Аризонская западня - Пендлтон Дон - Страница 16

• Предыдущая
• 16/31
• Следующая

Холодный как лед... и смертельно опасный.

Глаза Болана сузились, когда он наблюдал, как Хиншоу уводит сильно поредевшую ударную группу в большее из трех зданий. Этот человек был воплощением угрозы, и его смертоносный потенциал только усиливался от почти флегматичной расчетливости и точности, которые он вкладывал в каждое свое действие. Какова бы ни была конечная цель аризонской игры, именно Джеймс Хиншоу был человеком, способным довести эту игру до победного конца.

Если, конечно, его не остановить... раз и навсегда... противопоставив ему еще более сокрушительную силу.

Болан изучал здания и территорию лагеря, запоминая взаимное расположение построек, их общий план, углы и пропорции. Центральный дом был, по всей видимости, командным пунктом Хиншоу и служил казармой для какой-то части его армии. О назначении других зданий оставалось только предполагать, но высокий шест с радиоантенной возле одного из них дал Болану ключ к отгадке. Не исключено, здесь разместился своеобразный «нервный центр», подключенный к бесчисленным «ушам» в Финиксе, — этакая бдительная голова ядовитой змеи, чье сердце находилось гораздо южнее — в Тусоне.

Что ж, многое теперь прояснилось. Игра с ловушкой достигла своей цели — вывела Болана на главную мишень в столице пустыни. Пока мозг змеи не очухался от нанесенных только что сокрушительных ударов и не спланировал мощный контрудар, необходимо размозжить голову гадине. И с этим нельзя мешкать.

Возвращаясь к своему боевому фургону, Болан тщательно продумал план дальнейших действий.

Чем глубже он проникнет в логово врага, тем эффективнее окажется удар. Учитывая профессионализм Хиншоу, осуществить задуманной было не так-то просто.

Для этого потребуется не просто смелость, но и некоторая бесшабашность, даже безусловное нахальство, наглость...

Всего этого, впрочем, Болану было не занимать.

В голосе Хиншоу звучали напряжение и угроза:

— По порядку, Энджел. Что пошло не так?

— Все пошло не так, Джим, — ответил Моралес с гримасой отвращения. — С самого начала. Нам подстроили шикарную ловушку — по всем правилам.

— Ты сказал — ракетный залп?

— Да. Нас заманили в лощину и накрыли залпом сверху. Мы ничего не могли сделать. Мне просто повезло, что я уцелел. Бедняга Флойд...

Хиншоу пнул ножку стола и уставился з потолок.

— Ублюдок! — прорычал он. — Должно быть, он просек наши игры с телефонами. Соображает! Ты видел гада?

Маленький латиноамериканец покачал головой.

— Все, что я видел, — это чертовы ракеты, которыми он в нас пулял. И вот что я тебе скажу: у него отличная огневая мощь. Не какой-то там сраный гранатомет, а настоящая ракетная установка.

— Стало быть, он снюхался с Кауфманом, — пробормотал Хиншоу.

— Похоже на то, — согласился Моралес.

— Ты понимаешь, что это значит?

— А то! — вздохнул Моралес. — Мы потеряли семьдесят процентов личного состава.

— Какие выводы?

— Хреновые выводы, — снова вздохнул лейтенант. — Мы теперь не можем продолжать. Без подкрепления, по крайней мере.

— Готов поджать хвост? — мрачно спросил Хиншоу. — Хочется назад, в Тусон? И ты собираешься явиться к старику с такими новостями?

— После всего пережитого это не так уж и страшно. Послушай, Джим, этот парень полностью оправдывает свою репутацию.

— Бонелли тоже, — угрюмо отозвался Хиншоу.

— Черт. Ты прав. — Моралес нервно зашагал по комнате. — Безумие какое-то! По-моему, пора выходить из этой дохлой игры, и ну их всех к черту!

— Не торопись, — возразил Хиншоу. Он нервно покусал нижнюю губу и добавил: — Может статься, мы еще вытянем эту игру. — Он умолк на секунду, что-то обдумывая. — За голову Болана назначена премия в целый миллион. Верно?

— А ты знаешь, почему? — спокойно спросил Моралес. — Потому что ни один из самых крутых парней мафии так и не смог переиграть этого ублюдка и заполучить его голову. Вот почему миллион. Жаль, что тебя не было там, у лощины. Очень жаль.

