Замок Россия - Денисов Вадим Владимирович - Страница 55

• Предыдущая
• 55/98
• Следующая

Именно арабы, уверил нас мирный чех Якуб, стеклодув по специальности. И арабы нашего уровня организации, с базой в огромной старинной мечети. Вот так. Рассчитывали найти белорусов или немцев, не смогли найти украинцев, зато, похоже, нашли арабов в самом худшем исполнении. Какие конкретно? Скорее всего — египтяне, этим тяжело отказать в признании вклада в мировую культуру. Откуда Смотрящим знать, что там сейчас творится? А пристежкой к ним, группами — все окрестности, все арабские народы, что в последнее время так любят на тачанках с крупнокалиберными пулеметами гоняться друг за другом по пустыне и попирать устои.

Вот Гольдбрейх «порадуется». Соседушки.

Ладно… Нужно принимать решение и организовывать эвакуацию. Коротко рассказали чехам о Замке, о порядках, о достижениях. Точнее, рассказывал Коломийцев. Я тем временем вышел из дома для связи с замком.

— «Контур», «Эфир», здесь «Демон», ответьте.

Удивительно, но практически мгновенно откликнулись оба. Впрочем, как говорил нам Уксусников, по замку уже объявлен «оранжевый уровень».

— Находимся в бухте напротив, в самом ее центре. Есть изба, есть ЭЛЭР. Металлопрокат, много, сообщите Дугину. Примите главное: найдены «потеряшки», это чехи, четыре человека, два ребенка, голодные. Повторяю — чехи. Как приняли, прием.

Именно голодные, пусть пошевелятся.

— Рейд прерывать не хочу, местность еще не обследована. Верните или тормозните Самохина, пусть бросает все и вывозит людей, как приняли, прием.

Записывайте, девочки, в журнальчик, записывайте.

— «Контур», «Эфир», внимание. По свидетельствам чехов, поблизости на западном берегу имеем селективный кластер — арабы. Повторяю: арабский. Агрессивны, уничтожили всех остальных чехов. Условная база — Мечеть. Как приняли, прием.

Ну, щас там пойдет движуха. Как бы сгоряча Бероева не завернули. Но я обязан сообщить немедленно.

Все, дело сделано, будем ждать лодку, ума хватит — еще и «баджер» возьмут, чтобы разом вывезти. Тем временем Коломийцев закончил рассказ, все примолкли.

— Ну что, господа чешские братья, — я вступил в разговор, посмотрев на часы, — принимайте всей семьей решение. Готовы ли вы влиться в славный коллектив анклава «Россия»?

Семья переглянулась, девочка прижалась к маме, сын встал рядом с отцом. Якуб поднял на меня серые глаза и очень серьезно сказал по-русски:

— Мы готовы.

Ровно в ту же минуту в замке произошло следующее событие.

После Главный рассказывал в подробностях, причем не только мне, а всем желающим, как это все выглядело. Представьте себе картину.

Сотников сидел за столом, пересматривал месячные планы служб, графики выполнения работ, прикидывал варианты решений. Тишина, никто не дергает, почти все на стенах, смотрят вдаль, ждут итогов. Время уже вечернее, солнце идет на закат. Ничто, как говорится, не предвещает.

И тут раздался сигнал пульта канала!

— Я чуть инфаркт не схватил! — говорил потом Сотников. — На часы смотрю, на дверь, на часы, на дверь. Что такое, время сбилось, сеанс проспал, ЧП какое, канал закрывают?

Можно представить, что он испытал… Влетел в операторскую, прыгнул за пульт.

На экране горела надпись:

Костя Лунев, сталкер-самородок, водитель «Шевроле-Нивы», лифтованной, конечно

Я так и знал, что от Пантюховых мы так просто не уедем.

Только поставили Шнюшу под навес, как уже пацанва рядом танцует. В коротких шортиках, в майках, загорелые и ни одного пятнышка комариного укуса. Таежники, ну чисто маугленята. Гоблину комары так сразу в лоб сливу садят, стоит нам только заехать в место, где безветренно. Поэтому от него постоянно воняет «репудином» — целую флягу химии Мишка возит в багажнике. Мне тоже достается от кровососов, но поменьше. Комара в этой «южной тайге» не так уж и много, но он зол, могуч и хорошо протыкает кожуру, падла. А этим карапетам хоть бы хны — наверное, иммунитет выработался.

Дикий народ, дети чащоб.

Повозились, отвязывая от запаски Шнюши дареные велики, мужики покатили их за дом, ребятня за ними, пока на них не цыкнули. Вот уж кому радость.

— Дядьки, вас там старшие снедать зовут! Пирохи с диким луком и кашей! — взвизгнул малой патластик, успевший за короткую фразу обежать вокруг меня четыре раза. — А дайте аптомат потрогать, а?

— Отскечь, дитя, патрон стреляный хочешь?

