Космические оборотни - Хайнлайн Роберт Энсон - Страница 79
- Предыдущая
- 79/103
- Следующая
– Однако, ты нарушила Закон с открытыми глазами и не из страха за себя. Страх - великий бич, которым силы мрака мучают людей. Если страх очень велик, ему не могут противостоять ни человеческие, ни божеские законы. Я кое-что слышал об Осколде. Он сильный, но грубый человек. У него один наследник - Озокан, и это погибель для юноши, потому что отец слишком его балует. Как ты думаешь, Осколд спокойно примет объявление его сына вне закона?
– Но как он надеется скрыть…
– Люди могут сказать о том, что они знают, но ведь нужно еще и доказать сказанное. Полным доказательством злого дела Озокана является тело инопланетника.
– Нет!
Конечно, я должна была бы об этом подумать, какая я была слепая!
– Сестра, чего ты хочешь на самом деле? - он снова коснулся моего мозга и увидел то, что я не желала ясно видеть сама.
– Я клянусь… дыханием Моластера клянусь, я не… - я оборвала бормотание и снова овладела собой.
Оркамур спокойно смотрел на меня, и правда, или то, что теперь было правдой, стала ясной для нас обоих.
– И ты думала, сестра, что такое может быть? Говорю тебе, не тело делает человека, а то, что живет в нем. Нельзя заполнить пустой каркас и ожидать, что в нем оживет прошлое и все будет, как раньше. Многое могут сделать Тэсса, но вернуть жизнь умершему не могут и они.
– Я не думала об этом, - я отрицала мысль, ранее скрытую, а теперь ясно видимую в моем мозгу. - Я спасла жизнь инопланетнику - они безжалостно убили бы его.
– И что он выбрал, когда ему разъяснили?
– Жизнь. В последнем Вопросе большей частью цепляются за жизнь.
– И ты теперь хочешь предложить ему новую жизнь в новых условиях?
– Я могла бы, это нетрудно. Крип Ворланд был просто убит, когда осознал себя Джортом. Будет ли он колебаться снова обрести человеческое тело, если будет доказано, что его собственное тело нельзя вернуть? Нельзя вернуть… - я сжалась против искушения. - Я не сделаю такого предложения, пока не буду уверена, что все пропало.
– Но ты скажешь ему об этом сейчас?
– Скажу только, что его тело еще не прибыло в Долину. Это ведь правда?
– Мы всегда должны полагаться на милосердие Умфры. Я отправлю посланца на западную дорогу. Если они в пути, мы будем готовы. Если нет могут быть какие-то известия.
– Спасибо, Старейший Брат. Можно мне…
– Хочешь ли ты этого на самом деле, сестра? - доброта и великое сострадание снова согрели его голос.
Какое-то время я не могла решиться. Возможно, Оркамур был прав - мне не следует смотреть на того, один вид которого терзает мое сердце. Я откажусь пройти эти несколько шагов до внутренней комнаты, до нее далеко, как до звезд, которые знал Крип Ворланд. Крип Ворланд, если бы я знала, смогу ли я выдержать свое решение, отогнать желание?
– Сейчас не могу сказать, - прошептала я.
Оркамур поднял руку для благословения.
– Ты права, сестра. Может быть, Умфра вооружит тебя своей силой. Я пошлю гонца, спи спокойно.
Спи спокойно! Хорошее пожелание, но не для меня, подумала я, возвращаясь к фургону. Инопланетник ждет известий. Часть правды - это все, что я могу ему предложить. Возможно, остальное было не правдой, а только предположением, может, посланец Оркамура встретит отряд, который мы искали, и все будет правильно - по крайней мере, для Крипа Ворланда. В этом мире многое правильно для одних и неправильно для других. Я должна отогнать такие мысли.
Я была права насчет инопланетника и его вопросов. Он был вне себя от горя, что отряд Осколда еще не прибыл, и лишь чуть успокоился, узнав о посланце. Я побоялась слишком долго мысленно разговаривать, чтобы каким-нибудь образом не выдать то, что я узнала о самой себе. Так что я сослалась на усталость, пошла к своей постели и долго лежала, слушая, как он сопит и вертится в своей клетке.
Жрец на вершине храмовой башни возвестил приход зари. Я слушала пение, которое, как власть Тэсса, таило в себе власть их рода. В этом месте, где печаль и отчаяние лежали на всем, как черное покрывало, слуга Умфры пел о надежде, о мире и сострадании. И этим пением осветился и мой собственный день.
