Преступления инженера Зоркина - Акимов Виталий Владимирович - Страница 35

Зоя Коваль, 28 лет. Двое детей, разведенная. Роста среднего, по комплекции — сухощавая. Лицо правильное, смуглое, на щеках еле заметный румянец, переходящий в периоды волнений в большие темно-красные пятна. Брови длинные и широкие, сильно насурьмленные. Глаза темно-коричневые, почти черные, большие и беспокойные. Когда теряется и запутывается в ответах, не зная как найти выход из положения, то прикрывает веками глаза, крутит и ломает пальцы левой руки, зажимая их в кулак правой. Работает кондуктором трамвая. Без тени смущения заявила, что состоит в давней любовной связи с неким Якубом Якубовым. Он по профессии — чайханщик. Вздорный и грубый человек, но «щедрый». 14 мая Якуб вместе с незнакомым парнем по имени Сергей, пришел к ней в десять вечера домой. Предложил пойти к Нине. Она согласилась: сели на трамвай и вышли на остановке у кинотеатра «Звезда». Мужчины направились в дежурный магазин, купить спиртное, а она осталась ждать.

Коваль не обратила внимания на двух пьяных парней, которые стояли неподалеку от остановки. Но когда трамвай прошел и она осталась одна, то почувствовала, сейчас они подойдут. Приблизился один — узбек. Коваль не очень испугалась: привыкла, работая кондуктором, решительно расправляться с пьяными. Но этот был пьян, как говорится, без меры. Ни высокомерный вид, с которым Коваль заявила, что ожидает «мужа», Ни грубый окрик: «Пошел к чертовой матери!» не произвели впечатления. Он продолжал плести что-то несвязное, подступал к ней все ближе. Коваль, не видя ни души, теперь уже перетрусила основательно. Когда вдали показались Якуб с Сергеем, она вдруг завопила во всю мочь, что ее избивают, хотят изнасиловать! Якубов, словно разъяренный зверь, бросился на Курбана, пустил в ход кулаки. Чайханщик был человек злой и ревнивый. Это хорошо знала Коваль. Вот почему поспешила ему на помощь. «Иначе не миновать беды, — решила она. — Якуб может подумать, что это не просто пьяный незнакомец, а один из моих приятелей».

Она схватила Курбана за руку. Тот, не сумев вырвать руки, ударил Якуба ногой в бедро. Чайханщик озверел, он выхватил «пичак», с силой воткнул его в грудь Алиева. Потом они втроем убежали... Так очутились на квартире Нины. По дороге Якуб отдал нож Зое: задыхаясь от ужаса, попросил ее взять всю вину на себя. «Если мы его убили, — сказал он, — меня могут расстрелять. А тебя не тронут, у тебя дети».

Она поначалу согласилась поступить так, как прикажет Якуб. К тому же Коваль хорошо понимала, что она явилась причиной скандала и драки. Поэтому сказала Якубу, что если их найдут, то заявит: «Я ударила ножом незнакомого человека, он, пьяный, приставал ко Мне, хотел изнасиловать!»

Нине Семеновой они передали эту историю несколько иначе. Сказали, что Якуб подрался с пьяным парнем на трамвайной остановке и разбил ему лицо, испачкавшись при этом в крови. Нина ахала и охала, налила воды в рукомойник, подала Якубу мыло и чистое полотенце.

Выпили. Но разговор не клеился, настроение у всех было подавленное. Через час разошлись по домам. Перед этим, улучив минуту, Коваль выскочила во двор и забросила нож в дальний угол за груду битого кирпича. Решила: «Если милиция и нападет на след, то ножа не найдут ни у Якуба, ни у меня. А мы будем отрицать, не сознаемся, и все!»

Якуб этого не знал. В его планы входило, чтобы нож обнаружили у Зои. Растерявшийся, дрожа за собственную шкуру, он позабыл спросить у любовницы — у нее ли «пичак»? Все трое глядели друг на друга косо, с недоверием. Расстались торопливо, договорившись встретиться на следующий день.

На другой день Якуб не пришел к Коваль. Она прождала его до глубокой ночи. Утром, чуть свет, с сильной головной болью отправилась на работу.

Хорошо, что ее сменщица пришла на час раньше. Передав той остаток билетов, Коваль сошла около трамвайного парка, сдала кассиру деньги и, сев на трамвай третьего маршрута, поехала в сторону чайханы, где работал Якуб Якубов. Зайти в чайхану она не решилась, так как он ей это запретил. Пройдя дважды туда и обратно по улице, она не увидела за стойкой своего любовника.

Коваль не могла догадаться, что Якуб в это время находился во втором, внутреннем дворике, где готовил плов по заказу. Подумала, что его забрали в милицию.

