Космические оборотни - Хайнлайн Роберт Энсон - Страница 83

• Предыдущая
• 83/103
• Следующая

Я опять бежал к югу, далеко обходя тропинки, по которым пробежало преследуемое животное. Хорошо, если собаки будут поглощены первоначальной целью и не обратят внимание на мой след. А, может, они тоже боятся барска?

Меня тревожило, что я приближался к открытой местности. Там не было ни скал, ни кустарника, ни деревьев, негде было укрыться от глаз охотников, кругом голые поля, где на фоне серо-желтого жнивья мой красный мех будет отчетливо виден.

Я почувствовал запах воды и вспомнил о ручье, бежавшем из этого озерка, где я пил и омывал лапы. Не пойти ли мне по ручью, чтобы сбить след? Я знал об этом по тем пленкам, которые, бывало, рассматривал для собственного удовольствия. Но такие охотничьи воспоминания, собранные с точки зрения человека, вряд ли могли быть полезными в моем теперешнем положении.

Однако, лучшего решения я не видел, поэтому вошел в воду и пошел по течению. Я не успел далеко уйти, как услышал глухой шум в том месте, где раньше лежал. Этот шум звучал реальной угрозой. Случилось самое худшее: собаки взяли мой след и, к моему несчастью, решили, что я лучшая добыча.

Меня охватила паника, которая вела к гибели. Я перестал соображать и бросился бежать. Но мои силы были подорваны, и я знал, что далеко не убегу. Я перескочил через ограду, помчался по полю и…

Под моими лапами уже не было почвы. Я падал…

Вокруг меня взметнулся песок, мое тело ударилось о землю с такой силой, что у меня прервалось дыхание, и я некоторое время ничего не чувствовал. Я попытался встать. Все поплыло перед моими глазами, но постепенно зрение прояснилось настолько, что я мог увидеть, что я упал в каменный колодец. Человек мог бы выбраться из него, цепляясь за неровности стены, но четыре лапы с прямыми когтями были тут бесполезны. Я откинул голову назад и зарычал. Этот рык, усиленный земляной воронкой, которая держала меня, заставил свору на некоторое время замолчать. Как бы ни были возбуждены преследованием собаки, никто из них не осмелился прыгнуть вниз, ко мне, так что они изливали свою злобу только в лае.

Затем кого-то из них отшвырнули в сторону, и я увидел смотрящих на меня людей. Один в изумлении отшатнулся, другие уставились на меня, вытаращив глаза. Один поднял лук, и я подумал, что мне, загнанному таким образом, не удастся увернуться от стрелы. Но человек, стоявший рядом со стрелком, с гневным криком ударил по луку.

Некоторое время я лежал, задыхаясь, а собаки и один человек следили за мной. Остальные люди исчезли. Затем раздался глухой стук, и на меня упала масса веревок. Я вскочил. Именно этого они и ждали. Сеть была мгновенно затянута, и я, беспомощный, был вытащен из колодца.

Собаки бросились на меня, но были отогнаны хозяевами, а меня бросили на телегу, привезли на ферму и заперли, связанного, в темном сарае.

Там пахло животными и человеком. Я тяжело дышал, во рту пересохло.

Хотя бы несколько капель воды… Но часы шли, а к сараю никто не пришел.

От падения в колодец болело все тело, но главным была потребность в воде. Я сделал слабую попытку послать мысль, хотя и опасался, как бы суеверные местные жители немедленно не убили меня.

Мозги вокруг меня были. Но как я ни старался изо всех своих слабых сил вложить в один из них мысль о своей жажде, здесь не было никого, кого можно было бы удержать достаточно долго, чтобы довести до него мое желание.

Я впал в апатию, неспособный более к борьбе. Возможно, они даже сочли меня мертвым, когда, наконец, вошли в сарай. Сколько времени прошло, я не знал, но на улице уже стемнело. Меня снова швырнули на телегу. Мы ехали через мостик. Услышав запах воды, я понял голову и заскулил, но тут же получил жестокий удар и потерял сознание.

Дневной свет бил мне в глаза, а мои уши глохли от криков, которых я не понимал. Телега остановилась. Двое мужчин стояли возле нее и осматривали меня.