Я выпустила маленький народ во двор, и два жреца третьего ранга с улыбками принесли нам пищи и воды. Крип Ворланд сидел рядом со мной и каждый раз, когда я взглядывала на него, я видела, что его глаза следят за каждым моим движением, как будто таким пристальным наблюдением он пытался поймать меня в ловушку. Почему я так подумала? Такие мысли из неоткуда несут зародыши истины.
– Крип Ворланд, - имя "Джорт" могло, как мне казалось, усилить его подозрительность. Он должен думать о себе как о человеке, лишь временно живущем в теле барска. - Сегодня, возможно…
– Сегодня! - жадно подхватил он. - Майлин, ты бывала здесь раньше?
– Два раза, - что развязало мне язык и заставило сказать правду? Здесь живет тот, кто считается моим родственником.
– Тэсса? - он, казалось удивился, и я поняла, что он смотрит на мою расу с тем же страхом, какой питали к Тэсса жители равнин.
– Тэсса, - сказала я горько, - такие же люди, как и все. Мы истекаем кровью, когда кто-нибудь поднимет против нас нож или меч, мы страдаем многими болезнями, мы умираем. Не думаешь ли ты, что мы недосягаемы для того, что мучит других людей?
– Возможно, по дороге я так и думал, - согласился он, - хотя должен был бы знать, что это не так. Но то, что я видел у Тэсса, позволяло мне думать, что они не похожи на остальных на Йикторе.
– Есть опасности, грозящие только нам одним. Наверное, и у тебя есть такие же, специально для твоего народа. Инопланетники встречаются с опасностями?
– Их больше, чем я могу рассказать. Но твой родственник - тот, кот получил убежище здесь - зачем ему это? Ведь он может…
– Нет, - прервала я. Объяснить, почему он под покровом Умфры, я не могла. Это слишком близко касалось плачевного состояния самого Крипа Ворланда.
Те из нас, кто становился Певцом, должны были подвергаться определенным испытаниям, которые показывали, есть у нас такой талант или нет. Маквэд пострадал как раз в то время, но не по своей воле, а от несчастного случая, которыми наугад стреляет судьба. Мы передали то, что еще оставалось живым, в руки Умфры не потому, что боялись, как большинство равнинных жителей, помешанных, а потому что знали: здесь будут бережно обращаться с жизнью, которая осталась в его оболочке. Ведь у Тэсса не было теперь своего дома.
Когда-то мы имели свои дома и города. Затем выбрали другую дорогу, и не стало необходимости требовать определенного места для жизни клана.
Древние оставались в тайных местах, где мы собирались на Совет или Дни Поминовения. Мы скитались по своей воле и жили в наших фургонах. И заботиться о таких, как Маквэд, нам было нелегко. Он был не первым, кого мы доверили Умфре. К счастью, таких было немного.
– Когда мы узнаем насчет…
Я очнулась от своих мыслей.
– Как только вернется посланный. Пойдем, я должна представить тебя Оркамуру.
– Он знает?
– Я сказала ему, так как это было необходимо.
Человек в теле барска встал не сразу. Я с удивлением прочитала его эмоции, которые не поняла: стыд. Это было так чуждо любому Тэсса, что мое удивление росло.
– Почему у тебя такое ощущение?
– Я человек, а не барск. Ты видишь во мне человека, а этот жрец нет.
Я все еще не могла понять. Это была та минута, когда двоим кажется, что они откинули особенности их происхождения, но их тянет в разные стороны их прошлое.
– Для некоторых на Йикторе это может иметь значение, но не для Оркамура.
– Почему?
– Ты думаешь, что ты один в этом мире носишь шкуру, бегаешь и изучаешь воздух длинным носом?
– Ты… ты делала это?
– И я, и другие. Слушай, Крип Ворланд, до того, как я стала Певицей, способной дружить с маленьким народом, я тоже бегала по холмам в различных телах. Это часть нашего обучения. Оркамур знает об этом, как и те, кого мы посетили недавно. Мы иной раз обмениваемся знаниями. Видишь, я сказала тебе то, что ты можешь повернуть против Тэсса, подбросив это как головню в собранный урожай.
- Предыдущая
- 79/103
- Следующая
