Золушка (КиберЗолушка) - Майер (Мейер) Марисса - Страница 47

• Предыдущая
• 47/65
• Следующая

– Мне казалось, что ты в подвале, работаешь, как тебе и положено. Но выбраться из дома без разрешения, даже не сообщив мне, для участия в каком-то бестолковом параде, и все это в то время, когда Пиона… – Ее голос оборвался. Адри опустила глаза, взяла себя в руки, но голос зазвучал глуше, когда она снова заговорила. – Твои записи также сообщают, что ты сегодня пользовалась хувером, чтобы добраться на окраины города. В район старой фабрики. Кажется, очевидно, что ты пыталась сбежать.

– Сбежать? Нет. Я… Там… – Она колебалась. – Там есть магазин подержанных запчастей. Я ездила за запчастями.

– Неужели? И скажи на милость, откуда у тебя деньги на хувер?

Кусая губы, Зола опустила взгляд в пол.

– Это недопустимо, – сказала Адри. – Я не потерплю такого поведения от тебя.

Зола услышала возню в коридоре. Оглянувшись на дверь, она увидела, как Перл выглядывает из своей спальни, услышав, что мать повышает голос. Она снова повернулась к Адри.

– После всего, что я для тебя сделала, – продолжала Адри, – чем пожертвовала, тебе хватает наглости воровать у меня.

Зола нахмурилась:

– Я у вас не крала.

– Нет? – Костяшки пальцев Адри побелели. – Несколько юнивов на хувер, Зола, я бы, может, и проглядела, но скажи мне, где ты взяла шестьсот юнивов, чтобы заплатить за, – ее взгляд упал на ботинки Золы, губы изогнулись в усмешку, – свою новую конечность? Разве не из денег, отложенных на плату за жилье, еду и домашние расходы?

Живот Золы сжался.

– Я проверила память Ико. Шестьсот юнивов всего за неделю, не говоря уже о баловстве с жемчугом, который Гаран подарил мне на годовщину. Боюсь себе представить, что еще ты скрываешь от меня.

Зола сжала дрожащие пальцы на бедре. Впервые она радовалась, что не сказала Ико, что она лунатик.

– Это были не…

– Я не хочу этого слышать. – Адри сжала губы. – Если бы ты не бездельничала весь день, ты бы знала, – ее голос взлетел, как будто только гнев был способен удержать слезы, – что я должна оплатить похороны. За шестьсот юнивов я могла бы купить своей дочери пристойную мемориальную доску, и я собираюсь вернуть эти деньги обратно. Мы уже распродаем что-то из личных вещей, и тебе придется внести свою лепту.

Зола схватилась за косяк. Она хотела сказать Адри, что никакие мемориальные доски не вернут Пиону, но у нее не было сил. Закрыв глаза, она прислонилась лбом к прохладному дереву.

– Не стой там, притворяясь, что понимаешь, что я могу чувствовать. Ты не член этой семьи. Ты даже не человек.

– Я человек, – сказала Зола спокойно. Гнев оставил ее. Она просто хотела, чтобы Адри замолчала, чтобы она могла пойти к себе в комнату, остаться одна и подумать о Пионе. О противоядии. Их побеге.

– Нет, Зола. Люди плачут.

Зола осела, обхватив себя руками, словно защищаясь.

– Давай. Прослезись для младшей сестренки. Мне кажется, я уже все глаза выплакала, так почему бы тебе не разделить бремя?

– Это несправедливо.

– Несправедливо? – пролаяла Адри. – Что несправедливо, так это то, что ты все еще жива, а она – нет! Вот что несправедливо! Ты должна была погибнуть в той аварии. Они должны были дать тебе умереть и оставить мою семью в покое!

Зола топнула ногой:

– Перестаньте обвинять меня! Я не просила оставлять меня в живых. Я не просила удочерять меня. Я не просила, чтобы меня сделали киборгом. Это все не моя вина! И Пиона тоже, и Гаран. Не я начала эту чуму, не я…

Она замолчала, когда на нее обрушились слова доктора Эрланда. Лунатики принесли чуму на Землю. Лунатики были во всем виноваты. Лунатики.

– Что, короткое замыкание?

Зола отбросила мысли в сторону и бросила молчаливый взгляд на Перл, перед тем как вновь обратиться к Адри.

– Я могу получить деньги обратно, – сказала она. – Достаточно, чтобы купить Пионе самую красивую доску. Или даже настоящее надгробие.

