Уходящая в тени (СИ) - "Джиллиан" - Страница 15

• Предыдущая
• 15/73
• Следующая

   - Прекрати.

   Я прекратила, но не потому, что не знала, как ответить. Меня затрясло от ненависти. Ко всей этой неразберихе. И к себе.

   - Перебирайся ко мне, - велел брат.

   Молча встала, вышла и села на переднее сиденье. Он обнял меня одной рукой и прислонил к себе. Вздохнул. Мы немного помолчали, глядя на моросящий дождь, явно начинающий разбег до ливня. Я со злорадством подумала, каково теперь Владу... Потом, стараясь сделать это незаметней, взглянула в окно. Редкие гуляющие бежали от внезапного дождя прятаться под далёкие тенты коммерческих палаток. Но на той скамье тёмная фигура, ссутулившись, даже не дрогнула.

   Дождь понравился?

   Понял ли он, что я тоже из магов?

   - Ты изменилась, - нарушил молчание брат.

   - Взрослею - время от времени. Ты сам успокоишься - нет? - буркнула я, поглядывая на серые струи, превратившие недавно солнечный день в ненастную хмурь.

   - Беспокоишься за него?

   - Не знаю. Мне хочется его убить. Но жаль, что вымокнет.

   - Позвать его?

   - Не пойдёт.

   - С чего ты так решила?

   - Ты же сам сказал - волк. Агния знает, что он постоянно на пляже?

   - Знает.

   - И что?

   - Астра, ты ещё молода и не понимаешь... Иногда нужно поступиться чувствами, потому что этого требует жизнь.

   - Для меня это только слова.

   - Мне жаль. Но тебе придётся испытать это. Честно говоря, я бы хотел, чтобы ты на время уехала к Дарёнке.

   Я только открыла рот спросить, почему он не приплёл Игната, чтобы ещё больше надавить на мою совесть. И притихла, лихорадочно считывая с брата: Игнат только что перед отцом отказался от меня на том основании, что я приёмная дочь, а он должен жениться на чистокровной магичке... И расслабилась. Для меня всё безнадёжно: если Влад приехал за дочерью здешнего мага-стража, я ему тоже не нужна.

   - Уеду.

   Странно, но после моих слов непогода разбушевалась ещё больше.

   - Алексис... Забери его. Я буду молчать... с ним.

   После недолгой паузы машина тронулась с места и подъехала к скамье. Влад даже не дрогнул. Так и сидел, согнувшись и сложив руки на коленях. Ливень колотил по нему, промокшему насквозь. Я глянула и отвернулась.

   - Садись! - крикнул Алексис, перебивая грохот воды и открыв дверцу. - Довезу до гостиницы!

   Влад поднял голову и кивнул. Машина качнулась, когда он сел. Больше никто ничего не сказал. Всю дорогу он смотрел в окно. Мы довезли его до гостиницы, где его встретили его друзья. Он зашёл. И всё. Мне остались только воспоминания, как дождь вбивал в асфальт упавшие с моих коленей розы. Ни говорить, ни плакать я не могла. Несмотря на таившуюся внутри силу, чувствовала пустоту - и ничего больше.

   Алексис довёз меня до моей городской квартиры. Проводил до двери.

   - Что решила? - хмуро спросил он, отказавшись пройти дальше прихожей.

   Я сбросила шлёпки и, не глядя на него, сказала:

   - Пока к Дарёнке перебираться не буду. Думаю так сделать: на улицу - только в магазин. Буду ходить к Назарию через тени. Только будь добр взять себя в руки. В солнышко мне переходить легче. Так будет нормально?

   - Нет. Ненормально, - тоскливо вздохнул Алексис и шагнул ко мне. - Астра, не обижайся. Я люблю тебя. Люблю Агнию. Мне хочется, чтобы всё было по справедливости... Но я не всемогущ. Если б всё было просто, как задумал отец... Но ведь нет, не получается.

   Сначала я взглянула на него исподлобья. Но Алексис впервые на моей памяти выглядел искренне потерянным, и впервые же я увидела в нём отражение собственного смятения. Я поспешно подошла к нему и обняла. А он, помедлив - меня... Всё ещё в его руках, я повернула голову взглянуть на кухню: она буквально облилась солнечным светом! И я нехотя, но улыбнулась. Хоть брату легче стало.

   Городу повезло, что Алексис ушёл от меня до звонка Агнии.

