Мои питомцы и другие звери - Сергеев Борис Федорович - Страница 11

• Предыдущая
• 11/85
• Следующая

Нерасторопный лаборант смог произвести гильотинирование варана лишь перед самым обеденным перерывом, и Майе поневоле пришлось вместо обеда заняться извлечением эпифиза. Оказавшись в лаборатории в полном одиночестве, она приступила к изъятию мозга. Широко раскрыв пасть мертвой головы, что, надо сказать, оказалось не просто, так как открываться рот почему-то не хотел, осторожно, чтобы не пораниться о конические, острые, как иголки, зубы, она засунула в пасть свои изящные пальчики. Майя первый раз и жизни имела дело с «драконом». Она не верила в китайские легенды о том, что у многоголовых чудовищ вместо отрубленных голов вырастают новые, и уж совсем не подозревала, что мертвые головы способны кусаться. Наш гильотинированный варан доказал ей, что это не так. Как только голова ящерицы поняла, что юная очаровательная дама покушается на ее эпифиз, и почувствовала, что женская рука достаточно глубоко засунута в ее пасть, она сомкнула челюсти, и Майя оказалась в плену у мертвой головы. Все многочисленные зубы впились в нежную кожу, и, поверьте мне, это было не только страшно, но и больно. Малейшая попытка раскрыть пасть свободной левой рукой вызывала нестерпимую боль. Смертельно напуганная женщина обмотала руку чистым полотенцем, так как появиться на людях с вцепившейся головой она считала совершенно неприличным, и, нянча руку, как грудного ребенка, превозмогая боль и мужественно сдерживая слезы, поспешила в столовую. Там общими усилиями ее освободили от агрессивной головы и оказали первую медицинскую помощь. Хочу подчеркнуть, что Майя Константинова была настоящим ученым и, несмотря на травму и перенесенное потрясение, вовремя лишила свою обидчицу эпифиза, сделав операцию в считанные минуты, пока в мозговых тканях еще не возникли биохимические изменения, и только после этого отправилась в больницу. Слух об агрессивных наклонностях обезглавленных варанов разнесся по институту. С тех пор к мертвым животным сотрудники лаборатории стали относиться с не меньшим почтением, чем к живым.

Вараны оказались неинтересными пленниками. Они не выражали желания становиться ручными, не реагировали на ласку, не проявляли ни к кому привязанности, но и не демонстрировали особую неприязнь. Хлопот с ними не было. Они легко привыкли к неволе, охотно ели сырое мясо и яйца. К нашему удивлению, вараны помногу пили и на хороших харчах изрядно прибавляли в весе. Довольно быстро они привыкли к присутствию людей и, когда кто-нибудь входил в клетку, никак не реагировали на вошедшего, позволяя брать себя в руки и при этом редко сопротивляясь. Описанные в специальной литературе как свирепые, в условиях неволи «драконы» проявили себя настолько флегматичными созданиями, что даже самые робкие юные лаборантки не боялись их и во время опытов самостоятельно справлялись с животными, не прибегая к чьей-либо помощи.

Флегматичность варанов была настолько стабильной, что, когда сотрудники лаборатории задумали создать к Женскому дню в подарок нашим дамам фильм о жизни института, в одном из эпизодов которого главным героем должен был стать варан, «киношникам» пришлось изрядно повозиться.

Фрагмент фильма с участием варана снимался в институтском коридоре, по которому, стуча каблуками в обе стороны, спешили стройные женские ножки. Путь им должен был преграждать разъяренный варан, а женские ножки должны были выразить все эмоции, которые бы возникли при встрече с «драконом». Этот эпизод фильма снимался так: перед зрителями крупным планом должны были показать лишь пол коридора, главный герой — варан и женские ножки, а их обладательницы оставались за кадром. Ножки оказались очень артистичными и прекрасно справились со своей задачей, зато крупный варан, недавно поступивший в виварий института, проявлять агрессивность никак не хотел. Перед съемками я его подолгу разогревал в термостате, почти поджаривал, но постоянно приходилось дергать ящерицу за хвост, пугать и подталкивать шваброй.

С моей легкой руки варанов для исследования стали заказывать еще несколько лабораторий института, и интерес к экзотическим животным скоро угас. В заключение могу сказать, что опасения Н. А. Ковальчикова в отношении шашлыков все-таки оправдались. Это был тот редкий случай, когда он оказался прав.

