Я – паладин! - Косенков Виктор Викторович - Страница 68

Но худой сказал: «Они убили Хёрста!»

Соврал. Но головорезам хватило!

Леон отбросил ремень и выхватил меч. Отразил атаку в голову. Ушел в сторону от длинного укола. Быстро «плюнул» лезвием в темноту. Там что-то звякнуло. Видимо, оковка щита. Вперед выскочил косматый мужичок с топором. Лихо махнул, целя в голову. Леон легко уклонился, но недооценил противника. Топор тут же легко провернулся в руках косматого и выстрелил вперед торцом древка. Леон едва сумел отмахнуться мечом. Топорище мелькнуло возле виска. Еще раз!

Отбиваясь от топорщика, Леон упустил из виду щитника с мечом. Тот зашел слева и теперь сокращал дистанцию, целя в бок.

Секира в очередной раз свистнула над головой. Нечего было и думать останавливать ее лезвием. Леон отскочил. Сделал выпад в сторону щитника. Тот закрылся, ушел в оборону. Явно трусоват.

Топорщик вдруг широко шагнул, стал боком, и секира метнулась по кругу снизу вверх. В пах! Уйти?! Слишком поздно! И Леон откинулся назад, упал на спину.

Косматый мужик с топором тут же радостно взревел и замахнулся. Леона спас щитник. Может быть, ему было плохо видно. но дурачок сунулся вперед, собираясь добить павшего противника. И нарвался на меч. Сталь вошла ему под ребро, пропорола легкое и вышла из спины. Леон дернул его на себя. Щитник тяжело завалился вперед, и в тот же миг топор разрубил ему позвоночник.

Тело убитого навалилось на Леона, прижимая к земле. Выпростав руки, юноша ухватился за окровавленное топорище, все еще торчащее из спины убитого.

Топорщик остервенело дергал его на себя, одурев от крови, брызнувшей ему в лицо.

Мужик с факелом пока топтался в стороне. Огонь мешал ему, слепил.

Но это ненадолго. Сейчас он сообразит, что противник беззащитен, и просто перережет Леону глотку.

– Филипп!!! – закричал Леон. – Филипп!!!

И словно ожидая этого крика, из темноты донеслось громогласное:

– А ну, пошли, милые! А ну, пошли!!!

Ржание коней, громкий топот!

Леон понял, что сейчас произойдет, отпустил топор, который тут же выскочил из раны и оказался в руках у торжествующего свою скорую победу космача. Он замахнулся, чтобы теперь уж точно, наверняка снести голову проклятому кадету. Раскроить, размозжить!

Перед глазами Леона встала картина из прошлого. Мертвецы. Трясущаяся под топотом копыт земля.

Из мрака, выхваченная светом факела, выскочила лошадь! Леон, сжавшись в комок под мертвым телом, видел, как пролетают над ним ее копыта!

Ударом конского тела косматого отбросило в темноту! Кто-то сбил парня, что держал факел, с ног. Он упал, огонь погас. Перепуганные животные унеслись в ночь.

Леон с трудом откинул мертвеца, подхватил меч. Кинулся к Артуру. Парнишка тяжело осел на землю, выставив оружие перед собой. Около него крутились двое со щитами.

К сожалению, они слишком увлеклись своей раненой жертвой и не заметили, как им в спину вышел еще один противник.

Последний из наемников кинулся обратно к костру. Леон и Филипп бросились за ним, но тут…

Они забыли! Забыли про этого худого, невзрачного типчика!!! А зря. Он с самого начала казался Леону самым опасным!

Вспомнили о нем кадеты только когда воздух вокруг них сжался, когда стиснул их в крепких объятиях, вплавил в невидимый кристалл.

Стало невозможно дышать, говорить, двигаться! Они застыли на половине шага, в движении. На полувдохе.

«Маг! – понял Леон. – Почему он не сковал нас сразу?»

– Как же вы раздражаете меня, господа кадеты, – прошептал худой, стоя у костра. – Как же я ненавижу вас.

Он говорил с трудом. И Леон понял: это не маг, не полноценный повелитель стихий. Так, подмастерье! Очень умелый, но все же не настолько сильный. Он не мог атаковать их, пока шла общая драка. Просто не владел своей силой на достаточном уровне.

– Я буду держать вас так, до тех пор пока вы не сдохнете. Пока не задохнетесь, как мыши… как котята под водой. Ненавижу.

