Микенский цикл - Валентинов Андрей - Страница 15

– Ты не принес жертву, богоравный Арейфоой, – негромко проговорил я, – воля умирающего священна, жрец. Прощай.

Наверное, со стороны казалось, что я читаю молитву.

Вернулись воины, пытавшиеся догнать убийц, но те словно растворились в ночном мраке. Иного я и не ждал. Как мне и было обещано, о верховном жреце позаботились, проделав это с немалым искусством.

– Пора!

Я вновь встал во главе отряда, Мантос и Ктимена заняли свои места, и мы двинулись дальше. Девушка что-то говорила о гекатомбе, которую она совершит в честь моего спасения от смерти, но я не слушал. Переулок кончился, впереди еще одна площадь, а там – дворец. Если Мантос не ошибся, эту часть пути мы пройдем без боя. Предстоящая схватка не страшила, но я вспомнил, что вслед за нею начнется резня. Сорок семь человек из списка Ктимены. Я хотел спросить лавагета, нельзя ли пощадить хотя бы детей, но промолчал. Отец Мантоса погиб, защищая своего владыку, а теперь его сын, оставленный в живых победителями, идет мстить.

Наконец переулок кончился. Стало немного светлее – мы вышли на площадь. Справа темнел массивный храм (Мантос успел пояснить, что это святилище Дия, Отца богов), а слева возвышалось мрачное здание с колоннадой вдоль фасада.

– Дворец, – негромко проговорила Ктимена. – Вспоминаешь, брат?

– Нет, – в такой миг врать не хотелось. – Не помню.

– Ты забыла, царевна, – вмешался Мантос, – тогда дворец был еще недостроен, вход находился с другой стороны – там, где сад.

Я мысленно поздравил себя с удачным ответом. Иногда говорить правду полезно.

Отряд вышел на середину площади и развернулся лицом ко входу. Мантос отдал короткий приказ, и его воины пробежались вдоль строя, выравнивая ряды. Геквет начал делить нас на группы, ставя каждой отдельную задачу, как вдруг замолчал, настороженно глядя на дворец.

– Огни! – с тревогой выдохнул он. – Почему там огни?

Между колонн, только что тонувших во мраке, вспыхнули факелы. Послышались крики и топот множества ног. Из дверей выбегали воины, тут же строясь в развернутую шеренгу. Тускло блистали наконечники копий, колыхались высокие перья на рогатых шлемах...

– Шардана! – крикнул кто-то, и по всему отряду пробежал испуганный шепот.

– Молчать! – рявкнул Мантос. – Первого, кто оставит строй, зарублю на месте! Копья к бою!

Наш отряд ощетинился, словно еж, но я чувствовал, – настроение сразу изменилось. Легкой прогулки не будет. Я быстро прикинул число врагов: не меньше полусотни. У нас – три десятка вояк и сорок козопасов...

Пока я подсчитывал наши шансы, из-за колонн показались новые воины.

– Там все шардана, – тихо проговорил геквет, – их семь десятков. Уходи, ванакт! Я дам тебе двадцать воинов, ты сможешь уйти из города. У ворот мои люди.

Я мысленно помянул Иштар и все ее каверзы. Бежать с поля боя приходилось; победа и поражение – удел воина, но спасаться бегством, когда бой еще не начался! С другой стороны, это – шанс. Последний шанс для Нургал-Сина уйти из Микасы подобру-поздорову, с головой на плечах и золотом в поясе. Через час я буду спасен. Что из того, что семь десятков людей будут изрублены только за то, что клялись мне в верности? Ведь они клялись царевичу Клеотеру, а я – всего лишь «ушебти»...

– Перестрой отряд! – гаркнул я, отрывая Мантоса от его невеселых раздумий. – Глубина строя – пять шеренг, воинов – в первые ряды и на фланги. Царевну – назад!

Командовать по-ахейски оказалось нелегко, некоторые слова так и тянуло сказать на языке Баб-Или, но лавагат понял сразу. Пока Мантос распоряжался, а его воины пинками расставляли козопасов по местам, я напряженно всматривался в темноту. Сейчас они ударят! Они обязаны атаковать, пока я не развернул строй! Они уже упустили несколько драгоценных мгновений, дав нам возможность опомниться. Не дураки же там! Но почему они медлят?

– Отряд перестроен, ванакт! – Мантос вновь оказался рядом. – Ты... Ты остаешься?

– Брат! – донесся голос Ктимена. – Меня не пускают к тебе! Прикажи пропустить меня!