Биохимикам, как и М. Константиновой, для исследований годился только мозг свежеубитых животных. Поэтому было жаль выбрасывать крупные туловища «драконов». Однажды, когда были «казнены» сразу несколько животных, появилось желание попробовать жаркое из варанов. Мясо оказалось нежным и вкусным, однако не без недостатков. Живущие в викарии на всем готовом звери быстро жирели. У варанов, как и у верблюдов, жизнь в бесплодных пустынях выработала способность откладывать жирок про запас. Горбов у варанов нет. Как и у других ящериц, жир у них складируется в основании хвоста, и самая мясистая (мяса в варане на удивление мало) и аппетитная часть его тела оказалась малосъедобной.

Второй недостаток не отражался на вкусе жаркого, зато проявлялся в процессе его приготовления, причем настолько, что поварихи отказывались готовить это блюдо, а приготовив, не желали дегустировать. Этот недостаток связан с тем, что почки варанов удаляют из организма избытки азота не в виде мочевины — для этого им потребовалось бы слишком много воды, — а в виде мочевой кислоты, причем почти в кристаллическом виде. Мочевая кислота в значительном количестве присутствует у варанов не только в крови, но и в тканевых жидкостях, и при нагревании интенсивно испаряется, распространяя специфический запах, но в хорошо прожаренном мясе кислоты не остается, и неприятный аромат исчезает. Кстати, и говяжьи почки, из которых готовят деликатесные блюда, в процессе приготовления тоже пахнут, но гурманов это не смущает.

Я отношусь к последнему поколению людей, представителям которого посчастливилось отведать рагу из варана. Нужно признаться, оно имеет отменный вкус! С тех пор я с большим сочувствием отношусь к людям-дикарям, у которых, как пел когда-то А. Миронов, «крокодил не ловится, не растет кокос». По собственному опыту я знаю, что молодой нильский крокодил по вкусу не уступает варану, а вот от мяса американского аллигатора попахивает болотом. К сожалению, мои читатели не смогут это проверить. Лангет из нёбной занавески крокодила сегодня не подадут ни в одном ресторане мира. Такое лакомство может позволить себе разве что султан Брунея.

ЗА ПОРОГОМ

Приходилось ли вам слышать о бабочках, порхающих в заснеженном лесу? Я знаю, что мой вопрос звучит странно, но снежные бабочки — не новогодняя сказка и не плод чьей-то фантазии, а реальность. Мало того что эти бабочки живут зимой, некоторые из них к тому же еще и ночные, вылетающие из укрытий только в сумерках, а значит, они лишены возможности хоть немножко согреться в чуть теплых лучах зимнего солнца.

Однажды мне довелось пожить на берегах Оредежи, красивейшей реки Ленинградской области, и встретить Новый год прямо в лесу. В те годы купить новогоднюю елку и желание отпраздновать дома не поощрялось. Считалось, и нужно сказать вполне справедливо, что, если ежегодно каждая семья будет приобретать лесную красавицу, еловые леса вокруг городов исчезнут. Поэтому молодежь частенько устраивала встречу Нового года в лесу.

Наша студенческая компания еще летом присмотрела уютную полянку, окруженную стеной леса, в центре которой росла пушистая елочка. В канун Нового года мы засветло украсили ее вершину звездой, а ветки — флажками, игрушками и лентами серпантина. Потом натаскали для костров груды валежника и вернулись в поселок, где находилась биостанция, на которой мы летом работали.

К елке вернулись, когда ночь уже вступила в свои права. Легкая оттепель сменилась легким морозцем, небо очистилось от туч, и лес был освещен таинственным лунным светом. Мы неторопливо катились по накатанной лыжне, но наше праздничное настроение нарушила цепочка крупных человеческих следов, вынырнувших на лыжню из боковой просеки: по-видимому, кто-то в больших стоптанных валенках опередил нас. Невольно возникло беспокойство: не разорил ли случайный прохожий нашу елку. Однако на поляне был полный порядок, и только когда негромко хлопнули пробки остывшего на морозе шампанского, а костры разгорелись, осветив всех, кто-то заметил под елкой мешок, на котором крупными буквами было написано: «ПОДАРКИ ОТ ДЕДА МОРОЗА». В мешке действительно оказались сувениры, и к каждому была приколота записочка, чтобы мы знали, для кого подарок предназначен.

• Предыдущая
• 11/85
• Следующая