Акелдама - кровавое поле битвы. Книга 3. Часть 1 (СИ) - Вихрева Елена - Страница 48

Табит напрягся в ожидании вспышки ярости девушки, но та только замерла, вглядываясь в глаза Дамиана.

Она отвернулась от него.

— Ты знаешь, что я сказал правду, — в его голосе была грусть с легким привкусом боли. — Анита…

— Ты прав, я это знаю, — она говорила так тихо, что слова были едва различимы. — Просто сама я не боюсь смерти, слишком часто доводилось смотреть ей в лицо. А вот от одной только мысли, что я могу потерять кого-то из вас, мне становится нестерпимо больно.

— Тогда ты знаешь, что чувствуем мы, — Горный Властелин осторожно взял ее за руку. — Анита, позволь нам защищать тебя. Вместе мы намного сильнее. Если мы будем действовать сообща, то нам никакие призраки и никакой Эребус не будут страшны.

— Миан… — она посмотрела ему в глаза.

— Штраф, шерити, — он поднес ее руку к губам и поцеловал.

Она смотрела в его такие выразительные и полные грусти глаза, что сейчас шептали ей "не злись, умоляю, не злись. Пойми меня. Я не мог не сказать тебе этого. Я должен был". Он был прав, прав во всем, она признала это и чуть улыбнулась ему уголками губ.

— Спасибо, Дамиан, — девушка поцеловала его в щеку. — Ты настоящий друг.

— Так ты не против? — в его глазах смешались недоверие, надежда и удивление.

— Больше нет. У меня только одно условие — ничего от меня не скрывать, — она обвела взглядом всех. Мужчины согласно кивнули, и она облегченно вздохнула.

Табит задумчиво смотрел на Аниту: его поражал ее самоконтроль и трезвость мышления. Несмотря на совсем недавнюю мутацию, превратившую ее в жнеца — существо невероятно эмоциональное и подверженное практически неконтролируемым яростным вспышкам, она была стабильна, слишком стабильна, настолько слишком, что это даже пугало. Сила и ярость жнеца, контролируемые трезвым рассудком, были намного более опасны, чем жнец, отдавшийся на их волю, не контролирующий себя. Не дай Боги кому-то разозлить ее по-настоящему. Она пойдет до конца, ничто и никто не в силах будет остановить ее…

Голос Нифонта оторвал мужчину от тяжких раздумий.

— До бала еще достаточно времени. Анита, не хочешь прогуляться с нами по городу?

— С удовольствием, — ответила девушка.

— Какие будут пожелания? — Горный Властелин с облегчением смотрел, как улыбка появляется на ее губах.

— Даже не знаю, — пожала она плечами и повернулась к Табиту: — Табит, а что бы ты посоветовал?

— Остаться в своих покоях, — незамедлительно ответил тот.

— Табит! — в ее глазах было столько упрека и разочарования, что он сдался.

— Хорошо, шерити, я проведу для вас небольшую экскурсию. Но у нас не более трех часов.

— Спасибо! — просияла она.

Мужчина мысленно выругался — гости уже начали прибывать, и не все из них были приятными и безопасными. Эта прогулка могла закончиться очень нехорошо.

Чем больше была весела и беззаботна Анита, тем большее напряжение и тревогу ощущал Табит. Предчувствие опасности буквально преследовало его, он уже несколько раз порывался было настоять на возвращении во дворец, но каждый раз, встречая ее счастливый взгляд лучащихся восторгом глаз, слыша ее беззаботный смех, не мог этого сделать. Он слишком хорошо знал ценность вот таких моментов, как знал, что они не длятся вечно, а ему так хотелось видеть ее веселой и счастливой, полной жизни, открытой для новых волнующих впечатлений. Он продолжил показывать ей город, стараясь не обращать внимания на дурные предчувствия.

Столица была невероятно красивой: изящные высокие шпили домой и жилые кварталы утопали в зелени парков, ласковое море мягко омывало идеально чистые набережные, яркий свет солнц золотил купола и крыши Храмов и музеев, стремительные и затейливые каскады фонтанов притягивали взгляд особой красотой и прохладой, персиковые сады, в которых зрели знаменитые акелдамские персики, распространяли восхитительный аромат. А улыбчивые люди, наполнявшие улицы города, передавали друг другу новости, вселяющие в их сердца надежду на мир и процветание.