Надо было отвечать двоим сразу, но я решил, что это излишняя роскошь. Минута решает исход боя. Адад, податель благ, не подведи!..

– У Ифимедея есть еще люди? – я резко повернулся к Мантосу. – Отвечай, лавагет!

– Нет, – тихо вздохнул он. – Он собрал всех шардана, но остальные не выступят без моего приказа.

– Значит, нас не смогут окружить?

Геквет оглядел площадь перед дворцом и покачал головой:

– Других войск в Микенах нет. Мы позаботились. Шардана – это все, что у него осталось. Не понимаю, где я ошибся...

Меня тоже это интересовало, но заняться разбором операции можно будет позже – если уцелеем. Я усмехнулся и поудобнее взял в руки «черную бронзу».

– Мы атакуем, Мантос.

– Но...

– Отставить! – я набрал в грудь побольше воздуха и прокричал, с ходу переводя команды с языка Баб-Или на ахейский:

– В атаку! Быстрым шагом! Расстояние между шеренгами – один шаг. Вперед!

Акцент был, конечно, ужасный, но меня поняли. Гулко ударили о брусчатку десятки сандалий, легко качнулись копья...

Мантос что-то спросил, но я не расслышал, лихорадочно прикидывая план боя. Сейчас они двинуться с места, значит, встретимся где-то через тридцать шагов. За десять шагов надо скомандовать «Бегом марш!», а до этого обязательно разглядеть их начальника. Его я зарублю первым...

– Кто там старший? – бросил я Мантосу, вглядываясь в темный строй шардана. Странно, они все еще не сдвинулись с места.

– Не вижу... Вижу, ванакт! Это Прет, сын Скира, третий геквет стражи! Вот он, в центре.

Я тоже увидел его. Высокий парень с необычным круглым щитом, в руке вместо копья – большая секира.

– Вы с ним враги?

– Друзья, – глухо ответил геквет и, вздохнув, добавил, – были...

Что ж, бывает и такое. Секира третьего геквета вызвала уважение, но вояка он определенно плохой. Даже первогодок знает, что врага надо встречать только в движении. Неподвижный строй обречен, а нужный темп не наберешь за несколько мгновений...

И тут перья на шлеме третьего геквета колыхнулись. Прет шагнул вперед – один. Шардана остались на месте.

– Остановись, Мантос! – Прет легким движением перебросил секиру на плечо. – Ты что, затеял учения на ночь глядя?

Тон был под стать движениям – легкий и небрежный. Прет еще мгновение поиграл секирой, как будто та была из папируса, и внезапно кинул ее в сторону. Звонко прогремел металл, ударившись о брусчатку.

– Стой! – я поднял руку, догадавшись, что боя не будет.

Прет уже был в двух шагах. Без секиры с ним разговаривать было спокойнее – он оказался выше меня на полголовы, да и в плечах шире. С таким только сцепись! Шлем был опущен, и поэтому я не мог увидеть его лица, но успел заметить на тонких губах легкую усмешку.

– Освободи дорогу! – крикнул Мантос. – Дорогу ванакту Клеотеру!

Прет, не отвечая, быстро обвел взглядом строй и шагнул ко мне. Мантос дернулся, поднимая копье, но третий геквет неожиданно опустился на одно колено, склонив голову.

– Радуйся, царевич Клеотер! Я бы отдал тебе секиру, но с нею бы меня не подпустили.

Он поднял голову и насмешливо поглядел на Мантоса.

– Встань, – велел я, на всякий случай не трогаясь с места. – Моя секира не хуже твоей, третий геквет. Ты назвал меня царевичем. Почему?

– Ванактом ты станешь, когда войдешь во дворец, – Прет легко поднялся и расправил плечи, словно потягиваясь. – У меня здесь шардана, а у отца во дворце – стража.

– Скир во дворце, – прошептал Мантос. – О, боги!

Поминать богов было самое время. Стража сделает все, что прикажет первый геквет. Даже разбив шардана, мы не войдем внутрь.

– Итак, царевич, – Прет сдвинул шлем на затылок и улыбнулся, – поговорим?

Мгновенье, не больше, я раздумывал. Терять драгоценное время не хотелось, переговоры с противником во время боя – дело опасное.

– Говорить будем позже, – отрезал я, – когда займем дворец.

– Не верь ему, брат, – крикнула Ктимена, наконец-то пробравшаяся ко мне. – Они тянут время!