Охотники красной луны (сборник) - Зиммер Пол - Страница 66

Как обычно, Аратак остался невозмутим.

– Божественное Яйцо справедливо замечает, что купание, еда и сон, среди прочих невинных радостей, никому еще не повредили, но лишь доставляли всем удовольствие.

Драваш наморщил лоб и умоляюще закатил глаза:

– Боже, дай мне терпение! - И добавил: - В следующей долине, если мне память не изменяет, имеется подходящее безопасное местечко для лагеря. Поскольку мы идем по лесу вместе с обезьяноподобными, посматривайте на деревья - нет ли рашасов.

Притаившихся котов, жутковатым эхом повторил переводчик.

Интересно, подумал Дэйн, в самом ли деле рашасы так опасны, как сообщается в отчетах. Земной леопард - а именно так он себе представлял притаившегося кота, поскольку строением тела он его и напоминал, хотя и был крупнее и значительно храбрее, - обычно охотился на обезьян, включая и ближайших родственников человека шимпанзе, частенько прихватывая при возможности и человеческих детей. Но взрослых людей они предпочитали обходить стороной, имея достаточно сообразительности понять, насколько опасной может быть эта особенная обезьяна. Неужели рашасы Бельсара еще не усвоили этот урок?

Может быть, швефеджи, у которых на планете не было подобных хищников, просто преувеличивали опасность?

– Я пойду первым, - говорил Драваш. - Ты замыкающий, Аратак. Если человекообразные пойдут между нами, они не будут столь беззащитны.

«А я-то думал, что именно нам придется заботиться о них в этом путешествии, а никак не наоборот!»

Дэйн внутренне клокотал, пока чувство юмора не заставило его усмехнуться. Предположим, что ему и Райэнне предложили бы сопроводить через лес, полный свирепых и громадных лис, парочку, скажем, трехфутовых созданий, произошедших от кур? Создания эти могли бы быть и храбрыми и разумными, но лично он предпочел бы, чтобы они держались подальше от этого леса!

Оказавшись среди деревьев, они ушли из-под прямого воздействия солнечных лучей, так что стало относительно прохладно, но зато неподвижный воздух был удушающ. Они двигались гуськом по тропинке, как решил Дэйн, протоптанной оленями. Аратак продолжал двигаться на четырех конечностях, Драваш же шел выпрямившись, свободно, словно специально кто-то подрезал нижние сучья деревьев, чтобы и люди и швефедж могли передвигаться не пригибаясь.

Крыша из листьев над их головами становилась все гуще, и стоящие по сторонам от тропы стволы деревьев скрывались за густым кустарником и лианами. Под торопливыми шагами похрустывали опавшие листья; невидимые создания издавали таинственные крики, хотя, по мнению Дэйна, тайна разгадывалась просто и крики означали: где же, где мой обед? Какая-то птица, тяжело хлопая крыльями, снялась с ветки и скрылась в полумраке со зловещим уханьем, с тем самым жутковатым звуком, который напугал Марша раньше.

Позже стайка маленьких обезьян, рассыпавшись по ветвям наверху, дерзко что-то прокричала путешественникам и скрылась в листве. Дэйн удивленно проводил их взглядом. Они и выглядели, и, что самое странное, вели себя точь-в-точь как обезьянки Земли. Он не был специалистом по обезьянам и не мог бы сейчас точно сказать, идентичны ли эти виды земным, но складывалось впечатление, что если бы эту банду обезьянок перевезли в джунгли острова Борнео, то никто бы не заметил отличия, разве что те же специалисты.

Хотя, поскольку люди различали представителей человекоподобных других планет, вероятно, и более примитивные обезьяны разобрались бы, что это выходцы из другого мира. Даже он и Райэнна, несмотря на крепкую дружескую и любовную восьмилетнюю связь, все же были непостижимы друг для друга. Он посмотрел на подругу, идущую по тропинке впереди него, и подумал, что, изменив свой облик, она превратилась в странно незнакомую мрачноватую, экзотическую и волнующую принцессу. Как таинственно! Он усмехнулся про себя, представив, в какое раздражение пришел бы Драваш, прочитав мысли своего протообезьяньего коллеги, тратящего время на обдумывание таких пустяков. Например, о возне под простыней.