Сопляк схватил гильзу и убежал, на ходу засовывая ее в нос, — радости полные штаны. Понимаем, запах войны, сам в детстве так делал. Чет взгрустнулось. Мне бы такого спиногрыза завести, давно пора, если по-хорошему, — чувствую я уже в себе папашу, чувствую… Да все с бабами у Кастета не адидас — что там, что тут, — то тупые, как бубен, то жадные. Была по-первости у меня деваха из Саранска, она сейчас в столовке замка работает, — приметная такая, бойкая, так мы даже планы строили. Все при ней было, и попчик, и топчик, но не срослось — не одним же трахом семья клеится. А поговорить! Да и мост передний у девки слабоват, а я вечно в рейдах.

Три дня назад пообщался в замке с новенькой брюнеткой — не то. Как Лев Толстой написал в своих дневниках после свадьбы по поводу первой брачной ночи, одной фразой: «Не то». По-моему, это сильней, чем весь его роман «Война и мир». Ниче, не удивились? Это я с виду «рабочий с шарикоподшипника»… Многие обманывались на свою голову, много зубов вылетело за необдуманные слова. Даром, что ли, у меня такой позывной, думаете? С кругозорами все в порядке — и читаем, и поем. Не Бахтин, конечно, но и написать чего умного сможем.

Зашел я в дом, а стол уже натурально ломится, у тейпа сегодня праздник — мужики вернулись важные, довольные: с определенностью, подарками и оружием. Теперь они не потеряшки какие в диком лесу, теперь они Граждане Анклава, только тронь. Неделю назад на собрании Сотников опять выступил по этому поводу:

— Среди норм коммунального общежития и коллективного выживания для нас одним из важнейших является норма «Все за одного». Я хочу, чтобы все вы знали и поняли — Замок не бросит никого из своих, за обиду единому своему человеку ответит жестко, за смерть отомстит люто. И эту нашу норму должна знать вся планета. Я хочу добиться такой репутации анклава, когда наших женщин в поездке на базар к соседям будет сопровождать один мальчишка четырнадцати лет с палкой. И все будут знать — этого достаточно.

Правильно, чтобы ни одна сука не покосилась.

Так что Пантюховы теперь даже не под крышей — под куполом. Правда, защита не есть пропуск в вечную жизнь и гарантированное богатырское здоровье. Думайте сами, принимайте меры, тренируйтесь, сплачивайтесь — жизнь-то ваша. У старшего теперь есть удостоверение, что он не хрен с горы, а уважаемый бригадир лесхоза анклава. И инструкция, как встречать потеряшек, что им говорить.

Гоблин уже за столом, жует. С ним рядом я садиться не стал: у него руки длиннее, а уж жрет он — мама дорогая. Надо отдать должное, Мишка и голодать легко сможет неделю, я так не могу — сразу характер портится. Еды вдосталь, пироги всякие, тесто такое вкусное, что начинка и не важна. Сколько раз от женщин слышал: тесто не поднимается. Тут, смотрю, все поднимается: секрет люди знают. Меню интереснейшее: вот она вам, старорусская кухня, и не в книжных страницах спрятанная, а на столе, реально. Всю жизнь мечтал попробовать «поросенка верченого». Как можно запечь порося на вертеле? Сгорит, и все дела, а внутри сырым останется. Поросята у Пантюховых пока что не водятся — вертели какую-то антилопу. Старший режет ее с боков ломтями, нож, как у маньяка, мелькает, шинкует, тонкие пласты валятся, а внутри ни грамма кровинки, один сок. В чем секрет?

Мы не совсем на халяву сели: выставили на стол стеклянную банку. По дороге заехали в церковь. Ковырнули наш схрончик, решили чего вкусного прихватить детям. Крышку подняли (не скажу где), а в кормушку-то залезали. Ну гады! Хорошо, что патроны двенадцатого на месте. Глянь, а тут лежит записочка — листок из Серегиного блокнотика: «Были с шерифом, забрали немного для Пантюховых, Кордон». Ладно, думаем, это приемлемо. Потом смотрим, сверток какой-то. На нем еще одна записочка лежит. Да тут у нас прямо сервер файлообменный получается! «Был Уксусников, пополнил припасы вложением от имени Пантюховых». Подарочек. Значит, шериф еще раз сюда мотался, тихушник. Своей жизнью живет… Гоблин сверток осторожно развернул, а внутри тонкие плети вяленого мяса, да со специями-травками. Заточили быстренько один кусок на двоих у машины — да матушки мои, вкуснятина-то какая! Дикая вещь. И хранится вечно. Двое Пантюховы от собственного продукта отказались, смотреть на него уже не могут. Взяли мы банку абрикосового варенья и поехали, размышляя — вот ведь славный получился у нас «сталкерский тайничок»: заходи кто хочешь, бери что хочешь.

• Предыдущая
• 55/98
• Следующая