Первый день поста - Пендлтон Дон - Страница 13

• Предыдущая
• 13/27
• Следующая

Минотти вдруг вскочил и устремился к офицеру — тот вышел под небольшой навес и дверь за собой оставил открытой. Отсюда Минотти увидел, как на посадочную площадку размером с футбольное поле из маленького вертолета выпрыгнул какой-то человек и, сделав несколько шагов, неожиданно опустился на одно колено.

— Почему бы не выслать за ним танк? — фыркнул Минотти. — Эта сволочь не сделает и ста метров пешком.

«Спесивая задница», пробурчав что-то исключительно вежливое, вернулся к себе в кабинет.

Минотти остался стоять под навесом. Похоже, шутка малость затянулась.

— В заднице я видел вашу вежливость! — прокричал он в спину Хэрлсону. — Вы хоть знаете, сколько денег мы вбухали в оснащение вашего дерьмового лагеря? Я уже не говорю о Колорадо. И я мог бы продолжить перечень. Теперь это называется бизнесом.

Паскудный офицеришко был, наверняка, южанином и корчил из себя аристократа. Он обратился к Минотти:

— Если хотите, я верну вам все до последнего цента. А теперь потрудитесь объяснить, в чем вы упрекаете Джордана?

— Меня тошнит от этого типа, — прорычал Минотти. — Ведь я имею право сомневаться?

— А на ваших нью-йоркских друзей он произвел прекрасное впечатление, — заметил Хэрлсон. — Он от начала до конца разработал эту операцию, и вы не возражали. Откуда же такая резкая перемена настроения в последний момент? Вам не понравилось, как он ведет допрос? Но его метод очень похож на ваш. Так в чем же дело?

— Да заткнитесь вы, черт возьми! — взорвался Минотти. — Мне плевать на допрос. Давайте играть в открытую. Мои нью-йоркские друзья, как вы говорите, — это я и никто другой. И здесь командую я!

Хэрлсон сел на стул.

— Так вот как у вас перекладывают ответственность на чужие плечи! А я-то думал, решения принимают на самом верху, начиная с Маринелло.

— Никогда не произносите это имя в моем присутствии! — яростно взревел Минотти.

«Спесивая задница», казалось, откровенно забавлялся, и это совершенно взбесило главаря мафии. Тот вскочил со стула и, грохнув обоими кулаками по крышке стола, заорал:

— Не может быть и речи о каком-то ускорении программы. Я сам должен познакомиться с этим идиотом из Лэнгли. Вбейте же, наконец, это в свою дурацкую башку!

Но его уже никто не слушал. Внезапно снаружи раздалось грозное гудение, которое перекрыли истошные крики Минотти.

Хэрлсон мгновенно преодолел расстояние, отделявшее его от двери, и не успел Минотти открыть рот, как он пулей вылетел наружу.

— Эй, вы! — окликнул офицера Минотти и устремился следом. «Спесивая задница» напряженно замер в нескольких шагах от двери, а из его кармана торчал армейский пистолет 45-го калибра. Он резко обернулся и что-то скомандовал радисту, сидевшему в бараке. Впопыхах Минотти столкнулся с Хэрлсоном, и они оба упали на землю.

А в это время с вертолетной площадки подымалась в небо одна из двух «Кобр». Маленькая стрекоза, доставившая сюда Джордана, осталась на месте, и ее винт продолжал медленно вращаться, хотя в кабине вертолета никого уже не было.

На пороге барака появился радист.

— Кто забавляется с «Коброй»? — рявкнул на него Хэрлсон.

— Не знаю, — промямлил солдат. — Разрешение на взлет никто не давал. Все вертолеты должны оставаться на земле.

— Я и сам это прекрасно знаю, идиот! — выругался Хэрлсон. — Прикажи ему вернуться!

Радист исчез. Томпсон, подпрыгивая на сиденье джипа, яростно жестикулировал. Что касается «Спесивой задницы», этого Хэрлсона, то он был сам не свой.

Эта сцена показалась Минотти весьма забавной, хотя он никак не мог вникнуть в смысл происходящего. И все же до чего приятно видеть, когда эти сволочные вояки пускай хоть на минуту отрывают от кресел свои задницы.

— Похоже, вы остались на бобах, — злорадно подмигнул он Хэрлсону.

Внезапная мысль молнией пронзила его мозг.

— Куда подевался этот чертов Джордан? — завопил он.

