Акелдама - кровавое поле битвы. Книга 3. Часть 1 (СИ) - Вихрева Елена - Страница 41

— Невероятно, — вырвалось у девушки.

— Я рад, что тебе нравится, — тихо произнес мужчина, мягко обнимая любимую за плечи и легонько касаясь губами ее виска.

Анита стремительно развернулась, положила руки ему на плечи и заглянула в невероятные чернильные глаза, смотревшие на нее так, как будто она была центром его вселенной. Ее взгляд медленно опустился на его четко очерченные губы, и она тихо вздохнула — он был слишком красив.

Длинные теплые пальцы скользнули по ее щекам, откидывая с лица волосы. Она закрыла глаза, наслаждаясь нежностью его прикосновений, и потянулась к нему всем телом.

— Поцелуй меня, Рэм, — едва слышно попросила она.

Его губы были мягкими, а поцелуй легким и невероятно сладким. Она обвила руками его шею, прижимаясь еще ближе — это было волшебно…

— Тенши… — завороженное.

— Еще…

Его руки на ее талии чуть напряглись, а потом одна скользнула вверх, пальцы чуть погладили кожу на затылке, зарылись в волосы, и он снова поцеловал ее, заставляя забыть обо всем, кроме его рук и губ…

Этот поцелуй зажег ее кровь, заставляя желать большего. Ее пальцы расстегнули молнию его куртки и принялись за пуговицы на рубашке — желание коснуться его кожи было просто нестерпимым: ее пальцы прямо покалывало от предвкушения.

— Все, тенши, — выдохнул он прямо ей в губы, еще раз нежно-нежно поцеловал и чуть отстранился, едва ощутил прикосновение ее пальчиков к своей груди.

— Почему? — она стянула с него куртку, и он не возражал, пораженно вглядываясь в ее глаза, но мгновенно поймал ее руки, что пытались вытащить его рубашку из брюк.

— Скоро придет Табит, — ему пришлось призвать все свое самообладание, чтобы отстраниться, хотя единственное, чего ему хотелось — это… он качнул головой, отгоняя проскользнувшие перед глазами картинки.

— Ах да, Табит, — рассеянно моргнула она и тихонько вздохнула.

— Да, эмуншер.

Он поднес к губам ее руку и поцеловал, не сводя с нее своих потрясающих завораживающих глаз, полных любви и обожания, а еще обещания. От прикосновения его губ к ее пальцам, у девушки перехватило дыхание — сейчас ей было плевать на все. Он был рядом, и только это имело значение.

— Хорошо, — кивнула Анита, отбирая у него руку. — Тогда я только посмотрю, как поживают твои раны.

— Это всего пара синяков, — его улыбка могла растопить и камень, — ничего страшного, тенши. Да они уже почти исчезли.

— Позволь мне самой убедиться, — она настойчиво потянула за его рубашку, вытаскивая ее из брюк.

— Если ты так хочешь… — он сглотнул, но позволил ей расстегнуть и распахнуть его рубашку.

Девушка заворожено уставилась на его грудь: от ночных страшных кровоподтеков и синяков действительно почти не осталось следа. Она улыбнулась и осторожно коснулась все еще немного заметного следа от удара — он вздрогнул.

— Больно? — Анита вскинула на него глаза.

— Нет, — едва слышно прошептал он и скрыл от нее за ресницами всплеск наслаждения.

— Я рада, — ее пальцы заскользили по его груди, мягко коснулись ребер, порхнули по идеальным кубикам пресса в невесомой ласке…

Мужчина едва сдержал стон и перехватил ее руки.

— Тенши, ты хоть представляешь, что делаешь? — хрипло выдохнул он, едва не теряясь в ее таинственно мерцающих глазах.

Лукавая улыбка и чувственный шепот:

— Да.

— И что? — его сердце билось рывками.

— Соблазняю, — она подняла одну руку и коснулась его лица, — подушечками пальцев обвела губы.

— Остановись, — простонал он.

— Не хочу, — ответила девушка и потянулась к его губам, прижимаясь к нему всем своим гибким телом.

— Анита… — стон отчаяния сорвался с его губ — он был на пределе.

— Люблю тебя, — шепнула она и поцеловала его.

Его выдержка разлетелась на куски, и Рэм прильнул к таким желанным губам обжигающе страстным, но и в то же время и полным нежности поцелуем…

Ее пальцы зарылись в его волосы, и она ответила, ответила так же страстно, выгибаясь в его руках, прижимаясь к нему так сильно, как будто хотела стать с ним одним целым.