Что ж, они с Райэнной и в самом деле, наверное, иногда шокировали протозавров своим поведением. И, может быть, еще раз рискнут пойти на это вечером, когда разобьют лагерь. В конце концов, если протообезьян считают такими, то надо же оправдывать сложившееся мнение…

Яростный треск сучьев и внезапный свирепый рык привели его в чувство, и он увидел в воздухе над собой распростертые лапы с когтями и сверкающие глаза.

Упав на одно колено и выхватив меч, он взмахнул им слева направо над головой. Мышцы руки напряглись, когда он ощутил, как лезвие полоснуло по плоти. Что-то влажное и липкое хлынуло, заливая глаза, и какая-то тяжесть обрушилась на него, придавливая к земле, и в спину впились камни и ветви.

Лицо утонуло в чьей-то шерсти. Райэнна выкрикнула его имя, затем тяжесть с него сняли, и он увидел дневной свет и лицо подруги, белое от ужаса.

– Он весь в крови! Дэйн… Дэйн!

– Это не моя кровь. - Марш сел, стирая с лица липкую жижу. Аратак держал животное породы кошачьих, как человек держит за шкирку котенка. Кровь потоком текла у существа из живота; меч Дэйна разрубил его почти пополам, и если задняя часть застыла неподвижно, то передние лапы еще скребли воздух, пытаясь добраться до жертвы. Затем, издав тихий мяукающий звук, существо рассталось с жизнью, и Аратак, содрогнувшись, отбросил его в сторону от тропы.

Пока Марш очищал и убирал клинок в ножны, руки его тряслись. Он чуть не попался. На колено он упал вовремя; передние когтистые лапы просвистели мимо плеча, и кот ударил его грудью в лицо, сбив с ног. Если бы удар меча не перерубил хищнику позвоночник, задние лапы разорвали бы его на части.

В нескольких футах от того места, куда Дэйн упал головой, листья и почва были взрыты громадными лапами, бившимися в агонии… Марш содрогнулся. Хорошо еще, что он не испытывал тошноты при виде крови; его лицо и плечи промокли. Не говоря уж о волосах. Он скривился от отвращения, надеясь, что возле лагеря будет достаточно воды, чтобы умыться.

Мертвый рашас выглядел небольшим и безвредным. Желто-коричневая шерсть, как у тигра, была покрыта черными полосами. Неудивительно, что эта чертова кошка была незаметна, пока не прыгнула! Притаившийся кот - такое имя ему вполне подходило.

И человек, судя по всему, прекрасно вписывался в его меню. Интересно, как чувствует себя землянин, в первый же день пребывания в Африке атакованный леопардом? Наверное, так же.

Он поднял глаза и увидел, что Драваш смотрит на него. Затем черный дракон одобрительно кивнул. Дэйн подумал: «Ну и что ты теперь думаешь о человекообразных, приятель?» А вслух сказал:

– Давайте попробуем отыскать воду, чтобы я смог смыть с себя эту гадость. Дело тут не в роскоши купания - запах крови привлечет к нашему следу всех хищников этих джунглей, и хорошо, если они ограничат свой обед поеданием останков нашего приятеля-рашаса.

 6 

Пять дней они шли по горам, переползая с гребня на гребень, которые становились все ниже. По мере спуска жара усиливалась, а джунгли становились все гуще. Появились новые виды деревьев, кустарников, лиан, колючих растений. Особенно колючих. Дэйна уже не удивляло, что их с Райэнной одежда пошита из кожи; полотняные юбки разлетелись бы в клочья уже к концу первого дня путешествия, а на третий день им пришлось бы вышагивать нагишом. Даже ящеры с их толстой шкурой получали царапины.

Еще дважды на них нападали рашасы. Один приземлился аккуратно на кончик копья Райэнны, и Дэйн взмахом сабли отсек животному голову. Другого в полете перехватил громадной лапой Аратак. В мгновение ока гигантский человек-ящер схватил сопротивлявшегося и шипевшего хищника и зашвырнул его прямо в середину колючих зарослей. Побитая зверюга выбралась оттуда и метнулась в джунгли с видом, по мнению Марша, кота, застигнутого на столе с индюшкой, приготовленной ко Дню Благодарения.

На четвертый или пятый день Дэйн в разговоре с Райэнной заметил, что капитан, увидев людей в действии, стал помягче относиться к «ручным обезьянкам Аратака».