Подводное жилище - Пембертон Макс - Страница 41

• Предыдущая
• 41/49
• Следующая

Тогда же. После 10 часов.

Немного раньше 9 часов вечера уселись мы в лодку. Кроме меня и капитана Нипена, с нами отправился Питер Блэй, занявший место рулевого; Сэт Баркер и один из американских матросов взялись за весла. Все мы были вооружены ружьями и револьверами. Осторожно отчалила наша лодка от северного мыса и направилась к острову, оставаясь, по возможности дольше, под прикрытием нашей пушки. Понятно, что мы выбрали направление, наблюдая за тем, чтобы шлюпки разбойников не могли перерезать нам дорогу к подводному замку. Ночь была таинственно прекрасна в своей молчаливой торжественности. Поверхность моря искрилась от ярких лунных лучей, и наша лодка как бы скользила по серебристой тропинке, оставляя за собой светящуюся полосу пены, рассыпающейся миллиардами бриллиантовых искр. Все молчало на земле, как и на море. Изредка только доносился к нам болезненный крик, последний отчаянный вопль умирающего, либо отдаленный пушечный выстрел с яхты, все еще стоящей на якоре, позади белой линии юго-западных бурунов.

— Чего они стреляют? — с недоумением спросил Питер Блэй. — Не по нам же, в самом деле! Мы закрыты береговыми скалами, а в виду яхты нет никого, кроме собственных шлюпок господина губернатора!

— По ним-то он и стреляет, должно быть! — отвечал опытный старый американец. — Это надо было предвидеть. Между подобными негодяями согласие продолжается только до первого неуспеха. Принимая в соображение более чем вероятный недостаток пищи на яхте Кчерни, почтенный губернатор не сможет прокормить всех своих подчиненных. Этим и объясняется присутствие лодок, наполненных людьми, вокруг его яхты. Очевидно, мистер Кчерни не желает пустить их к себе на борт. Усталым же разбойникам, понятно, надоело сидеть на маленьких лодках, и требования их легко могли принять размеры настоящего бунта, принудившего начальника успокаивать своих достойных слуг неопровержимыми аргументами — огнестрельным оружием!

— А, пожалуй, вы и правы, капитан Нипен! Похоже на то! Смотрите, вот две лодки повернули по направлению к берегу! Ну, не поздоровится им, если они высадятся на берег! — проговорил Питер Блэй, внимательно наблюдающий за всем происходящим около яхты.

— Только бы нам не наткнуться на них! — ответил с беспокойством американский матрос, еще не забывший ужасного впечатления при встрече с разбойниками.

— Пустяки, приятель! — весело ответил ему наш ирландец. — Они направились к юго-западной бухте, мы же постараемся высадиться где-нибудь поближе к нашему северному мысу!

Окутанный туманом берег был всего в нескольких ста шагах.

— Надевайте респиратор, мистер Нипен! — обратился я к капитану, который должен был вместе со мной сойти на землю для розысков.

Остальные должны были оставаться в лодке и крейсировать в безопасном отдалении от смертельного берега. Через пять минут корма нашей шлюпки врезалась в белый песок, и мы стояли на берегу... Перед нами расстилалась длинная полоса роскошного пастбища, покрытого мягкой и высокой травой и спускающегося пологим наклоном к морю, от которого отделял его только белый пояс прибрежного песку да узкая цепь гранитных скал, окружающих весь остров каменным кольцом различной высоты.

— Не видите ли вы, не слышите ли чего-нибудь? — спросил я капитана Нипена.

— Слышу! — внезапно отвечал он. — Слышу женский голос и даже узнаю его. Это кричит сестра одного из наших пассажиров, мисс Дрипер. Она была в первой лодке, вместе с двумя маленькими сыновьями своего брата. Наверно, она блуждает здесь поблизости!

Сначала я принял слова капитана Нипена за галлюцинацию, но в эту минуту и до моего слуха донесся жалобный крик. Женский голос звал на помощь раздирающим душу, отчаянным криком. Сомнения не было, это кричало живое существо, а не создание нашей больной фантазии.

