Такие разные 2: Чувствуя тебя (СИ) - "Novela" - Страница 26

• Предыдущая
• 26/81
• Следующая

и клиент, это все. Не понимаю, в чем проблема?

- Серьезно не понимаешь? – Он встает с дивана и кладет руки на пояс.

Я киваю.

- Да. Объясни, что здесь такого страшного?

- Алекс, мы собираемся пожениться. Подобные фото в газетах унижают меня. Я знаю, что тут

ничего нет, но люди-то нет. – Он разводит руками. – Читатели, они же избиратели, посчитают

меня рогоносцем. Много ли доверия такому человеку? Прости, но ты должна быть более

осмотрительной. Нельзя допускать подобное.

Я знаю, что слова Джареда звучат здраво, но все равно чувствую обиду за его выволочку.

- Извини, - тихо говорю я, не глядя ему в глаза.

Я знала, на что шла, когда согласилась стать его женой.

Он опускается передо мной на колени и нежно приподнимает мою голову.

- Ты меня тоже извини, я был резок. Но такое положение дел, понимаешь? Мы всегда, всегда

должны быть осторожны.

Я закусываю губу и согласно киваю.

- Ты прав, должны. Всегда должны.

На следующее утро я просыпаюсь очень рано и выскальзываю из постели, чтобы не разбудить

Джареда. Быстро принимаю душ, надеваю бежевую блузку без рукавов и синюю юбку-

карандаш. Выхожу из дома, окунаясь в утренний туман. У одного из цветочников, который

только что открылся, покупаю букет лилий, потом ловлю такси и называю адрес.

Сегодня пятое мая. И хоть утро выдалось туманным, день обещает быть замечательным.

Прекрасный день для дня рожденья.

Я прижимаю к груди свой подарок, и до боли кусаю губы, чтобы не расплакаться.

Нет, только не сейчас, не здесь.

- Приехали, мисс, - объявляет таксист, с сочувствием поглядывая на меня.

Расплатившись, я вхожу в ворота кладбища и поднимаюсь на небольшой холм, где под

каштаном находится нужная мне могила.

- Здравствуй, родной. – Я опускаюсь на колени и кладу лилии на могилу, потом тянусь и целую

гранитное надгробье. – С днем рожденья, сынок.

Мои пальцы дрожат, когда я провожу ими по выгравированному имени своего сына. Слезы без

помех катятся из глаз, и я даже не думаю их остановить. Здесь, в этом месте мое сердце каждый

раз рвётся на тысячу кусочков.

- Я принесла тебе медвежонка, Томми, - сквозь слезы улыбаюсь я, прислоняя игрушку к плите. –

Хотя, наверное, шестилетние мальчики не играют с плюшевыми игрушками, верно?

Я прикрываю глаза и делаю несколько глубоких вдохов, когда слезы начинают душить меня.

Сейчас, когда деревья утопают в зелени, и каштан усыпан листьями, они заботливо укрывают

плиту от жаркого солнца, ветра и дождя.

- Я рада, что о тебе здесь заботятся, малыш. – Я вытираю глаза бумажным платком, приказывая

себе не расклеиваться ради сына.

Мой мальчик; мое дитя, которому так и не суждено было сделать первый вдох, лежит здесь. И

теперь, где бы я ни была, мое сердце всегда будет стремиться сюда.

Позади себя я слышу шаги. Я знаю, кого увижу, когда обернусь. Но это слишком скоро! Мне

мало времени, что я провела с сыном только вдвоем!

Я поворачиваю голову, и наши глаза с Тайлером встречаются.

- Что ты… Что ты делаешь тут? – охрипшим от слез голосом требую я.

Вижу, как его лицо искажает мука, и в глазах вспыхивает предательский блеск.

И когда он открывает рот, его голос сочится болью и страданием.

- Он и мой сын тоже, Лекси.

9 глава

ТАЙЛЕР

Я помню день, когда впервые увидел Томаса. Беременность Лекси составляла двенадцать

недель, и мы пошли сделать УЗИ. Там, внутри ее был он, наш сын: совсем еще крохотный, но

его сердце билось сильно и быстро. Он рос, формировался, чтобы совсем скоро войти в нашу

жизнь и остаться в ней навсегда.

То, что должно было случиться. То, что не случилось никогда.

