Тайфун над Майами - Пендлтон Дон - Страница 10

• Предыдущая
• 10/36
• Следующая

— Согласен, — спокойно ответил Вильсон. — Это работа для команды «Дейд». Но я хотел бы остаться в деле. Вы можете это устроить?

Хэннон лукаво улыбнулся.

— Все уже решено. Теперь вы осуществляете связь и контакты с отделом по борьбе с особо опасными преступлениями. Так что, давайте приниматься за работу. Вам удалось установить, откуда велась стрельба?

Молодой лейтенант неопределенно покачал головой и жестом руки предложил капитану вернуться к шезлонгу.

— Давайте еще раз попробуем восстановить события, — задумчиво произнес он. — Нашим единственным свидетелем является молодая истеричная женщина, которая до сих пор не может прийти в себя. Она, по-видимому, находилась здесь, сидела вот на этом складном стуле. Порточчи лежал в шезлонге. Бальдероне держался примерно здесь и беседовал с ним. Девушка сказала, что Порточчи лежал почти так же, как сейчас, но только чуть больше развернувшись в ее сторону. По ее словам, пуля попала в него, когда он потянулся к ней. Удар отбросил его назад. В таком положении мы нашли его, когда прибыли сюда. Доктор сказал, что пуля попала в верхнюю губу, прошла под носом, разнесла нёбо, прошла сквозь горло и вышла у основания затылка, перебив спинной мозг. Примерно такое же заключение мы получили от экспертов после вскрытия. Учитывая угол вхождения пули и то, что Порточчи лежал на спине, повернувшись к девушке, мы полагаем, что стреляли откуда-то со стороны пляжа… Одному Богу известно, откуда… С какой-то возвышенности. Сейчас по пляжу рыщет целая армия наших ребят в поисках свидетелей — может быть, кто-нибудь слышал выстрелы… Вы представляете, сколько высотных зданий им предстоит осмотреть?

— В вашу систему выводов укладывается такой элемент, как место, где был убит Бальдероне? Вы не пробовали провести триангуляцию?

— В этом-то вся загвоздка, — ответил Вильсон с печальной улыбкой. — Девушка даже не знала, что Бальдероне убит, пока его труп не выудили из бассейна. Она не помнит, как он двигался, когда первая пуля поразила Порточчи. Поэтому мы не знаем точно, где он находился в момент смерти. Можно предположить, что он бросился бежать, чтобы где-нибудь укрыться. Если это так, то вторая пуля настигла его в двух шагах от спасения. Лужу крови мы обнаружили на мраморных плитах у самого угла бассейна, поэтому считаем, что он был убит именно там.

Хэннон подошел к краю бассейна и остановился, разглядывая пятна крови, затем обернулся к шезлонгу, а уже с него перевел взгляд на пляж.

— У меня складывается впечатление, что этой стрельбе предшествовал точный математический расчет, — констатировал капитан с тяжелым вздохом. — Я понимаю ваши затруднения, Боб.

— Сейчас сюда привезут теодолит, а пока я визуально исключил три первых здания из числа тех, которые могли бы послужить стрелку огневым рубежом. Но на дальности выстрела остается еще около четырех… Однако, если вы утверждаете, что мы имеем дело с Боланом, это число увеличивается до шести. Сейчас я отправлю людей в два других здания.

Лейтенант быстро пересек патио и скрылся из виду.

— Как бы то ни было, — пробормотал капитан, разглядывая окровавленный мрамор, — нам на голову свалилась большая неприятность.

Лейтенант Вильсон вышел из отеля и спустился к автостоянке, где стояли патрульные автомобили полиции. Несколько агентов в форме сразу же пошли ему навстречу. Лейтенант негромко переговорил с ними, и полицейские, разойдясь по машинам, выехали со стоянки.

Вильсон закурил, бросил на землю обгоревшую спичку и, выдохнув голубой дым, чуть слышно пробормотал:

— Значит, Палач… Так, так…

Лейтенант неторопливо докурил сигарету и вернулся в отель.

На другой стороне улицы, прислонившись спиной к пальме, стоял высокий мужчина в джинсах, с темными очками на носу и лениво болтал с другим ротозеем, каких немало слетается на чужую кровь.

Заметив, что детектив возвращается в отель, он сказал:

— Ага! Наверное, все закончилось. Фараоны начинают разъезжаться.

Его сосед возбужденно рассмеялся и ответил:

— Эх, если бы они впустили нас внутрь! Не знаю, что вы чувствуете… Может, это звучит ужасно, но в убийстве есть что-то притягательное. Так вы бы не хотели взглянуть?

— Нет, не люблю крови, — ответил человек в джинсах.

Любитель острых ощущений снова захихикал, отвернулся и заговорил с соседом с другой стороны.