Мы кинулись бегом, перепрыгивая через спящих коров и лошадей, даже не шевелящихся при нашем приближении. Должно быть, на них «сонный туман» действовал одуряюще, хотя я и знал от мисс Руфь, что животные не умирали от него, подобно людям. В несколько минут очутились мы у опушки леса, там, где между роскошными высокими кустами каких-то необыкновенно красивых и до одурения душистых цветов змеился прозрачный ручеек, окутанный зеленой дымкой особенно густого смертельного тумана. На самом берегу этого ручья стояла женщина, ноги которой почти касались воды. Ее изящное белое кружевное платье и модная шляпка с перьями странно противоречили с фантастической обстановкой. Она была молода и красива, но смертельная бледность покрывала ее нежное личико, а большие, широко открытые глаза глядели безумным, бессмысленным взглядом. К ее юбке прижимались два маленьких мальчика, трех и пяти лет, в богатых костюмчиках, с длинными золотистыми локонами, развевающимися по плечам. Они робко озирались, потихоньку призывая: «Милую Дайси. Дорогую маленькую тетю». Но несчастная ничего не слыхала, ничего не понимала. Очевидно, страшная отрава поразила ее мозг, отняв память и сознание. Она не обратила ни малейшего внимания на наш окрик и не заметила даже, как моя рука дотронулась до ее плеча. Жалобным, дрожащим голосом продолжала она петь какую-то монотонную песенку, машинально удерживая в своей судорожно сжатой руке маленькие ручки испуганных племянников.

— Ее надо поскорей донести до моря, на свежий воздух!.. — закричал я. — Берите обоих детей на руки, капитан Нипен, а я возьму девушку, и бежим поскорее, не то они погибли, да и мы вместе с ними!

Один из мальчиков доверчиво обхватил шею старика, другой лепетал ему что-то непонятное, в чем, однако, ясно выражалась радость. Очевидно, дети узнали старого капитана, но девушка не так легко дала совладать с собой. Внезапно какая-то страшная галлюцинация овладела ею. Она дико закричала и с ужасом бросилась от меня. Хотя я скоро догнал истомленную женщину, но она начала отчаянно отбиваться, умоляя о пощаде. Не знаю, чем бы это кончилось, если бы, к счастью, слабость, граничащая с обмороком, не сломила сил бедной девушки... Быстро подняв полубесчувственную на руки, я кинулся по направлению к берегу, вслед за капитаном, понимая, что усиливающееся сердцебиение предупреждало меня о том, что каждая минута промедления может быть смертельна.

Не оглядываясь, пробежали мы весь луг. Перед нами уже темнели гранитные скалы, отделяющие нас от моря, от свежего воздуха, от спасения. Я вздохнул облегченно и вдруг остановился, как окаменелый. Нам навстречу неслись дикие крики, бешеные вопли, угрозы и проклятия. Еще минута, и на гребне скал показалась целая группа людей, — нет, не людей, а каких-то чудовищ, озверелых, обрызганных кровью, со свирепо сверкающими, безумными глазами и с ружьями в руках.

— Это разбойники! — с каким-то неестественным хладнокровием проговорил капитан Нипен.

Мое предположение, очевидно, оказалось справедливым. Почтенный мистер Кчерни нашел нужным отослать часть своей команды на берег, должно быть, для сохранения своего пороха. «Сонный туман» покончил с ними вернее всякой картечи!

Старый американец засмеялся. Он мог смеяться в такую минуту! Признаюсь, я взглянул на него с удивлением. Много видел я храбрых людей, да и сам, благодаря Бога, не трус, но никогда во всю свою жизнь не встречал я человека, с большим наслаждением глядящего в глаза опасности, как этот старый морской волк Соединенных Штатов!

Не торопясь, посадил он на землю обоих мальчуганов, заслонил их своей могучей, широкоплечей фигурой и крикнул мне чуть повышенным голосом: — Сюда, ко мне, капитан Бэгг, этих мерзавцев всего двенадцать, как раз по числу зарядов наших револьверов! Нам же не могут быть страшны пули полупьяных зверей... Бог за правое дело!

Почти не целясь, выстрелил я раз и два вслед за храбрым товарищем. Раздался дикий рев, — и четыре негодяя свалились с каменного гребня. В ответ на наши выстрелы раздался целый залп. Одно мгновение стояли мы, ослепленные, окутанные пламенем, дымом, но, видно, Бог, действительно стоял за правое дело: пули разбойников пронеслись над нашими головами.

• Предыдущая
• 41/49
• Следующая