Именно тогда я в полной мере осознал, что вот-вот стану отцом. Что ребенок реален. До того

момента он казался чем-то призрачным: то, что нельзя потрогать или увидеть.

Он был таким крошечным, и я подумал тогда, что мог бы положить его на ладонь и удерживать

без труда. Позже, когда мы его потеряли, я вспомнил тот день УЗИ; как представлял, что беру

его в свои ладони. Если бы я мог, я бы укрыл его своими руками, уберегая от всех опасностей,

защищая его.

Но у меня не было такого шанса. Единственный раз мне удалось подержать сына на руках, и к

тому моменту жизнь уже покинула Томми.

- Томас был и моим сыном, - повторяю я, когда враждебный взгляд Лекси останавливается на

мне.

Я не думаю, что должен оправдывать свое нахождение здесь. Мои права в равной степени с ее

правами. Но Лекси всегда считала, будто в день, когда Томми умер, она потеряла больше, чем я.

- Но это не остановило тебя, когда ты бросил его на три года, пока развлекался в Европе, -

обвиняющее бросает она, с неприязнью во взгляде.

Я стискиваю зубы, потому что наружу рвутся грубые, злобные слова отповеди. Но я сдерживаю

себя, пусть и с огромным трудом. Я вижу, что она не в себе, и после начнет жалеть о сказанном.

Так же, как и я, если сейчас выскажу все, что вертеться на языке.

- Ничего не изменилось, - тихо произношу я, разочарованно качая головой. Спустя столько

времени она все еще обвиняет меня.

- Что это должно значить? – ощетинивается Лекси.

- Ничего. – Я тяжело смотрю на нее. – Если позволишь, я оставлю цветы, которые принес для

сына. Я пришел к Томасу, ни к тебе, и точно не должен ничего тебе объяснять.

Мой голос веет холодом, и я вижу, как лицо Лекси темнеет от сдерживаемой злости.

- Я не собираюсь выяснять с тобой отношения, точно не здесь, - продолжаю я, не смотря на то,

что степень ее кипения растёт. – Нам с тобой вообще не обязательно разговаривать.

И больше не обращая на нее внимания, я присаживаюсь перед могилой, кладя рядом с букетом

лилий принесенные белые тюльпаны.

Я не оборачиваюсь, когда через минуту она уходит.

Запускаю руку в волосы, пытаясь унять эмоции, готовые вырваться из-под контроля. Мы вновь

налажали. То, что мы всегда делали, когда дело касалось нашего ребенка. Мы не смогли

справиться после потери Томми. Мы с Лекси допустили много ошибок, каждый своих.

- Прости нас за это, приятель, - заставляя себя улыбаться, сдавленно говорю я. – Но мы с твоей

мамой… Иногда люди просто ссорятся, понимаешь? Так бывает. Но мне жаль, что тебе

пришлось это увидеть.

Я тяжело сглатываю, когда в горле встает ком. Это всегда трудно, быть здесь и говорить со

своим мертвым ребенком, тогда как все должно было быть не так.

Сегодня бы Томми исполнилось шесть. У него была бы праздничная вечеринка с друзьями,

клоуном и тортом. Возможно, я бы взял его на футбол, или в любое другое место, которое он

захотел. Наверняка его молочные зубы уже начали бы выпадать. И кто знает, возможно, была бы

девочка, ставшая его первой влюбленностью.

Мой сын заслужил иметь все это в своей жизни. Томми заслужил, чтобы у него была сама

жизнь. Но так никогда не будет. Все, что мы все будем иметь, это дни рождения на этом

кладбище и одностороннюю связь.

Я зажимаю рот ладонью, и мои плечи содрогаются в беззвучном плаче. Тяжелый груз вины

давит на меня, мешая дышать.

Лекси до сих пор винит меня за прошлое. Но она может быть спокойна. Я сам знаю, что

виноват. И я никогда не смогу простить себе то, что когда мой сын умирал, меня не было рядом.

- Приём! Земля вызывает мистера Стоуна, - смеется Мег, щелкая пальцами перед моим лицом.

Я выныриваю на поверхность реальности, переводя на нее рассеянный взгляд.

- Прости. – Я улыбаюсь уголками губ, совершенно не представляя, о чем мы говорили в

• Предыдущая
• 26/81
• Следующая