Высокий мужчина отошел от толпы зевак и вернулся к своей машине. Он закурил и продолжил наблюдение. Спустя некоторое время на носилках вынесли трупы, прикрытые серой пленкой, и вместе с носилками погрузили их в машины «скорой помощи», которые немедленно отъехали от отеля. Из холла вышел молодой детектив в сопровождении другого, более плотного и старшего по возрасту. Они разошлись по своим машинам и тоже уехали. Зеваки поняли, что ничего интересного больше не предвидится, и начали расходиться. Мужчина в джинсах, неторопливо покуривая, молчаливо наблюдал за отъездом полиции.

Прошло около двадцати минут, наконец из отеля вышла очаровательная молодая блондинка с необычной, сложной прической и в сопровождении агентов полиции уселась в одну из патрульных машин, хотя, судя по всему, она не была арестована. Едва машина отъехала от «Сэндбэнка» и свернула на улицу, тянущуюся вдоль берега моря, как следом за ней, на небольшом расстоянии, проследовал другой автомобиль, за рулем которого сидел человек в джинсах и темных очках.

Палач взял другой след.

Впервые за долгие годы «невидимое правительство нации» собралось на совет, который члены Организации называли «Коммиссионе». В совет входили капо из тринадцати семейств Соединенных Штатов: «Коза Ностра» представляла собой государство в государстве. Несмотря на многочисленные слухи, в Организации не существовало Большого Босса, стоящего над всеми остальными патронами преступного мира. Межсемейные конфликты, суд над своими членами, контроль за выполнением ранее принятых решений и подобные им вопросы обсуждались и улаживались на заседаниях «Коммиссионе».

Бунты и заговоры с целью захвата власти в «Коммиссионе» были крайне редки и, как правило, заканчивались провалом. И хотя капо пользовались неоспоримым авторитетом и являлись всесильными хозяевами в рамках своей территории, у них хватало мудрости и ума подчиняться решениям большинства высшего руководящего органа мафии. Те, кто прислушивался к общему мнению, — процветали, а вот сильно самостоятельные отличались исключительной непродолжительностью жизни.

Сиро Лаванжетта представлял себе «Коммиссионе» как совет королей, но, с этой позиции сам Сиро являлся, скорее, наследным принцем. Конечно, он был боссом, но самым молодым и свежеиспеченным, а его территория — самой бедной из всех представленных на совете. Его наделили правами капо и оказывали соответствующие знаки уважения, но все же Сиро правил в тени величия семейства Диджордже, контролировавшего южную Калифорнию и из недр которого вышел сам Лаванжетта. Теперь, когда Диджордже был мертв, а его семейство распалось по милости сукина сына Болана, Сиро казалось, что его положение стало довольно шатким, если не сказать опасным. Он отправился на «совет королей», чтобы подвести более солидный фундамент под свою семью. В глубине души он надеялся унаследовать империю Диджордже, чтобы затем объединить ее со своей юго-западной территорией.

Но добиться этого не так просто. Босс Сан-Франциско Джордж «Мясник» Агграванте уже давно бросал вожделенные взгляды на открытую территорию Лос-Анджелеса… и он был единственным из всех, кто несколько лет тому назад воспротивился решению совета передать пустынную территорию юго-запада под управление Сиро. Джордж «Мясник» с превеликим удовольствием проглотил бы южную Калифорнию и Аризону, Новую Мексику и Техас, чтобы в одиночку контролировать весь запад Соединенных Штатов. Сиро был уверен в этом. Теперь, когда он превратил песчаную пустыню в прибыльную территорию, «Мясник» охотно отобрал бы ее. Возможно, Сиро предложат остаться в качестве наместника или помощника «Мясника». Ну уж нет! Пусть Джордж «Мясник» проваливает ко всем чертям! Сиро знал район Лос-Анджелеса лучше, чем кто бы то ни был другой. Если вдруг, предстоит дележка наследия Диджордже, то Сиро имеет на него больше права, чем все остальные. Так и быть, он оставит Агграванте территорию к северу от Сан Фернандо Вэли. Но все остальное должно принадлежать Сиро. Он это заслужил. Прибыль, получаемая только от графства Лос-Анджелес, обеспечивала солидный фундамент для новой молодой семьи — семьи Лаванжетта. Свояк Сиро Тони «Опасность» Купалетто оказался единственным из оставшихся в живых представителей семейства Диджордже, кто имел звание. Да и то он был всего лишь капореджиме в Сан-Диего. Стоило ли собирать «совет королей», чтобы убедиться, что Тони «Опасность» не подходит на роль преемника Диджордже? С самого начала совещания в Майами пустое кресло, на котором раньше восседал Диджордже, стало основным объектом беспокойства и тревог Сиро. Как раздражающий символ важности этого совещания для Лаванжетта кресло стояло как раз между креслом Джорджа «Мясника» и его собственным.

• Предыдущая
• 10/36
• Следующая