Черный диверсант. Первая трилогия о «попаданце» - Конторович Александр Сергеевич - Страница 7

• Предыдущая
• 7/250
• Следующая

Начальнику … отдела … подполковнику тов. Шергину В.А.

Получено сообщение от «Рыжего».

Проверку прошел, легализовался, к работе приступил.

Старший группы капитан Нефедов В.А.

Начальнику … отдела абвера полковнику фон Мееру.

Проведенная проверка подтвердила достоверность сведений, сообщенных «Лесником». Прошу Вашего разрешения для привлечения его к работе отдела.

Заместитель начальника … отдела полковник фон Хорн.

Вот уже две недели я числюсь сотрудником управления продовольственного снабжения тыла. От щедрот немцев мне перепала небольшая квартира недалеко от центра города. Мебель и все прочее в квартире осталось видимо от прежних хозяев. Так что, тратить деньги на обстановку не пришлось. Благо, в качестве подъемных мне выдали месячный оклад. Негусто, но на жизнь вполне достаточно.

Вместе со мной эту ниву старательно вспахивают три дамы дореволюционного склада и двое сотрудников мужского пола Геннадий Михайлович и Виктор Францевич. Назвать их мужчинами, как–то язык не поворачивается. Нет, они далеко не голубые, но глядя на прилизанные волосы и вкрадчивые манеры общения мне все время кажется, что есть у них что–то общее с посетителями гей–клубов современности. Мое появление внесло сумятицу в уже сформировавшийся мирок. Некоторые специфические обороты моей речи в сочетании с внешностью приводят наших барышень в предобморочное состояние. Поэтому, когда начальство предложило мне взять на себя работу с населением, я был только рад. Сидеть в конторе давно остобрыдло.

Кстати, о начальстве. Им у нас является пожилой немец — лейтенант Беренмайер. В общем, довольно безобидный дядька лет пятидесяти. Целыми днями он занимается своими бумагами или пишет длинные письма домой. Сентиментален и очень любит своих дочек, их у него трое. Показывал фотографии — действительно симпатичные девчонки. Совершенно не воспринимаю его как врага.

Надо, однако, отдать ему должное — Беренмайер далеко не так прост, каким кажется с первого взгляда. Вспоминая свой первый к нему визит, я до сих пор не устаю удивляться его умению актера.

А выглядело это так.

В самый первый день, получив от Майера направление, я решил, что все вопросы моего дальнейшего существования (по крайней мере, на этом этапе) решены. И бодро потопал по указанному адресу.

О своей будущей работе я имел самое отдаленное представление. Мне она казалась чем–то средним между работой завхоза и экспедитора. И о том и о другом я имел только самые общие представления. Поразмыслив, я пришел к выводу, что за образец надо брать Серегину работу в ресторане. Продукты покупать мы ездили вместе и некоторый опыт в этом у меня был.

С этой мыслью я и толкнул дверь.

По коридору пробегал какой–то хилый мужчинка в клетчатом костюме.

— Эй, любезный!

— Вы это мне? — удивленно изогнул бровь клетчатый.

— Ну, вроде бы тут никого больше и нет?

Мужчинка осмотрелся по сторонам, словно рассчитывал найти в этом узком коридоре еще кого–нибудь, на кого можно было бы спихнуть нежданного визитера. Не найдя такового, он вернулся взглядом ко мне.

— Что вам угодно?

— Угодно видеть здешнего начальника — лейтенанта Беренмайера.

— Вы записаны на приём?

— Нет.

— Тогда вам нужно будет сначала подать заявку. Это можно сделать по вторникам и четвергам. После ее рассмотрения, вам сообщат дату приема и время, на которое он назначен. Обычно приемы происходят в понедельник и в пятницу.

— И откуда я узнаю это время?

— Вон там, впереди, вторая дверь справа. Обратитесь к Наталье Германовне. Заявку можете подать ей.

— И как долго мне этот ответ ждать?

— Не знаю. Это зависит от занятости господина Беренмайера.

Интересный фокус! А жить где я буду все это время? И жрать тоже чего–то надо.

— Вот что любезный…

— Ко мне обращайтесь, как положено! — вспылил клетчатый. — Господин Крайнов!