— Он всего лишь солдат, — нахмурился Хиншоу. — Какого черта, Энджел?! Он всего лишь солдат и ничего больше.

— Расскажи это Флойду и «команде Б», — горько ответил Моралес.

— И даже миллион тебя не вдохновляет?

— Дерьмо.

Дискуссия была прервана осторожным стуком в дверь. Внутрь просунулась голова командира отделения.

— У нас гость, — доложил командир. Он указал глазами в сторону окна. — Вы бы глянули.

Здоровенный малый в «левисах» стоял у изгороди и препирался со стражником.

Хиншоу отвернулся от окна и бросил взгляд на командира отделения.

— Что там?

— Забрался на территорию. Мы засекли его три минуты назад. Он шел вдоль телефонной линии. Говорит, где-то неисправность. Что — действительно не работает?

Хиншоу поднял трубку, секунду вслушивался, положил ее на место и сказал:

— Да. Трещит, будто яичницу жарят. Черт! Понятно, почему никто не... И давно это началось?

Командир пожал плечами.

— Мы и сами не знали, пока этот парень не явился.

— Ладно, впустите его, — проворчал Хиншоу. — Приставьте к нему кого-нибудь, чтобы глаз не спускал. И угостите парня пивом. Он, похоже, упарился.

— Да уж, сегодня градусов пятьдесят в тени, если, конечно, тень найдешь, — откликнулся командир отделения и пошел прочь, бормоча себе под нос: — Да я за такую паскудную работу не взялся бы и за...

Моралес, засунув руки в карманы, стоял у окна и глядел наружу.

— Действительно, сколько он за это получает? — проговорил он задумчиво. Пару сотен в неделю? А может, целых двести пятьдесят?

— Подыскиваешь себе новую работенку? — желчно поинтересовался Хиншоу.

— Посмотри на этого парня. Он, поди, целый день таскается по такой жаре. А чего ради? Скажи мне, Джим.

— Должно быть, у него кишка тонка заняться чем-то стоящим. Не любит рисковать, — со значением ответил Хиншоу. — Нервы, скажем, слабые. Ну, а как насчет тебя? Неужто готов все бросить — ради кучи неоплаченных счетов и удовольствия сидеть на службе от и до?

— Ну уж нет, — решительно сказал Моралес.

Он по-прежнему продолжал наблюдать в окно за работой «телефониста». Парень залез на верхушку столба, через плечо у него болталась сумка с инструментами и прочей мелочью.

— Что за болван! — незлобиво пробормотал Моралес. — Всю жизнь вот так бездарно вкалывать!..

— Да уж, — ответил Хиншоу. — Мы-то знаем, чем надо заниматься в этой жизни. И как. Верно?

Моралес повернулся к нему с широкой ухмылкой:

— Ты прав, старина. Уж мы-то знаем.

— Ладно, держи парня под наблюдением. На всякий случай. А я должен звякнуть Бонелли.

— Забыл, что телефон не работает?

Хиншоу хохотнул. Напряженность рассосалась. Энджел по-прежнему с ним. А вдвоем они вытянут все дело... как-нибудь.

— Мы заработаем этот миллион, Энджел. Мы. Болан от нас не уйдет. Следи за телефонистом. Как только он закончит и линия восстановится, дай мне знать. Хочу переговорить с нашим благодетелем из Южной Аризоны. Пусть заранее выпишет нам чек.

Энджел рассмеялся и, прощально махнув рукой, пошел прочь из комнаты, чтобы продолжить наблюдение за телефонистом.

Покончив с «работой», Болан благополучно покинул лагерь и теперь, взобравшись на невысокий гребень, в который уже раз внимательно оглядывал постройки. Только что он расхаживал среди врагов, и те поили его ледяным пивом, а он травил им анекдоты, «чинил» им же поврежденную линию и одновременно подсчитывал число противников, изучая их сильные и слабые места. А завершилось все и вовсе фарсовой сценой.

Энджел Моралес попытался его завербовать. Не прямо, конечно, не в лоб. Это была очень искусно выстроенная речь, полная туманных намеков и обещаний, но ни единым словом не выдающая, какого рода работу придется выполнять. Тем не менее, для человека «своего», способного уразуметь, что кроется за подобными недомолвками, это была явная попытка заполучить нового рекрута. Болан разыграл полного идиота, и это помогло ему выиграть дополнительное время и завершить вылазку практически без малейших осложнений. И все — благодаря Моралесу.

• Предыдущая
• 16/31
• Следующая