Лучезарно-голубое - Армстронг Шарлотта - Страница 10

– Я никогда ничего не слышал о женщине по имени Эмили Паджетт, – сказал Барти. – Ну, естественно, пока не познакомился с Нэн.

Джонни с легким страхом подумал, что, если этот человек невиновен, его слова могут быть правдой. «Я изменила все имена. Мне пришлось», – сказала тогда Эмили. Джонни повернулся к двери.

Барти сказал:

– Я никогда не встречался с мисс Паджетт. И, боюсь, не слишком буду скорбеть о том, что она оставила нас с Нэн одних в целом свете и ушла в лучший из миров. Признаюсь вам в этом честно.

Он похлопал Джонни по плечу и пошел вслед за ним к лестнице.

Джонни в смятении поднимался наверх. Либо этот человек невиновен и чрезвычайно честен. Либо он очень смел. Необыкновенно смел.

В квартире всем распоряжалась миссис Симс. Она готовила еду для тех, кто приходил со словами утешения. По крайней мере, четверо из них были поклонниками Дороти. Нэн находилась в соседней большой комнате, и Барти проследовал туда. То, что этот светловолосый человек стоял рядом с Нэн так, как часто стоял он сам, огорчило и разозлило Джонни.

Некоторое время спустя он, легким шагом пройдя через гостиную, зашел на кухню.

– Мам, я ухожу. У тебя все в порядке?

– Иди по своим делам, иди, – ответила миссис Симс и проницательно посмотрела на него. – Помни, ты был рожден с мозгами. Ты меня понимаешь?

– Спасибо, ма, – ответил Джонни, – я постараюсь воспользоваться ими.

В словах матери прозвучал упрек за то, что он схитрил, или, попросту говоря, соврал, будто не видел Эмили. Но он не мог поступить иначе.

Он возвращался через буфетную, где Дороти сосредоточенно раскладывала печенье. Увидев Дороти, беззащитный изгиб ее шеи, Джонни почувствовал комок в горле.

– О Дороти, – сказал он, – может, тебе немного отдохнуть?

– Нет, – ответила она мрачно, – за работой мне лучше.

– Мне тоже, – грустно согласился Джонни. Необходимость сохранять тайну отдаляла его от Дороти и делала несчастным. – Я, наверное, ничем не могу помочь? – спросил он печально.

– С Нэн все в порядке, – как бы издалека донесся голос Дороти.

Джонни прошел в большую комнату.

Нэн окликнула его:

– Я провожу тебя до двери. Мне нужно сказать тебе пару слов.

Нэн и Дик Барти спустились вместе с Джонни в маленькую прихожую.

– Мне очень жаль, что я была резка с тобой, Джонни, – произнесла Нэн. – И Дик так говорит.

Джонни бросил быстрый взгляд на Ричардсона Барти.

– Я только сказал, что вы и так казните себя за то, что не выполнили просьбу Эмили. Зачем же бить лежачего? – улыбнулся Барти.

– Вы правы, – пробормотал Джонни, – да… да, мне действительно нехорошо. – Он вышел и неуклюже зашагал прочь.

– Так это и есть твой друг? – спросил Дик Барти. Он подошел сзади к Нэн и обнял ее. В коридоре висело зеркало, и Дик посмотрел в него на Нэн. – Он так и не подал мне руку. Ты заметила?

– Может быть, все это слишком тяжело для Джонни, – ответила Нэн.

– Потерять тебя, – проговорил Барти. – Бедный парень. Конечно, это нелегко. Поедешь со мной в Хестию, дорогая? После понедельника? В понедельник?

– О, я не смогу…

– Сможешь, – сказал он мягко, – сможешь, любовь моя.

Он видел в зеркале, как грусть на ее лице уступила место мечтательности.

– Может, и смогу, – ответила Нэн. – У меня во всем свете теперь только ты. Кроме Дороти, конечно.

– А у меня – ты, – пробормотал Дик. – Пусть Джонни теперь охраняет Дороти.

Дороти с подносом печенья вышла в коридор и услышала, как Нэн говорила:

– Но он никогда не ухаживал за Дороти. Он был моим поклонником.

Дороти повернулась и снова вошла в кухню.

– Что такое? – проницательно спросила миссис Симс.

– Просто мне пришло в голову, – задумчиво ответила Дороти. – что ничто уже не будет как прежде.