— Ну, во–первых — я этого не знал. Во–вторых — вы же мне не представились…

— Потрудитесь не указывать МНЕ, как я должен себя вести! Я на службе, между прочим, а это — серьёзное НЕМЕЦКОЕ учреждение!

— Но, вы сам, как я вижу — не немец?

— А вот это — не ВАШЕ дело! И вообще — кто вы такой и что вам тут надо?

— Я уже несколько минут пытаюсь вам это объяснить.

— Вы отрываете меня от важных дел!

Ну, ладно, клоп! Достал ты меня вконец. Посмотрим сейчас — какие у тебя нервы.

— Я к вам из комендатуры, от лейтенанта Майера. По указанию господина Райнхельта, он направил меня сюда. Для повышения эффективности работы вашего учреждения.

— Фамилия лейтенанта Майера мне знакома — кивнул головой Крайнов. — А кто такой господин Райнхельт? Интересы, какого ведомства он представляет?

— Господин Райнхельт работает в гехаймстаатсполицай.

— ?

— В гестапо.

Из Крайнова словно вытащили стержень, он как–то весь обмяк.

— Э–э–э…

— Вот предписание.

Через минуту я был в кабинете Беренмайера. Доставив меня в кабинет к нему, Крайнов прямо–таки растаял в воздухе.

— Здравствуйте, господин лейтенант!

— Присаживайтесь, господин, — Беренмайер заглянул в предписание. — Манзыров.

— С вашего позволения, господин лейтенант — Манзырев.

— Возможно. Я не очень хорошо произношу русские имена.

Я присел на стул.

— Слушаю вас, господин Манзырев.

Вот те, бабушка, и Юрьев день!

Так это Я должен ему что–то объяснять?

Знать бы — что именно?

Видимо мои чувства в этот момент ясно отобразились на лице, и Беренмайер это увидел.

— Как немецкий офицер, я, безусловно, уважаю мнение ведомства господина Райнхельта. Однако смею заметить, что интересы ЕГО ведомства и МОЕГО учреждения лежат несколько в разных плоскостях. Так что я не вижу — чем именно могу быть полезным его ведомству.

— Меня направили к вам на работу.

— Как сотрудника ведомства господина Райнхельта?

Интересный вопрос. И что отвечать? Соблазн выглядеть в глазах лейтенанта сотрудником гестапо был, что и говорить, велик. Но, но, но… не будем зарываться.

— Нет. Как ВАШЕГО сотрудника.

— Вот как? Но я, простите, не вижу — в какой сфере мы могли бы использовать ВАШИ способности. Насколько я осведомлен, такие художества , — он кивнул на мои наколки, — в Советской России не давались просто так?

— Да. Это так.

— Человек, рискнувший нарисовать такие вот уколки , не имея на это права, звался… ереш?

— Ерш.

— Так. И какова была бы его судьба?

— Могила, скорее всего.

— Значит, вы, господин Манзырев — не ерш?

— Нет.

— То есть вы имели проблемы с законом?

— С советским законом.

— Пусть так! Но — вы не политик ?

— Не политический.

— Неважно. Вы не борец с режим, вы — уголовник. Так?

— Так.

— Но, вор в Россия и вор в Германии, все равно — вор. Зачем вы МНЕ?

— Я полагаю, господин Райнхельт тоже это рассматривал, прежде чем написать данную бумагу.

— Я не вижу тут его подписи. Есть подпись лейтенанта Майера, это — не гестапо.

— Он — исполнил приказ.

— Гут. Хорошо. Он исполнял свой приказ, я исполняю свой. Мой приказ — данное учреждение работать как часы. Ферштейн?

— Точно так, господин лейтенант.

— Господин Райнхельт — начальник в своей организации, лейтенант Майер — в своей. Здесь — начальник я.

— Понятно, господин лейтенант.

— Гут. Интересы рейха требуют, чтобы солдат был одет, сыт и здоров. Мы даем солдату еду — это важно! Здесь наше ведомство — также важно, как ведомства господина Райнхельта и господина Майера. Ферштейн?

— Так.

— Если я требовать от всех — делай так, а не иначе — это интерес рейха!

— Точно так.

— Каждый начальник на своем месте — представитель интересов рейха. Мой приказ — для вас все равно, что приказ фюрера. Каждый немецкий начальник на своем месте требует соответствующего уважения. Фюрер — в Берлине, я — здесь!

• Предыдущая
• 7/250
• Следующая