В рекруты (СИ) - Никин Сим - Страница 11

— Знаю, — кивнул парень, радуясь тому, что не придется отвечать на предыдущий вопрос. — Двадцать четыре года.

— Ой ли? — пристально взглянул на него младший интендант. — Больно молодо ты выглядишь для таких годов.

— Здоровый образ жизни, — пожал плечами Денис. — Свежий воздух, физкультура, продукты без консервантов и все такое…

По застывшему на нем взгляду попаданец понял, что набуровил лишнего.

— Откуда ж родом такой говорливый? — задал очередной вопрос толстяк, продолжая смотреть на парня.

— Город Губкин, — коротко ответил тот.

— То-то видно, что не из крестьян, — толстяк протер красной бархатной тряпочкой очки и снова взялся за перо. — Город-то чай не город, а городишко. Я о таком и не слыхивал. Какой губернии-то?

Денис хотел было ответить, Белгородской, но, спохватившись, решил состроить дурачка.

— Ды, и не знаю. Просто город, сам по себе.

— Э-эх, — снова протянул младший интендант, — темнота расейская. Ладно, старшина потом доложит, откель выскреб такого… кхм… непонятного. На вот, коли неграмотен, поставь крестик и иди, получай что положено.

Новобранец взял протянутое ему перо, аккуратно макнул его в чернильницу и размашисто расписался в графе, на которую указывал пухлый палец.

— Это… Это кто ж тебя научил такие подписи ставить? — удивленно вопросил младший интендант, снова сняв очки и протирая их тряпочкой. — Чай, не министр какой, чтобы так размахивать-то.

— Ды, я это, — Денис постарался сделать лицо как можно глупее. — Я завсегда так в ведомостях на зарплату расписывался.

— Чего? — толстяк задрал брови кверху. Его пальцы, протирая стеклышки очков, задвигались с такой скоростью, что казалось, еще немного, и из под них повалит дым.

— Чего? — попаданец тоже приподнял брови, показывая, что не понял вопроса.

— А ну, пшел вон! Будет тут каждый юродивый мое время отнимать! — Встрепенулся младший интендант, следуя протесту своего сознания, которое не могло воспринять неизвестные ему знания и понятия от какого-то лапотного, пусть и городского, мужика. — Подходи следующий!

Денис отошел от повозки, провожаемый взглядами стоявших за ним сотоварищей. Краем глаза заметил, как старшина что-то тихо говорит подпоручику, с любопитством наблюдавшему за Денисом.

— А ну, погодь! — не дал ему далеко отойти окрик младшего интенданта. — Коли городской, значит, профессией обладать должен. Какому ремеслу обучен?

— Программист я, — машинально ответил Денис и, видя начавшие в очередной раз запотевать очки, тут же поправился. — То бишь писарь, специализирующийся на технической документации.

— Специализирующийся на технической документации… — повторил за ним толстяк, будто бы пробуя эти слова на вкус. Еще раз окинул взглядом новобранца и махнул ругой. — Ладно, иди уже.

Опрошенные и переписанные младшим интендантом рекруты подходили к повозке, где молчаливый угрюмого вида солдат выдавал причитающийся им скарб. Вместе со всеми попаданец получил солдатский ранец из толстой, двухслойной кожи, солдатскую бескозырку, два комплекта нательного белья, пару портянок. А также котелок, фляжку с деревянной пробкой, кружку, все из меди, и деревянную ложку. Еще им предстояло получить ружья, которые пока занесли в здание.

Кроме того, в повозке были и продукты: сухари, крупы и соль. Их старшина получил лично, все перепроверив, пересчитав и перещупав.

Опустевшая повозка отправилась в город. Младший интендант еще какое-то время беседовал с подпоручиком. Время от времени они поглядывали на странного рекрута, пытающегося уложить в ранце полученные вещи. Наконец подпоручик подозвал Дениса, выкрикнув его фамилию. Когда парень подошел, младший интендант с подпоручиком переглянулись, словно решая, кому говорить.

— Э-э, слушай, Дионис, — начал толстяк. — Утоли наше любопытство, скажи, за какие грехи тебя в армию забрили?

— Забрили? — удивился Денис. — Вы что-то путаете. Я сам в армию пошел, добровольцем. Вместо пораненного в схватке с бандитами Еремы.

