веки мальчика.
– Ничего не понимаю, – скажет ветеринар.
– Я тоже, – скажет доктор.
- Предыдущая
- 9/9