Поцелуй… мягкий и сладкий, а потом головокружительно горячий и страстный. Еще и еще один… Стон слетает с ее губ — как же ей хорошо с ним… Его губы скользят по ее шее, а пальцы уже успели расстегнуть пуговицы ее рубашки. Он покрывает поцелуями ее ключицы, плечи… спускается ниже… Его губы ласкают ее кожу, заставляя девушку дрожать и судорожно цепляться за его плечи. Его рубашка падает на пол следом за ее.

— Рэм, — хрипловатым стоном слетает с ее губ.

Она горит, плавится от его прикосновений, его поцелуев. Жарко, как же жарко… Еще один стон раздается в полумраке беседки. Чей? Его или ее? Разве это имеет значение? Ей так хорошо с ним, так невозможно хорошо…

Ее кожа буквально пылает, она так чувствительна… Каждый поцелуй, каждое прикосновение — это чистое наслаждение, такое острое, невероятно острое, которого хочется еще и еще. Ее пальцы зарываются в его волосы, прижимают еще ближе. Тончайшее белье падает поверх рубашки. Он улыбается, и его губы снова накрывают ее рот, пальцы ласкают обнаженную кожу ее спины, приникают под пояс брюк, заставляя ее желать всего и сразу, стремиться к нему…

Жар бежит по ее венам, такой обжигающе горячий и такой восхитительный. Стоны один за другим срываются с ее губ, она отзывается на каждое его прикосновение, льнет к нему, жадно целует в ответ. Рэм на миг отрывается и с восхищением смотрит на любимую: такую сильную, такую нежную и страстную, и такую невероятно красивую…

Улыбка медленно сползает с его лица, и он холодеет: на ее щеке проступают линии черной татуировки, змеятся по шее, оплетают ключицу, стремятся к плечу…

Осознание того, что он чуть не сделал, обрушивается на Рэма ледяным водопадом. Он осторожно и бережно прижимает ее к себе, нежно следует губами по замысловатым завиткам ее татуировки на щеке и замирает на виске.

— Мы должны остановиться, — тихо шепчет он, пытаясь справиться с собственным бунтующим телом, но как это сделать, когда он так остро чувствует каждый миллиметр ее обнаженного тела, плотно прижимающегося к нему.

Ее губы касаются его кожи, руки взлетают к плечам… Он тонет в ее потемневших и затуманенных глазах. Сейчас он готов рискнуть целым миром ради шанса быть с ней…

Табит уронил на пол большую корзину с едой: картина представшая перед его глазами была слишком откровенной — Рэм страстно целовал полуобнаженную Аниту, а его руки уже почти расстегнули ее брюки, девушка же льнула к нему, обвивая руками его шею, и нисколько не протестовала. Мужчина успел заметить яркую черную татуировку, медленно проступающую на ее плече и ползущую вниз.

— Отойди от нее! — рыкнул он, мгновенно перетекая в иную свою форму.

Рэм вздрогнул от звука голоса друга и нехотя оторвался от губ любимой, одновременно поворачиваясь к Табиту спиной, скрывая этим движением Аниту от его взгляда.

— Дай нам минутку, — хрипло попросил мужчина. — Она не совсем одета…

— Я ведь предупреждал тебя! — грозное.

— Табит, — напряженное, — выйди.

— Фоморы тебя забери! — ругнулся Табит и стремительно отвернулся. — Я буду на ступеньках, — он вышел и застыл, прислушиваясь к тому, что происходило внутри.

— Анита, посмотри на меня, — тихо прошептал Рэм. — Пожалуйста, тенши…

Веки девушки дрогнули, и она подняла на него затуманенный взгляд серо-голубых глаз, в котором смешалась целая буря эмоций. Он невероятно мягко коснулся ее губ, а потом подхватил с пола ее одежду.

— Табит пришел, — он надел на нее рубашку.

— Попроси его уйти, — ее руки спускаются по его груди, ложатся на пояс брюк. — Попроси, Рэм…

Стон срывается с губ мужчины — он уже не в силах противостоять ее чарам.

— Прости, тенши, — полный муки взгляд, мимолетный поцелуй, он сжимает в руке медальон-телепортатор, понимая, что у него просто нет другого выхода. — Табит, — зовет он и, закрыв глаза и стиснув зубы, исчезает.

Табит мигом взбегает по ступенькам и бросается к девушке.