– Слишком поздно. Ты доказала, что не являешься частью этой семьи. Ты доказала, что тебе нельзя доверять. – Адри одернула юбку на коленях. – В качестве наказания за воровство и за попытку сбежать я решила, что тебе не будет позволено пойти на ежегодный бал.

Зола подавила смех. Адри что, считает ее такой дурой?

– До особого распоряжения, – продолжала Адри, – ты будешь ходить только в подвал и в свой ларек, в том числе во время фестиваля, так ты сможешь начать отрабатывать то, что у меня украла.

Зола вцепилась пальцами в бедра, слишком разгневанная, чтобы спорить.

Каждая клеточка, каждый нерв, каждый провод дрожал.

– И оставишь мне свою стопу.

– Прошу прощения?..

– Я думаю, это справедливое решение. В конце концов, ты ее купила на мои деньги, так что я могу поступить с ней, как мне заблагорассудится. В некоторых культурах за воровство отрезали руку, Зола. Считай, что тебе повезло.

– Но это моя нога!

– И тебе придется обойтись без нее, пока не найдешь замену подешевле. – Она зло посмотрел на ноги Золы. Ее губы искривились от отвращения. – Ты не человек, Зола. Пришло время понять это.

Мотая подбородком, Зола пыталась найти аргументы. Но юридически деньги принадлежали Адри. Юридически Зола принадлежала Адри. Она не имела ни прав, ни собственности. Она была не что иное, как киборг.

– Можешь идти, – сказала Адри, бросив взгляд в сторону пустого камина. – Только не забудь оставить свою ногу в коридоре перед тем, как ляжешь спать.

Сжав кулаки, Зола отступила в коридор. Перл прижалась к стене, с отвращением глядя на Золу. Ее щеки хранили следы недавних слез.

– Подожди. Еще одно, Зола.

Она замерла.

– Мы уже начали распродавать все ненужное.

Я оставила в твоей комнате несколько неисправных деталей, которые оказались бесполезны. Может быть, ты придумаешь, что с ними можно сделать.

Когда стало ясно, что Адри закончила, Зола пронеслась по коридору, не оглядываясь. Гнев опьянял ее. Ей хотелось в ярости метаться по дому, уничтожая все, что попадется под руку, но тихий голос внутри головы успокаивал ее. Адри этого хотела. Адри хотела получить предлог, чтобы арестовать Золу. Чтобы избавиться от нее раз и навсегда.

Ей просто нужно время. Еще неделя, две, и, если повезет, автомобиль будет готов.

Тогда она действительно станет беглым киборгом, но на этот раз Адри не сможет ее выследить.

Она прошла в свою спальню и захлопнула дверь, привалившись к ней горячим телом и сдерживая дыхание. Она зажмурилась. Еще неделя. Еще неделя. Когда ее дыхание стало выравниваться, а предупреждения исчезли из поля зрения, Зола открыла глаза. Ее комната была такой же грязной, как и всегда, на заляпанных маслом одеялах, служивших ей постелью, были разбросаны инструменты и старые запасные части, но глаза ее сразу остановились на том, что добавилось к беспорядку.

Внутри что-то оборвалось и упало.

Она опустилась на колени над кучей бесполезных деталей, которые Адри оставила ей. Потрепанные гусеницы, забитые галькой и мусором. Древний вентилятор с кривой лопастью. Две алюминиевых руки, на одной из которых вокруг запястья до сих пор была повязана бархатная ленточка Пионы.

Сжав зубы, она стала перебирать части. Осторожно. Одну за другой. Ее пальцы дрожали над каждым кривым винтом. Каждым кусочком расплавленного пластика. Она покачала головой, молча умоляя. Умоляя.

Наконец она нашла то, что искала.

С сухим благодарным всхлипом она прижала к груди чип бесполезной личности Ико.

Зола сидела в своем ларьке, положив подбородок на ладони и глядя на огромный нетскрин на людной улице. Она не могла слышать комментариев корреспондента сквозь хаос уличной толчеи, но и без них было ясно – он говорит о фестивале, в самом сердце которого она находилась. Журналист, казалось, получал гораздо больше удовольствия, чем она, дико жестикулируя в направлении идущих мимо разносчиков угощений, жонглеров и акробатов, устроивших миниатюрный парад, и хвоста дракона – воздушного змея, символа счастья. Судя по гулу голосов, Зола могла сказать, что репортер был на площади всего в каком-то квартале от нее, где происходила большая часть сегодняшних событий. Это было куда грандиознее, чем ряды ларьков – но, по крайней мере, она была в тени.

• Предыдущая
• 47/65
• Следующая