Леон видел, как сжимаются его руки. Как мнут и комкают что-то невидимое. В висках случала кровь. Легкие отчаянно требовали воздуха! Но что-то жесткое сжало горло.

Маг замолчал. По его лицу лил пот.

«Смерть, – подумал Леон. – Та, что идет по следам паладина. Моя… Нашла меня. Смерть…»

А еще с неожиданной ясностью он подумал, что подвел своего господина. И от этого ему сделалось невыносимо горько. Потому что паладин потому и является паладином, что всегда делает то, что должен. Даже умирая.

Как тогда, давным-давно… «Прости меня, мальчик…»

Туманящимся взором Леон видел, как медленно, будто через вязкий кисель, из темноты появляется конь. Большой, черный, наверное, самый красивый в табуне. А на его спине оскаленное, зеленолицее чудовище, пригибаясь к холке, замахивается тяжелым, не по руке, ятаганом.

Конь делает прыжок через костер. Точно в спину худому магу!

УДАР!!!

Раздался оглушительный грохот. Будто рушилось все мироздание! Будто целое небо вдруг сорвалось со своих опор и теперь валится на землю, ломается кусками, падает!!!

Голова мага отделилась от плеч. Орк на лету подхватил ее. Осадил коня.

Леон упал не землю как подкошенный, тяжело, со свистом втягивая воздух. Боги! Каким сладким был этот вдох! Какими невероятными ароматами оказалась наполнена земля!

Молодой орк закричал, высоко поднимая голову мага. Заверещал что-то непонятное, дикарское, радостное. Еще бы, теперь он воин, не мальчик, воин! Развернул лошадь и исчез в ночи.

Парень не пожелал оставаться в должниках.

– Молодец, – просипел Леон, тяжело глотая воздух. – Хорошо, что мы его не убили.

К вечеру второго дня после того, как они убрались с дороги орды, степь превратилась в редколесье. То тут, то там встречались рощицы. А вдалеке, у самой линии горизонта, маячила темная полоска леса, постепенно сливающаяся с темнеющим небом. Это был верный признак того, что Гуленгейм уже недалеко.

Леон махнул рукой в сторону ближайшей рощицы, в которой, судя по яркой зелени, должен был быть источник.

И действительно. Они быстро нашли небольшой ручей, бурлящий в песчаном бассейне.

Напоили лошадей, разложили аккуратный костерок. Из скудных остатков еды Леон выделил кусок лепешки и отнес его за большой камень, что нависал над источником. После этого поели сами. Филипп присматривался к местности и все думал поставить силок. Но потом решил не баловаться. Степь с ее странностями была слишком близко. Кто знает, что могло угодить в капкан?

– Я думаю, завтра подойдем к Гуленгейму. Там и провизией запасемся… – Леон лег на седло. Через прорехи листвы были видны первые звезды.

Филипп неопределенно хмыкнул, а Артур сказал:

– Хорошо, если нас не убьют на воротах… И я буду доволен, если удастся унести оттуда ноги. А уж еда – это из области невероятного.

– Не будь так мрачен. – Леон улыбнулся. – Брюнегольд просто полуорк. Ему нет нужды ссориться с Империей.

– Ты о себе слишком хорошего мнения. – В голосе Артура послышалась ирония. – Те, кто передал ему девушку, тоже из Фервала.

– Правда. – Леон кивнул.

– Так с чего бы Брюнегольду просто так отдавать нам девицу? Хочешь не хочешь, а он тогда поссорится со своими товарищами.

– Если они ему товарищи, – ответил Леон. – Брюнегольд слишком хитер, чтобы влезать во внутренние интриги императорского двора. Потому и сидит он среди орков, а не в столице.

– Зачем же ему девушка?

Леон пожал плечами.

– Точно не могу сказать. Но думаю, что он просто выполняет чью-то просьбу. За определенную плату. Сама девушка ему не нужна. Как и та интрига, что ее окружает. Деньги, я думаю, он уже получил. По крайней мере часть.

– А остальную часть?

– Придумаем что-нибудь.

Артур хмыкнул.

– Поверь мне. После встречи с нашими конкурентами все стало значительно легче.

– Кстати, кто-нибудь запомнил того орка?

– Которого? – спросил Артур.

– Ну, того, что нам помог с магом? Молодого.