В телефонной книге Окленда значилось два номера Джорджа Раша: его дома и мастерской. Мастерская в этот час была закрыта, и Джонни поехал к дому. Это было убогое каркасное сооружение, в котором, казалось, никого не было.

За забором показался сосед.

– Ищите Раша? Он ушел в таверну. Два квартала отсюда.

– Спасибо.

– У него телевизор не в порядке. Ха-ха. Слишком ленив, чтобы починить его. Он отправился в таверну смотреть по телевизору футбол. Ха-ха. Сапожник без сапог.

Джонни направился в таверну. К счастью, было еще довольно рано, и бар, где стоял телевизор, был почти пуст. Джонни без труда определил нужного ему человека и сел на высокий стул рядом с единственным посетителем подходящего возраста.

Джонни собирался действовать хитростью. Он стал наблюдать за футбольным матчем, время от времени бросая подходящие реплики. Через некоторое время его сосед уже считал Джонни таким же болельщиком, как и он сам.

– Гляди-ка! – воскликнул Джонни, войдя в роль. – Точно так было во время одной нашей выездной игры в военной школе. Школа Святого Олафа против школы Браунлиф.

– Святого Олафа? – человек повернул голову, и Джонни в первый раз смог его хорошо разглядеть. – Верно. Мы частенько с вами играли.

– Кто это «мы»?

– Браунлиф.

– Не может быть! Когда вы там учились?

– Тридцать девятый – сорок второй.

– Вы старше, – сказал Джонни, – но мы пересекались: сороковой – сорок четвертый. (Это была ложь.) Знаешь Дика Барти из вашей школы?

– Его-то? Да мы с ним жили в одной комнате!

– Тесен мир!

Они пожали друг другу руки. Джонни сказал, что за это надо выпить, и заказал выпивку.

– А где ты встречался с Диком? – спросил человек, который теперь совершенно очевидно был Джорджем Рашем. У него были красные глаза и бледное, угрюмое лицо.

– Лучше бы мне с ним никогда не встречаться, – ответил Джонни, и его тон совершенно переменился.

Раш рассмеялся.

– Увертливый парень.

Почему-то он казался довольным. Теперь Джонни знал, как надо действовать.

– Послушай, если вы с этим Барти такие хорошие друзья, то нам с тобой не о чем разговаривать, – мрачно сказал Джонни.

Джордж Раш повернулся на стуле (футбольный матч к этому времени уже закончился).

– Да нет, давай поговорим. – Он прикрыл глаза. – Что этот Барти сделал тебе, парень?

– Обманщик проклятый, – ответил Джонни, – увел девушку за моей спиной. – В этот момент Джонни очень легко было быть убедительным.

– Обычное дело для Барти, – с готовностью подхватил Раш. – Он выйдет сухим из воды, даже если убьет кого-нибудь.

Джонни затаил дыхание.

– Его все время интересовали только чужие девушки. Он всегда был таким, – продолжал Раш. – Ты, например, устанавливаешь какое-нибудь правило, так Барти непременно надо нарушить его или обойти. Может, так он пытается что-то доказать самому себе. Я не знаю.

– Ты знаешь, где он сейчас? – резко спросил Джонни.

– Нет.

– Я скажу тебе. Он носится со своим виноградником.

– А-а. Я читал, что старик умер. Поверь мне, Дик отделается от всех остальных родственников, кто бы они ни были. Я думаю, этот парень в конце концов получит миллион долларов. Тот просто свалится ему в руки.

– Возможно. Послушай, а ты помнишь убийство?

– Какое убийство?

– В семье Барти. Дик тогда был в школе.

– Ну?

– Кто-то залез в сейф?

– Ну? – Раш постепенно замыкался в себе.

Но Джонни продолжал:

– Держу пари на пять долларов, что именно Барти влез в этот сейф.

– Ты так давно знаешь его? – спросил Раш с подозрением.

– Чуть ли не с рождения, – мрачно заявил Джонни. – Наши матери дружили и лезли со своими проклятыми глупостями: маленькие мальчики должны быть друзьями.

Раш хохотнул. Через минуту он с любопытством спросил:

– Почему ты думаешь, что это Дик открыл сейф?

– Доказательств у меня нет, – с вызовом ответил Джонни.

Раш вертел в руке свой стакан.

– Он умел открывать сейф. Это-то я знаю, – сказал он с явным удовольствием.

– Это важно, – Джонни осушил свой стакан и заказал еще. Раш больше не захотел.