Хэрлсон ответил звенящим от напряжения голосом:

— Этот чертов Джордан, как вы изволили выразиться, находится, если я не ошибаюсь на борту только что поднявшейся в воздух «Кобры».

Он произнес эту фразу с нескрываемым наслаждением, хотя его и не устраивал такой оборот событий.

В этот момент «Кобра» пролетела прямо над ними, и Минотти увидел, как что-то блеснуло на одном из боков вертолета — словно на землю сорвалась смертоносная обжигающая капля. А затем сверкнуло вторично: еще одна капля устремилась прочь от вертолета и врезалась точнехонько в ангар с тяжелым вооружением, расположенный на краю лагеря.

Мгновенно пламя охватило ангар, а затем он взорвался с такой силой, что земля под ногами заходила ходуном.

— Он что, сумасшедший?! — заорал Минотти.

Но «Спесивая задница» молчал, как покойник. Он схватил Минотти за руку и поволок за собой в укрытие, под обрыв. Повсюду ревели сирены, и лагерь внезапно наполнился охваченными паникой людьми, разбегающимися во все стороны.

Дьявольщина, что же происходит? Прямо какое-то наваждение, бред!.. Этот чертов цэрэушник поднимет на воздух весь лагерь! И словно венцом всеобщей какофонии стал наэлектризованный голос неведомого идиота, беспрестанно звучавший из громкоговорителей, установленных по всему лагерю:

— Тревога первой степени, тревога первой степени...

Болан и Гримальди летели на новеньком боевом вертолете «Хью Кобра», увешанном контейнерами с НУРСами и управляемыми ракетами. Под носом вертолета грозно притаилась авиационная автоматическая пушка «Вулкан».

— Такое чувство, что мы вернулись на несколько лет назад, — пробормотал Гримальди, набирая высоту. — Но за прошедшие годы произошли большие изменения. Кабина стала просторнее. Одна пушка чего стоит! Неплохо, а?

— Ты заслуживаешь военный крест, — с улыбкой обратился Болан к пилоту.

Гримальди пребывал в хорошем расположении духа.

— Они пытаются связаться с нами по радио, — сообщил он. — Надо же! Они, кажется, чем-то недовольны!

В этот момент Болан заметил Хэрлсона.

В Колорадо эти двое мужчин ни разу не сталкивались лицом к лицу, их последняя встреча относилась еще к вьетнамскому периоду. И тем не менее, они тотчас узнали друг друга, как если бы встретились у лагерного костра, где-нибудь на «тропе Хо Ши Мина». Хэрлсон ничуть не изменился.

На несколько мгновений их взгляды встретились, хотя между ними было более сотни метров... Но даже этот контакт был подобен электрическому разряду. Еще раз Болан уяснил для себя, что человека узнаешь не по лицу, а по глазам — зеркалу его души.

— Ракетная установка к пуску готова! — ликующе сообщил Гримальди. — Блокировка снята!

Болан отвел взгляд от неподвижно застывшего внизу Хэрлсона и крикнул:

— Ну так давай ее испытаем!

В этот же миг ракета сорвалась с направляющей и словно бесконечно длинная игла вонзилась в один из складов с тяжелым вооружением. И вот уже цель превратилась в столб огня, а взрывная волна оказалась настолько сильной, что даже подбросила зависшую в воздухе «Кобру».

Гримальди был необыкновенным человеком. Он произвел сотни боевых вылетов на вертолетах этого типа, и его грудь когда-то украшал целый иконостас наград, свисавший чуть не до пояса. Впрочем, когда правительство США, уставшее от войны, конца которой не было видно, решило выйти из нее, не потеряв при этом лица, он не сумел найти работу. И вот теперь он вновь при деле! Он управлял боевым вертолетом с легкостью, которая свидетельствовала о богатом опыте и таланте пилота. Достаточно было лишь взглянуть на него, чтобы понять: этот человек — в своей стихии, и равных здесь ему, пожалуй, нет.

Шестиствольная авиапушка «Вулкан», установленная во вращающейся турели под носом вертолета, могла вести огонь по выбранной цели независимо от высоты полета. Впрочем, стрелок все же зависел от быстроты реакции пилота, обеспечивавшего оптимальную траекторию стрельбы.

Внизу воцарилась паника: спустя несколько секунд после взрыва между строениями базы забегали десятки вооруженных людей, одетых в военную форму. Некоторые из них разбежались по пулеметным гнездам и приготовились дать отпор атаке с неба.

• Предыдущая
• 13/27
• Следующая