– Воды… - пытался я выговорить, но из моей широко разинутой пасти вырывался только отчаянный хриплый визг. Один из мужчин подошел ближе и сказал на ырджарском наречии, на котором я тоже когда-то говорил:

– Барск… Десять весовых знаков.

– Десять? - взорвался другой. - Ты когда-нибудь видел здесь барска?

Да еще живого?

– Пока живой, - согласился первый. - Посмотрим, доживет ли до вечера.

А шкура, - можно, конечно, выделать, но мех ничего не стоит.

– Двадцать.

– Десять.

Их голоса монотонно звучали, колыхались туманным занавесом, упавшим мне на глаза. Мне хотелось уплыть в темноту, которая обещала покой без страданий.

Но меня снова вернули к жизни, когда стащили с телеги и отнесли в более темное место, где спирало дыхание от зловония плохо содержащихся животных. В моей памяти, как искра, мелькнуло забытое. Я когда-то слышал подобную вонь. Где?

Железные тиски вокруг моего горла, жестокие, душащие… Я слабо пытался скинуть их, разгрызть, но меня втолкнули в маленькое темное помещение. Я оказался в тесной тюрьме, крышка которой захлопнулась. Два отверстия в стене давали немного света и очень мало воздуха. На полу было немного вонючей соломы - видимо, не я один был пленником. И пахло здесь не только другими телами, но и мыслями, наполненными страхом, ненавистью и отчаянием.

Я кое-как свернулся, положил голову на лапы, ища какое-то облегчение в том, чтобы откинуть память, мысли, все окружающее. Я тянул существование, но уже не жил.

Воды здесь на было. Я думал или смутно грезил о воде, о том, как я шел по ручью, и вода бурлила вокруг моих ног, приглаживая мех, и мне казалось, что все это было сном, что никакого мира не существует вне этого тесного ящика. Время исчезло, остались только вечные муки.

Над головой раздался щелчок. Верх ящика поднялся, впустив воздух и свет. Я хотел поднять голову, но что-то тяжелое ударило меня по шее, пригвоздив к вонючему полу. Я не видел, кто стоял надо мной.

– …скоро сдохнет. И ЭТО вы предлагаете моему лорду?

– Это же барск. Ты когда-нибудь видел вблизи живого барска, Господин?

– Живой? Вот-вот сдохнет, я же сказал. А его шкура ничего н стоит. Ты просишь пятьдесят весовых знаков? Созрел для Долины, если запрашиваешь такую цену.

Давление на мою шею исчезло, и крышка тут же захлопнулась.

"Скоро подохнет - скоро подохнет - скоро…", - жужжало в моих ушах.

– "Барск… скоро подохнет…"

Барск животное. Но я не животное, я человек! Они должны знать, должны выпустить меня, я человек, а не животное! Искра жизни, которая еще мерцала, готовая угаснуть минутой раньше, теперь загорелась снова. Я хотел прислониться к стене ящика, чтобы сражаться за свою свободу, но ничего не вышло. Мускулы сводило судорогой, все силы покинули меня.

– Человек! Человек! - я не мог произнести никакого звука, кроме тихого визга. Но мои мысли устремились в мир по ту сторону клетки.

– Здесь умирает человек! Не животное, человек!

И мысль, отчетливая и сильная, сплелась с моей. Я вцепился в нее, как вышедший из корабля в космос цепляется за свой спасательный трос.

– Помогите умирающему человеку…

– Где? - пришел вопрос, такой ясный, что его сила подняла энергию моего мозга.

– В клетке - в теле барска - человек, не животное… - я пытался удержать этот мысленный трос, который, казалось, выскальзывал из моего захвата, как корабельный трос из смазанных маслом перчаток. - Человек - не животное!

– Думай, держи мысль! - пришел приказ. - Меня надо вести, так что думай!

– Человек - не животное… - я не мог держать линию связи, она ускользала. Я снова попытался из последних сил:

– Человек, не барск - в клетке - не знаю, где, но в городе…

– Ырджар?! В Ырджаре?

– В клетке… как барск… барск… не барск - человек!

Мне не хватало дыхания, тьма накрывала меня так плотно, что раздавливала меня.

– Человек… я человек, - цеплялся за эту мысль, но тьма наваливалась еще плотнее, и я отбивался от небытия.

• Предыдущая
• 83/103
• Следующая