Проснись в Фамагусте - Парнов Еремей Иудович - Страница 35

• Предыдущая
• 35/38
• Следующая

— Где?

— У самых ворот. Они вышли гулять с детишками.

— Значит, ты приходила на нашу улицу?

— И не раз.

— Я тоже часто приходил туда, надеясь увидеть тебя, Джозефина. И ждал на площади, сидя на ступеньках, где молодые художники рисуют портреты туристов.

— И я там сидела, знаешь, возле того вазона с померанцем, но ни разу не повстречала тебя… Как ты не побоялся прийти сюда, прямо в палатку, мой Гвидо?

— Я знал, что твой муж оставил тебя.

— Он скоро вернётся, самое позднее на третий день.

— Не обманывай себя: он никогда не вернётся. Дай мне руку, и я уведу тебя отсюда, потому что одна ты погибнешь. Ты не можешь остаться одна, Джозефина.

— Куда ты тянешь меня? Пусти! Мне страшно…

— В наш дом, дорогая, где я так долго томился в одиночестве, поджидая тебя… Но ты не узнала его.

— Ты говоришь о «доме образов»?

— Не знаю, что это значит.

— Но так назвал Томазо амарантовое палаццо, где я нашла… Это правда, что ты ждал меня там, Гвидо?

— Я знал, что ты вернёшься в наш дом, Джозефина.

Утром Джой отыскала шерпа, успевшего опустошить четыре «деревяшки» чанга.

— Я собираюсь проведать тот дом, мистер Темба. Мне надоело целыми днями ждать и томиться от безделья. Хочу немного проветриться.

— Возьмёте яков, мадам?

— Предпочитаю оставить их на ваше попечение. Когда вернётся мистер Валенти, скажете, где я, договорились?

— Но я не ожидаю мистера Валенти, мадам, я обязан ждать мистера Смита, — Анг Темба включил дисплей времени на калькуляторе. — Ещё четыре дня, мадам. На пятое утро я свободен.

— Это всё равно, ведь они ушли вместе… Словом, вы знаете, где меня найти.

— Понятно, мадам. При любых обстоятельствах я зайду за вами на обратном пути. Прикажете принести седло?

— Будьте настолько любезны, мистер Темба, — кивнула Джой, погладив подошедшего пегого мула. — А я пойду собираться.

Она сумела выехать часов около десяти и к полудню пересекла границу пустыни, где негде было укрыться и переждать зной. Безоблачное небо и отражённый от покрытого марганцевым загаром щебня жёсткий металлический свет сыграли с неопытной наездницей привычную шутку. Несмотря на широкополый «стетсон» и солнцезащитные очки, темнеющие с увеличением освещённости, она еле держалась в седле. Отяжелевшие веки неудержимо слипались, в висках и затылке ощущалась свинцовая ломота.

Заметив одинокую фигуру, отбрасывавшую густую длинную тень, Джой сперва подумала, что это ей только кажется. Зажмурив измученные глаза, она подождала, пока немного померкнут багровые пляшущие круги, и осторожно приоткрыла трепещущие ресницы. Тень не исчезла. Подхлестнув мула, Джой вскоре поравнялась с измождённой старухой, бредущей неведомо куда по раскалённому камню.

Придержав повод, она хотела было о чём-то спросить убогую странницу, но так и не сообразила, о чём. Голова гудела, как надтреснутый колокол, и сознание заволакивал вязкий туман. Проехав мимо и почти позабыв о встрече, Джой вдруг резко натянула поводья. Тупой пулей ударила в сердце и мозг убийственная догадка.

Джой поняла, кого неосознанно напомнила ей оборванка в разодранной синей блузе и вытертых джинсах. Это была она сама и в своей же одежде, но разом постаревшая лет на пятьдесят или сорок.

Как та мегера в одной из ячеек безысходного колеса человеческих мук, она тащилась на неведомую живодёрню, уподобясь потерявшему всякую память скоту.

Джой долго смотрела вслед уходящему будущему.

«Томазо! Любимый, единственный, — шепнула сквозь сомкнутые губы. — Сколь многое ты приоткрыл для меня… Жаль только, поздно. Прости».

Не только разумом, всем существом своим она поняла страшную истину: в этой долине не было смерти для тех, кто боялся умереть.

Обследовав систему гротов, Макдональд убедился, что попал в ловушку. С обычным при ясной погоде усилением снеготаяния вода в реке поднялась и залила нижние галереи. Теперь, чтобы одолеть встречный напор и добраться до входа, требовался по меньшей мере моторный бот, а не резиновая галоша. При известном усилии выбраться из пещеры можно было только по потолку, подобно мухе или какой-нибудь ящерице. Макдональд зажёг факел и придирчиво осмотрел сочащийся влагой сталактитовый свод. Работа предстояла немалая. Чтобы надёжно забить скальные крюки, необходимо было расчистить хрупкие карстовые натёки. И все это должен совершить Макдональд, своими собственными руками. После случая с резиновой лодкой не следовало полагаться на «игру ума». Одно дело нарисовать в голове алмаз — чистое вещество с простой структурой, другое — тот же синтетический каучук, точной формулы которого не помнил даже дипломированный химик Смит. Ткани, канаты и прочие полимерные материалы, прочность которых роковым образом зависела от ничтожных дефектов структуры, отпадали поэтому напрочь. Вспомнив случай с веслом, Макдональд вынужден был отвергнуть и сплавы. Он едва ли знал достаточно хорошо их кристаллическое строение и элементарный состав. Получалось, что в помощь себе ему нельзя было «построить» не то что машины, но даже простейшего аппарата, вроде дельтаплана или, допустим, воздушного шара, которому можно без опаски доверить собственную жизнь. Ведь как там ни мудри, а между тонущей лодкой и стремительно падающим стратостатом есть некоторая разница. Особенно жаль было расстаться с идеей дельтаплана. Но Макдональд, хоть убей, не мог припомнить ни единого параметра. Даже угла атаки он не знал, хоть и склонялся к ста десяти градусам. Ничего мало-мальски стоящего на таких основах, разумеется, не создашь. От мысли воспользоваться выходом, ведущим к площадке, с тем чтобы перемахнуть затем через хребет, пришлось отказаться.

Задумавшись, он попытался заново осознать такие понятия, как «желать» или даже «мыслить», но они ускользали от него, превращаясь в оболочку, лишённую какого бы то ни было содержания.

«Как уязвима, однако, цивилизация, — мельнуло в голове. — Стоит только исчезнуть справочникам, и человеку придётся создавать все заново, как какому-нибудь Робинзону».

Сверхкомпьютер, если только это действительно был инопланетный корабль, по-разному реагировал на мысленный импульс. Порой, ориентируясь на мимолётное движение где-то в подкорке, он создавал стабильные образования невообразимой сложности, а иногда допускал грубейшие ошибки в самых элементарных вещах. Экспериментируя на досуге в различных областях, Макдональд окончательно убедился в том, что наибольшей устойчивостью отличаются именно самопроизвольные реакции невидимого хозяина долины. Снимая слепок с подсознания, он как бы самого себя тешил занятным развлечением, тогда как выполнение точных инженерных заданий было для него чем-то вроде досадной рутины.

«Валенти прав, — подумал австралиец, отбивая молотком первый сталактит, — с нами играют, как кошка с мышью, испытывают, просвечивают насквозь».

Он ни минуты не сожалел о том, что не пошёл со Смитом и итальянским профессором до конца. Не его дело распутывать такие головоломки. У каждого свой бизнес в этой короткой жизни, и следует держаться собственной стаи, иначе пропадёшь ни за грош. Как ни притягательны тайны мироздания, они не для него. Пусть над ними ломают головы профессионалы. Незачем ввязываться в чужие игры. Он и без того позволил себе зайти слишком далеко. О другом следует думать, совсем о другом. Не суетясь, точно рассчитывая каждый шаг, нужно расчистить себе обратный путь. Если вода к тому времени не спадёт, он как-нибудь выберется по своду. Первый крюк, благодарение небу, вошёл в камень достаточно хорошо и держится крепко. Альпинист такого класса, как он, может положиться лишь на собственные силы. Тем более что ему есть с чем возвратиться домой. Главное — навести на цель, а там покатится по накатанной дорожке, спутники, вертолёты, специальные экспедиции. Они мигом выполнят всю черновую работу, на которую не хватит, наверное, и целой жизни, а там уж и вычислительный центр подключится, разложит по полочкам, подведёт окончательный баланс, ясный, как дважды два, итог, где не останется места для загадок и каждому будет воздано по заслугам. За спиной Макдональда стоит мощнейшая организация, располагающая самой современной техникой и неограниченными средствами. И это единственное, о чём стоит помнить денно и нощно.

• Предыдущая
• 35/38
• Следующая