— Да, да, старшина мне рассказал о вашем… э-э… твоем появлении, — встрял юный подпоручик, — однако не будешь же ты уверять, что просто так отказался от своей должности, покинул свой город, и все ради того, чтобы пойти на войну простым солдатом? Ты пойми, тебе, возможно, служить под моей командой, а я не хочу иметь в подчинении подозрительных людей. Только поэтому и любопытствую.

Словосочетание «на войну» отозвалось в душе попаданца осознанием жуткой реальности происходящего. На какую нафиг войну?! Вы чо, ребята?! Он же даже в обычную армию двадцать первого века не хотел идти. А вы говорите — «на войну». Да какой из него вояка?! Он же не сможет убивать… не сможет? Память услужливо предложила образ скрючившегося рыжеволосого ублюдка с застывшими выпученными глазами и зажатыми меж колен руками. Он уже убил человека. Пусть случайно. Пусть тот этого заслуживал. Но… Но ведь он даже не вспоминал об этом за прошедшие дни, будто произошло нечто обыденное, а если и не обыденное, то и не из ряда вон выходящее…

Ну да ладно, война войной, а начальство ждет ответа на поставленный вопрос. Что же им ответить? Правду? Можно и правду. Частично…

— Понимаешь… те, господин поручик, — начал новобранец, — Как бы это объяснить-то? У нашего босса, ну, типа, барина была дочка… Собственно, дочка-то у него осталась… Только стала женщиной…

Несвязный рассказ прервал громкий хохот младшего интенданта.

— Я нечто подобное и предполагал, — проговорил он отсмеявшись и, хлопнув парня по плечу, забрался в повозку. Взяв вожжи, обратился к подпоручику. — Как разберетесь с делами, милости просим в гости. Сегодня вы, надо полагать, в дорогу уже не тронетесь.

— Как вы могли? — еле слышно произнес подпоручик. Его лицо покраснело, будто обваренное кипятком.

— Что я мог? — не понял толстяк.

— Я Дионису, — пояснил подпоручик. — Как вы могли, Дионис? Невинная девушка доверилась вам…

— Да бросьте, поручик, — вступился младший интендант, — вы же офицер, а рассуждаете, как семинарист. Вечером я жду вас непременно.

Толстяк подмигнул Денису, снова расхохотался и потянул поводья, разворачивая повозку.

— Сомневаюсь, что получится, — ответил ему подпоручик, но тот вряд ли услышал, ибо уже успел отъехать прилично.

— Идите уже, — отпустил офицер солдата, глядя на него полным укора взглядом.

Послав офицера в душе куда подальше, Денис отправился к своим новым товарищам.

Оставшееся время новобранцы под руководством бывалых солдат Михаила и Тимофея, а так же, под присмотром подпоручика, изучали устройство ружей, способы огневого и штыкового боя. Вместе с ружьями рекруты получили поясные патронташи на шесть патронов и подсумки для боеприпасов, такие же, как у сопровождающих их солдат. Выдали и по паре учебных патронов. Патрон представлял собой запечатанную картонную гильзу примерно двенадцатого калибра, наподобие обычного охотничьего, только без капсюля, и длиною чуть более десяти сантиметров. Денис крутил патрон в руках, пытаясь сообразить, как эта конструкция действует. Так и не смог догадаться, пока Тимофей не объяснил всем принцип действия и не показал наглядно. Патрон заправлялся и досылался в казенную часть ружья при помощи обычного затвора. Для выстрела необходимо было нажать обычную с виду спусковую скобу. Однако скоба приводила в действие двухступенчатый спусковой механизм. Первый щелчок, при нажатии скобы, означал, что острый боек пробил заднюю часть гильзы, и из нее на затравочную полку высыпалась порция пороха. Второй щелчок сливался с сухим скрежетом кремневого колесика, которое выбрасывало в затравочную полку сноп искр. Пустая гильза извлекалась специальным захватом, крепившимся к прикладу сразу под спусковым механизмом. Отдача при выстреле была такая, что Денис первый раз еле устоял на ногах от неожиданно сильного толчка в плечо. Существенным минусом было и то, что пороховое облако после выстрела закрывало обзор. А при стрельбе залпом и вообще получалась целая дымовая завеса. Похоже, бездымный порох здесь еще не изобрели. Эх, щас бы доступ в Интернет… Мда… Четырехгранный штык пристегивался к стволу как вперед острием, так и по походному варианту острием назад. При походном варианте острие вставлялось в специальный колпачок. Рядом со штыком крепился шомпол, имеющий большую деревянную рукоятку с откидной гардой. Если скрутить щетку, то обнажалось острие, и шомпол превращался в короткую шпагу.