Побежала к Нине Семеновой, чтобы рассказать обо всем подруге, спрятать нож понадежнее, или выбросить куда-нибудь подальше. Нет, она твердо решила не брать вину на себя. Якуб ударил человека ножом, пусть он и расплачивается за это. У нее дети, что будет с ними, если ее посадят? Плевать она хотела на чайханщика; найдет себе другого. Да, но она помогала Якубу в драке, схватила за руку Курбана. И это видел Сергей!

Именно в таком паническом состоянии была Зоя Коваль, когда встретилась у ворот мясокомбината с Ниной Семеновой.

Вывод! Коваль, человек слабовольный, истеричный, подвержена внезапным вспышкам ярости, криклива и несдержанна в своих желаниях. Любовь к легкой жизни, пристрастие к спиртному, дружба с человеком жестоким, вздорным, с дурными наклонностями привели к тому, что женщина совершила преступление. Она — прямая соучастница убийцы, и если даже преступление совершено не умышленно, не преднамеренно, все же Коваль заслуживает строгого наказания.

Нина Семенова, 32 лет, незамужняя, работница колбасного цеха мясокомбината. Характер мягкий, податливый, слезлива, по натуре мещанка. Мечтает найти мужа или любовника, малопьющего, некурящего, ласкового и интеллигентного. Полная противоположность по всем внутренним качествам своей подруге. Но именно противоположность и являлась связующим звеном в тех приятельских отношениях, которые поддерживали женщины между собой.

Семенова, действительно, не знала о том, что Якубов ударил человека ножом. А если бы знала, что тогда? Все равно не пришла бы в милицию и не рассказала бы! Смелости не хватило? Да, именно смелости, которой у нее никогда не было. Родители ее были очень религиозны, и дочь, хотя и не переняла от них прямую веру в бога, осталась навсегда робкой, до странности тихой и запуганной. Она всякий раз с затаенной дрожью смотрела на Якуба Якубова, когда тот заглядывал вместе с Зоей к ней в гости. Она боялась его до ужаса, умоляла подругу порвать с ним. Та отвечала: «Никогда! Якуб — настоящий мужчина».

На допросе, заливаясь слезами и дрожа, Семенова рассказала о себе все, начиная чуть ли не со дня рождения и кончив описанием последнего посещения Зои, Якуба и Сергея. Обещала Ходжаеву, что если ее простят, не обвинят в укрывательстве преступников, больше никогда в жизни не водить дружбу с нехорошими людьми. Готова была встать на колени и бить поклоны до одеревенения лба.

Вывод. И такие люди бывают: исполняют чужую волю, соглашаются во всем с теми, кто ими верховодит! А когда придет время ответ держать, зальется слезами, станет жалеть себя, поползет буквально на коленях домой, в свое гнездо, как бы ни была длинна дорога. И никакими силами не повернешь ее; вопьется ногтями в землю, будет цепляться за каждую трещину, причитать. «Жить хочу! Пусть не интересно, скучно, пусть в одиночку, но хочу жить!»

Якуб Якубов — высокий, богатырского сложения человек, лет сорока. Черты лица грубые, глаза темные. Жену и детей держит в страхе, в рабской покорности. При такой физической силе, как у него, мешки бы с мукой таскать или кирпичи, а он чайники да лепешки разносит, плов готовит, водкой и вином из-под полы торгует. Короче говоря, живет по принципу: работу — полегче, а денег побольше! Само собой разумеется, что у такого человека для чистых помыслов даже крохотного местечка в душе не найдется. Страсть к наживе, к теплой компании выпивох и пожирателей шашлыка и плова — вот в чем смысл его жизни, вот его стремления.

Сергей Кривцов — фигура случайная в компании Якубова. Гравирует надписи на металле и фарфоре, работает в универмаге, холост, 28 лет. Вечером, возвращаясь с работы, заходил в чайхану поесть и выпить горячего чая. Там и познакомился с Якубом.

14 мая зашел в чайхану, решил выпить, угостил и хозяина. Якуб в этот вечер наметил посетить Зою. Не найдя никого из своих постоянных напарников, он пригласил Сергея с собой. Тот согласился. Сергей, по натуре спокойный и сдержанный, не любил скандалов и драк. Когда Якуб стал избивать на остановке пьяного парня в майке, Кривцов, видя, что ему не под силу остановить здоровяка-чайханщика, попытался удержать Зою. Не получилось: разъяренная женщина вырвалась из его рук, вцепилась в Курбана Алиева.

