Выбери любимый жанр

Последнее действие спектакля - Адлер Ирэн - Страница 15


Изменить размер шрифта:

15

Этот мальчик, который станет одним из самых знаменитых сыщиков всех времён, никогда не имел строгого нравственного критерия и никогда не оценивал действительность в таких понятиях, как «правильно» или «неправильно», предпочитая другие – «возможно» или «невозможно».

Поэтому, думаю я, в тот день, когда он разговаривал с горничной в гостинице, он, ни секунду не колеблясь, очень ловко (не так же, как Арсен, но более непредсказуемо) украл у неё гостиничный ключ-отмычку. Он знал, что женщина заметит кражу только утром, когда придёт менять бельё. А до тех пор, если хотим обнаружить что-нибудь в номерах людей, замешанных в эту историю, нам следует поторопиться.

Сотрудники Скотланд-Ярда охраняли номер Санти после ареста отца Люпена. Но два других номера – маэстро Барцини и его французского секретаря – полиция ещё не контролировала. Мы подозревали в убийстве именно француза и теперь совещались возле его ещё запертого номера.

Мы пробрались в гостиницу незаметно. Люпен с некоторой неохотой забрался по водосточной трубе до оставленного открытым окна на третьем этаже, точно так же, как сделал его отец накануне вечером. Проникнув в комнату, вышел в коридор, спустился вниз и открыл нам дверь служебного входа, запертую изнутри.

– Быстро!

– Быстро!

И мы побежали по лестнице на четвёртый этаж. Мы точно знали, какой номер нам нужен. Это выяснил Шерлок. Он притворился посыльным, которому нужно вручить пакет мистеру Дювалю из номера двадцать семь, и недалёкий парень за стойкой регистрации проговорился, что никакого мистера Дюваля в этом номере нет и что он остановился в номере тридцать один. А сейчас к тому же ушёл в ресторан ужинать.

– Попробуем, – сказала я и постучала в дверь. В ответ тишина, никто не открывает. Я жестом посоветовала Шерлоку действовать отмычкой.

Щёлк!

Дверь приоткрылась.

– Иди лучше ты, – предложил Шерлок Люпену. – Ты сразу поймёшь, есть ли там что-нибудь касающееся твоего отца.

Арсен кивнул и знаком велел мне следовать за ним. Мы нашли выключатель, и комната осветилась слабым светом.

– Да будут благословенны роскошные гостиницы с их современным комфортом, – проговорил Люпен.

Шерлок прошёл по коридору к лестнице, чтобы предупредить нас, если понадобится.

Очень неловко находиться в номере незнакомого человека и рыться в его личных вещах в поисках неизвестно чего, хотя и предполагается, что этот незнакомец – убийца.

В номере Дюваля царил беспорядок. На полу у окна валялся открытый чемодан, шкаф распахнут. На бельевой верёвке, протянутой через комнату, висели на прищепках недавно написанные нотные страницы.

Я посмотрела на них с неприязнью.

– Умеешь читать ноты? – спросил Люпен.

– Умею. Учусь пению.

– И что здесь за музыка?

– Не бог весть что, сказала бы я… Но я не очень разбираюсь в таких вещах.

Мы быстро осмотрели бумаги, потом перешли к ящикам. Носки с резинками, чистое бельё, запонки и пара галстуков-бабочек разного цвета, серебряная табакерка с нюхательным табаком, сменные манжеты.

– Однако! Судя по всему, очень даже неплохо живёт наш Дюваль! – заметил Арсен, показывая мне книгу, превращённую в шкатулку: вырезанное внутри углубление заполняли свёрнутые банкноты. Мне показалось, что Люпен слишком медлит, разглядывая их, поэтому я взяла у него книгу из рук и положила на место.

– Не знаю толком, что мы ищем, – сказала я. – Но уж точно не фунты стерлингов.

– Мы ищем связь, – проговорил Арсен, перебирая одежду в открытом чемодане. – Что-то связывающее Дюваля, моего отца, Бейкер-стрит и испанца, который заказал ему кражу.

– Может быть, даже ту самую нефритовую статуэтку? – предположила я.

– Вот именно.

Мы обыскивали комнату минут пятнадцать, пока не услышали шаги Шерлока в коридоре.

– Скорее! – воскликнул он, распахивая дверь. – Дюваль идёт!

– Бежим! – согласилась я и натолкнулась на Шерлока, стоявшего на пороге.