Анита то тут, то там слышала обрывки фраз, от которых у нее становилось тепло на душе. Люди говорили о ней, о том, что благодаря нубит в их домах воцарится мир, что она станет той, кто сможет примирить императоров, подтолкнет их к подписанию договора, отведет давно висевший в воздухе призрак скорой войны.

Девушка шла по тенистой аллее живописного парка в окружении друзей и знала, что приложит все силы, чтобы все так и случилось. Она верила, что найдет нужные слова и убедит Нифонта и Шигео отказаться от войны, сможет примирить их.

— Как красиво, — выдохнула она, любуясь невероятно величественным творением из белоснежного камня в окружении фонтанов, что гордо высилось в центре парка. — Что это?

— Это один из древнейших Храмов созвездия, шерити, — с улыбкой ответил Табит. — Хочешь войти?

— Конечно, — полное восторга и предвкушения.

— Тогда пойдем, — он взял ее за куру и увлек к распахнутым дверям.

Пораженный выдох, и она застыла, любуясь лучами света, проникающими сквозь цветные витражи и танцующими всеми красками радуги на белоснежных стенах, покрытых затейливой резьбой. Она присмотрелась повнимательнее и вдруг отчетливо поняла, что каждая колонна, каждая стена, полностью покрытые узорами, несут в себе информацию.

— Что здесь написано? — она провела кончиками пальцев по затейливой резьбе на одной из центральных колонн.

— Этого никто не знает, — тихо ответил Табит. — Этот язык давно утрачен. Возможно, кто из древних хранителей и знает его, но все они невероятно тщательно хранят свои секреты и не желают ими делиться.

— Как жаль… Мне кажется, что здесь скрыто что-то важное, невероятно важное, — она снова коснулась незнакомых символов и прислушалась к себе. На миг ей показалось, что камень, под ее рукой стал теплым и начал оживать, но ощущение пропало, как только ее отвлек Табит.

— Шерити, — он коснулся ее плеча, возвращая к действительности, — нам пора возвращаться.

— Хорошо, — она тихонько вздохнула.

Ей почему-то совершенно не хотелось уходить. Мир и покой этого места манили, уговаривали остаться, а еще она почти чувствовала привкус тайны, которая, казалось, могла вот-вот открыться.

— Бал уже совсем скоро, — настойчиво поторопил ее мужчина.

Девушка остановилась на пороге и еще раз с сожалением посмотрела на так притягивающую ее колонну. Ей показалось, что по всей ее поверхности пробежала волна света, и Анита моргнула, сделала маленький шажок обратно, но тут заметила какое-то едва уловимое движение сбоку от ступенек. Инстинкты сработали мгновенно: она узнала это движение — именно так тогда ночью двигались призраки.

— Берегись! — ее резкий крик сопровождали тихие хлопки выстрелов: девушка мгновенно покрылась броней и открыла огонь по едва заметным фигурам, что стремительно приближались к ее друзьям…

Предупреждение успело вовремя, и Нифонт сумел в последний момент уйти от смертельного удара, который только оставил у него на груди длинную кровоточащую полосу. Мужчина отпрыгнул и обнажил мечи, его глаза полыхнули изумрудным огнем, и он сцепился с нападавшим.

Табит рыкнул и бросился в бой, уже в движении меняясь, перетекая в боевую форму. Его клинки запели песнь смерти, легко прорубаясь сквозь тело одного призрака, чтобы найти следующую жертву…

Витольд и Дамиан, покрытые биоброней, старались не подпустить к лестнице, на которой стояла Анита, нападающих. Они отчаянно защищались, переходя в контратаку по очереди, прикрывая друг друга, но призраков было слишком много, и действовали они невероятно слажено.

Девушка же решила сначала воспользоваться преимуществом, которое давали пистолеты, стараясь укладывать наиболее яростных и настойчивых противников. Она отчаянно жалела, что у нее нет запасных обойм, тем более, что призраки не желали падать после первого попадания, но даже одного выстрела было достаточно, чтобы их контуры становились более четкими, а движения замедлялись.