   Только я успела приготовить себе чай, как она позвонила на стационарный телефон и сухо сказала:

   - Игнат попросил у отца мои руку и сердце. Папа отказал. Ты довольна?

   Последние слова сестры резанули по сердцу. Снова заледенело в напряжении горло. Снова застрял комок, который никак не сглатывается. Наконец я с большим трудом сумела выговорить:

   - Я бы хотела умереть, если бы тебе это помогло.

   И бросила трубку. Постояла бездумно у телефона, а потом выдернула провод. Мобильника у меня теперь тоже нет - так и остался в подвале того жилого дома, где невидимка раздавил его.

   Наверное, всё это что-то значит.

   Например, пора начать новую жизнь, не пуская её на самотёк. Пора взяться за собственную судьбу и творить её собственными руками.

   И начать с занятий у Назария. Теперь я в них очень сильно нуждаюсь.

   Немного отдохнув и отогревшись горячим чаем, я переоделась в довольно плотные джинсы и надела кофточку с коротким рукавом. В трикотажную. В подвалах музея изобразительных искусств довольно прохладно. Прихватив тетради и проверив состояние ручек, сунула в сумку свечи и открыла портал в раздевалку музея. Там, в этом узком, но длинном помещении одна стена - сплошь огромное окно. И как раз в это время эта часть раздевалки купается в послеобеденном солнечном свете. Так что сразу у стены - благодатная отчётливая тень.

   Очутившись в раздевалке, машинально взглянула в окно - посмотреть, до сих пор ли мокрые дороги после дождя. Нет. Уже почти подсохли. И над дорогами и дорожками поднимается еле видная дымка - испаряется мокреть...

   Я прошла по почти пустынным коридорам первого этажа и приблизилась к вахтенному столу. Сегодня на вахте Лилушка - вредная дама, лет семидесяти, которая невесть по какой причине любит меня и пытается мне во всём помогать, пусть эта помощь будет даже в том, чтобы подсказать, кто из работников музея может помочь по каким-нибудь хозяйственным вопросам. Одно время она даже пыталась меня познакомить с кем-нибудь из "достойных" молодых людей - чаще из художников, приходящих с преподавателями от худграфа, чтобы рисовать копии выставленных картин.

   И сейчас она радостно встрепенулась и закричала:

   - Астрочка, милая девушка! Тут до тебя старшая сестра дозвониться никак не может! Подойдёшь ли?

   Не устраивать же истерику с капризами и слезливыми воплями на пустом месте? Да ещё перед человеком, который за меня переживает. Я ускорила шаг к вахтенному столу и взяла протянутую трубку.

   Агния после небольшого молчания сказала:

   - Астра, прости.

   - Всё нормально, Агния, - ровно сказала я. А потом вздохнула на её новое молчание и сказала: - Агния, правда, всё хорошо. Я сейчас иду к Назарию. Он меня сейчас будет ругать, что вчера не пришла. Потом мы сядем с ним, поболтаем немножко, попьём чайку и займёмся уроками и книгами. Не беспокойся за меня. Переживу.

   - Прости, Астра, - повторила сестра и положила трубку.

   Постояв немного в задумчивости (и даже Лилушка не отвлекала меня от этого раздумья), я было направилась к лестнице, ведущей в подвал. Но вдруг остановилась. Отчего-то захотелось снова выглянуть в окно и убедиться, что дождь перестал. Зачем мне в этом убеждаться - недовольно думала я. Впрочем, до окна всего пара шагов - обогни только вахтенный стол. Обогнула, встала у окна. И замерла.

   Вход в музей - несколько ступенек и крылечко под старину - с кованым литьём, изображающим красивое плетенье. А вокруг крылечка - густые и высокие кусты боярышника, которые перегнулись через перила. Идёшь по крылечку, и ветки будто дотрагиваются до тебя. Музей находится при дороге в старую часть города, так что от крыльца до дороги - всего лишь маленький квадрат, метра два на два, а потом пешеходная дорожка. Обычно здесь пусто, но сейчас...

   Лапами на пешеходную дорожку на асфальтовом пятачке перед крыльцом, сбоку - хвостом в кусты, лежал довольно большой пёс, глубоко чёрного цвета. Лежал он неподвижно, пристально всматриваясь в дорогу вниз, откуда я обычно приходила в музей.

• Предыдущая
• 15/73
• Следующая