Когда Якуб ударил ножом противника и они втроем бросились бежать, Кривцов молил про себя, чтобы пострадавший не умер, остался жив. От мысли о том, что он может явиться невольным пособником убийцы, ему становилось жутко. После того, как ушли от Нины Семеновой, он не спал ночь, проведя все время до утра в тревожных думах. Днем работал рассеянно, сделал ошибку, гравируя покупателю надпись на подстаканнике. Вечером не пошел к Якубову в чайхану, хотя тот наказал ему придти, чтобы поговорить обо всем подробно. На другой день Якуб сам пришел в универмаг. Спросил грубо:

— Почему не был? В штаны от страха натряс, донести хочешь?!

Кривцов пообещал придти в чайхану после работы. Но слова своего снова не сдержал. Вернувшись домой, попросил родителей, если придет Якуб, сказать, что он ушел гулять. Якуб понапрасну прождал Сергея в чайхане, но домой к Сергею придти не смог. Арестовали его «на рабочем месте», и как только привезли в райотдел, он сразу же назвал фамилию Кривцова, назвал адрес. Заявил, что Сергей помогал ему в драке и чуть ли не он ударил ножом парня в майке, хотя перед этим то же самое говорил про Зою Коваль.

Капитан Сенявский приказал мне с двумя дружинниками — Хикматом Разыковым и Махкамом Иноятовым отправиться на квартиру Кривцова, арестовать его и привезти в райотдел. Мы застали Сергея в тот момент, когда он сидел за письменным столом и заклеивал конверт, на котором было написано: «В городское управление охраны общественного порядка. Начальнику уголовного розыска».

В конверт был вложен листок. Вот текст письма:

«Сообщаю, что 14 мая, поздно вечером на трамвайной остановке «кинотеатр «Звезда» чайханщик Якуб Якубов ударил ножом в грудь незнакомого человека. Прямой соучастницей преступника является кондуктор трамвая Зоя Коваль. Я пытался помешать им, но ничего не смог сделать.

Адреса Якубова и Коваль следующие: улица Толстого, 18 и улица Шафирканская, 75.

Мой адрес: улица Чехова, 9 Василий Семенович Кривцов, гравер Центрального универмага».

Прочитав письмо, я посмотрел на него вопросительно. Кривцов пожал плечами, грустно улыбнулся и сказал:

— Хотел отправить, но не успел. Измучился совсем, а пойти в милицию и все рассказать не решился. Подумал, лучше напишу, тогда вы сами за мной придете. — Помолчав немного, он добавил с печальной улыбкой: — Наверное привычка сказывается, мне ведь больше писать приходится, чем говорить.

Семен Кривцов хотел исполнить свой долг. И фактически он его исполнил. Пусть поздно, пусть на это ушло два дня раздумий и колебаний, но он человек честный.

Арест Якуба Якубова. Как только Зоя Коваль подписала протокол допроса, Петр Петрович приказал отправить ее в камеру предварительного заключения, а сам, надев фуражку и осмотрев пистолет, кивнул Ходжаеву и мне. Спустился вниз к автомашине. Мы поехали в чайхану. Расположенная на возвышенности, напротив большого административного здания она в этот час была пуста. Якуб сидел в углу за стойкой рядом с двумя огромными самоварами. Около него стояли тазы, в одном из которых лежали пиалы, в другом — чайники. Увидев Сенявского и меня, он переменился в лице, побагровел, и не успели мы произнести ни слова, как Якуб схватил таз с пиалами, швырнул в нас. За первым тазом последовал второй: мы отскочили в сторону, выхватили пистолеты. Якубов легко перенес через стойку свое огромное тело и юркнул в сторону выхода. «Не стреляй» — крикнул мне Сенявский. Бросился за убийцей, вытянув вперед руку, решив ударить того ребром ладони из-за спины сбоку по шее. А ведь я чуть было не выпалил в Якубова и, конечно, убил бы его, так как непроизвольно целил в лицо. Я совершенно забыл в тот момент, что выход стережет Ходжаев. А Агзам Ходжаевич, мгновенно оценив обстановку и видя, что такого богатыря, как Якуб ему ни за что не удержать, сжался в комок, присел на землю. Он рассчитал точно: проход узкий, представляет собой как бы коридор, который не виден со стороны стойки. Значит Якубов, свернув в него, обязательно споткнется о Ходжаева и грохнется на кирпичные плиты пола. Так и случилось, но как ни был страшен удар от падения, убийца все же нашел в себе силы приподняться. Здесь-то и настиг его Сенявский, ударив Якубова сбоку по шее ребром ладони. Преступник свалился, потеряв на секунду сознание. Мы тотчас его скрутили. Привезли в райотдел.

Сев за свой стол и сняв фуражку, Петр Петрович улыбнулся мне и Ходжаеву, не спеша выкурил папиросу и только после этого доложил по телефону начальнику райотдела, что розыск закончен: убийца арестован!

Тот ответил: «Молодцы! Поздравляю с успехом! Сейчас же доложу комиссару!»