– Не успеем! – сказал он. – Дюваль спешит сюда, он уже близко! Если выйдем из комнаты, он увидит нас.

Я почувствовала, как меня охватывает паника.

Шерлок кивнул на окно.

– Но я не смогу! – возразила я, понимая, что он хочет сказать.

– Тогда не остаётся ничего другого! – Люпен погасил свет и залез под кровать. Я последовала за ним, и Шерлок тоже, с другой стороны.

Мы прижались друг к другу, чтобы никак не обнаружить себя. Я уткнулась лицом в грудь Люпена, он одной рукой обнял меня, а спиной я чувствовала костлявого Шерлока.

Думаю, ни одна из горничных гостиницы «Альбион» никогда по-настоящему не мыла пол под этой кроватью. Длинные лохмотья пыли запутались в моих волосах.

Я услышала приближающиеся шаги Дюваля и звук поворачивающегося ключа. Потом он включил свет, и я увидела его сапоги, быстро прошедшие к чемодану. Мы все трое затаили дыхание. Дюваль, казалось, был вне себя. Пнул со злостью чемодан и, грубо ругаясь по-французски, что-то поискал в шкафу.

Он искал книгу, в которой спрятаны деньги. Найдя её, швырнул на пол, погасил свет и вышел из комнаты, даже не заперев дверь.

Сосчитав до десяти, я наконец вздохнула и почувствовала, что мои друзья сделали то же самое.

– Идёмте, или потеряем его! – шепнул Шерлок. Высвободившись из наших невольных объятий, он выкатился из-под кровати и поднялся, хотя ещё оставалась опасность, что Дюваль вернётся.

Надо мной высилась французская кровать с шерстяным матрасом и слегка приподнятым изголовьем. Мама называла такие кровати «лодочками», потому что по силуэту они походили на судёнышко. Под нею было совершенно темно. И, как я уже сказала, очень пыльно.

Вот там, под кроватью, в той нелепой ситуации, в какую мы попали, Люпен поцеловал меня.

И я даже не сразу поняла, что произошло.

Я прижималась к нему, потому что он обнимал меня, лицом я упиралась в его пахнувшую свежестью рубашку.

Когда Шерлок поднялся, я тоже хотела встать и вдруг почувствовала, что Люпен ласково провёл рукой по моим волосам, и тут, в темноте, наши губы вдруг соприкоснулись. Да так и оставались какое-то время, не знаю уж как долго, а разомкнулись, только когда Шерлок настойчиво поторопил нас выбраться из-под кровати.

Мы с Люпеном ни разу не заговорили об этом.

Ни в тот вечер, когда в смущении и растерянности шли, опустив голову, за нашим английским другом, который в свою очередь следовал за подозреваемым номер один по улицам Лондона, ни потом, когда другие события и другие, куда более значимые поцелуи стали частью моих воспоминаний. Одно могу сказать, хотя и не знаю, как это объяснить, этот поцелуй не сравним ни с каким другим в моей жизни.

И конечно, это стало событием, которое больше всего запомнилось в тот вечер, хотя и не самым опасным.

– Сюда! Скорее! Он уходит! – торопил нас время от времени Холмс, двигавшийся, словно кошка, по тёмным и грязным улицам города. Освещённые газовыми фонарями, они очень скоро сменились сырыми переулками с какими-то зыбкими тенями, а благородные викторианские, недавно возведённые особняки уступили место развалюхам и лачугам, откуда исходил ужасный запах. Не стало на улицах и кэбов, и всё чаще встречались обездоленные и нищие, злобно смотревшие на нас.

– Вперёд! – всё равно призывал Шерлок, которого вся эта публика нисколько не пугала.

Арсен, шедший за мной, молчал, погружённый в свои мысли, которые, надо думать, были такими же путанными, как мои.

Мы углублялись в самое сердце города – в трущобы, куда не всякий отваживался заглянуть, – в квартал Сент-Джайлз, сюда не заезжали кэбы, и здесь не было уличного освещения.

Всё вокруг источало миазмы, и каждый встречный, каждый брошенный в нашу сторону взгляд напоминал мне об обещании не попасть в беду, которое я дала мистеру Нельсону. И я спрашивала себя, какое может быть наказание за то, что я так смело солгала ему.

На одном из перекрёстков Шерлок вдруг остановился и замер в темноте, словно пугало, с вытянутой рукой.

15
Перейти на страницу:
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело