Час печали - Паркер Т. Джефферсон - Страница 7
- Предыдущая
- 7/73
- Следующая
С одной стороны, гипноз давал неплохие результаты, поэтому полицейские нередко прибегали к его помощи. С другой, показания загипнотизированного человека по закону Калифорнии не подшивались к уголовному делу. Два прокурора округа и заместитель шерифа выступили против применения этого метода. Взвесив все "за" и "против", Мерси пришла к выводу, что игра стоит свеч. Конечно, она рисковала потерять потенциального свидетеля, но зато могла получить описание подозреваемого. В конце концов найдутся и другие свидетели – их-то она и вызовет в суд.
Камала оказалась крупной несимпатичной особой. Ее украшали лишь вьющиеся каштановые волосы и превосходный цвет лица. Рэйборн отметила про себя, что не отказалась бы от таких же достоинств. Мерси никогда не уделяла своей коже должного внимания, поэтому ее кожа не выглядела ни гладкой, ни ухоженной. Вдобавок ко всему на лбу у нее красовалось два заметных шрама. Первый напоминал о том, как в три года она ударилась о кофейный столик. Второй, проходивший вдоль линии волос, появился после падения шестилетней Мерси с забора. Эти рубцы не внушали отвращения, но почему-то особенно бросались в глаза при попытке замаскировать их пудрой или тональным кремом. По крайней мере именно так казалось Рэйборн.
Камала не спешила пожать Мерси руку, так как на ногтях у нее подсыхал лак.
– Чего-то я волнуюсь, – сказала девушка, двигая пальцами так, словно играла на аккордеоне.
– Это минутное дело, – успокоила ее Рэйборн.
– Меня один раз друзья загипнотизировали на Волшебной горе! Шутки ради. Я возомнила себя Майклом Джексоном. И главное, блин, ничего потом не помнила. Мамаша мне рассказала, какой дурацкий у меня был вид! Я пела и плясала, как больная на голову!
– Сегодня будете петь и плясать, только если вам очень захочется. Не думайте ни о чем плохом. Представьте, что мы идем на пляж или еще куда-нибудь. К Джоан нужно приехать со свежими мозгами. Так что собирайтесь.
Медицинские корпуса располагались рядом с местным кинотеатром. Парковка уже опустела, и Мерси с удовольствием поставила машину под красивое развесистое дерево магнолии.
Доктор Кеш пригласила женщин в кабинет, по-приятельски обняла Мерси и пожала руку Камале.
Мерси познакомилась со своей подругой Джоан во время учебы в колледже в Фуллертоне. Это была хрупкая женщина с копной рыжих волос и россыпью задорных веснушек на носу и щеках. Пять лет назад Мерси порекомендовала департаменту принять Джоан на работу по контракту. Соглашение удовлетворило требованиям обеих сторон: Кеш получила свободный график, а округ – первоклассного психиатра.
Доктор представила Камале художницу, которую звали Даниель Руже. Мерси работала с ней и раньше, по праву считая ее лучшей портретисткой из всех ей известных. Она пожала маленькую мягкую руку Даниель и улыбнулась. Как же приятно иметь дело только с женщинами!
В памяти Мерси быстро пронеслись двусмысленные комментарии, прикосновения, жесты и шутки Фила Кемпа. Она миллион раз просила его прекратить, но Фил и слушать не желал. Мерси устала бороться с ним. Почему какой-то хлыщ возомнил себя особенным и нарушает правила, предписанные для всех сотрудников? Фил сам напросился: теперь на него написали жалобы еще две женщины из департамента. Да, Мерси завязала грязную войну, но неужели столь преступно ее желание поставить на место своего обидчика? Зачем терпеть притязания Кемпа, если можно раз и навсегда положить им конец?
Мерси отогнала эти назойливые мысли: они слишком беспокоили ее. Хорошо работать в окружении представительниц своего пола и не думать о подлецах мужчинах.
Джоан описала предстоящую процедуру. Мерси и Даниель останутся в приемной, пока Камала не войдет в состояние глубокого транса. Затем они вернутся и примут участие в разговоре, а также будут делать заметки или записывать беседу на пленку. Даниель должна молчать: участие трех собеседников может смутить Камалу или даже нарушить гипноз. Придя в себя, Камала почувствует себя расслабленной и спокойной. Она сразу вспомнит все, о чем говорила, сидя в кресле. Сеанс займет двадцать, от силы тридцать минут.
Мерси села в приемной, немного поболтала с Даниель, а затем просмотрела последние записи в блокноте, где отмечала детали своих расследований. Мерси сохраняла всю нужную ей информацию в невзрачной книжечке в потертой синей обложке. Когда у нее находилась свободная минутка, она перелистывала страницы, анализируя написанное и пытаясь взглянуть на дело по-новому. Мерси нравился ее "неофициальный", личный блокнот. Дома она хранила двадцать шесть таких блокнотов, уже полностью исписанных. Мерси всегда носила своего маленького помощника в кармане куртки, рубашки или брюк по соседству с пистолетом.
Ожидая в приемной, она записала свои впечатления от разговора с Хессом и закончила резкой фразой: "Он упрямый старик, умирающий от рака". Но спустя секунду уверенно зачеркнула ее. Все же не ей решать, кто умирает, а кто – нет, поэтому не стоит делать подобных заявлений даже в личных записях.
По слухам, Хесс проходит химиотерапию и облучение, а еще ему вырезали легкое. Этот коп наверняка расстроился бы, узнай он, что напарница считает его ходячим мертвецом.
Мерси знала кое-что еще: Брайтон назначил Тима не только помогать делу, но и присматривать за ней. Упрямый умирающий старик – глаза и уши начальства. Так зачем делать ситуацию еще серьезнее, если она и так обстоит неважно?
В дверном проеме появилась Джоан и знаком позвала женщин в кабинет.
– Камала готова, – сказала она.
Мерси последовала за ней. Внутри было выключено электричество, а шторы почти не пропускали солнечного света. В одном углу кабинета находился рабочий стол, у стен – полки с книгами. Посередине стояли кушетка, три медицинских кресла и небольшой кофейный столик. Камала сидела на среднем кресле, чуть запрокинув голову и напоминая мужчину, бреющегося в парикмахерской. Руки скрещены, маникюр идеален, глаза закрыты. Мерси усмехнулась: с этим безупречным макияжем и умиротворенным видом загипнотизированная здорово смахивала на покойницу перед похоронами.
– Камала, к нам присоединились Мерси и Даниель.
– Привет всем, – отозвалась Камала несколько слабым, но отчетливым голосом.
– Только что мы разговаривали о волнах, – продолжала Джоан. – Оказывается, мы обе их любим. Ах, эти долгие, спокойные, бесконечные волны Тихого океана! Мы представляли себе, будто плывем по ним.
– А мне от них не по себе, – выдавила Мерси.
– Они успокаивают и наводят на размышления, – возразила психиатр. – Мерси, хочешь побеседовать с Камалой о событии прошлой недели? Точнее, о ночи прошлого вторника? Третье августа, кажется? Камала, я остаюсь здесь, но теперь ты можешь общаться с Мерси, как общалась со мной. Хорошо?
– Конечно.
Мерси достала ручку и блокнот.
– Камала, в пятницу ты сказала мне, что работала в тот вечер в супермаркете. Почему ты решила позвонить мне?
– По телевизору сообщили, что тогда пропала женщина. Меня это вроде как... обеспокоило. И еще я вспомнила, что видела... особенного человека. Поэтому и позвонила. – Камала умолкла на несколько секунд, а потом продолжила: – Он выглядел весьма... странно, я бы даже сказала, поразительно. Он стоял на парковке, когда я уезжала. Вокруг тьма кромешная, но я его заметила в свете фар. Он так необычно смотрел на свою машину! Правда, я наблюдала за ним всего пару секунд, пока проезжала мимо. Но этот человек произвел на меня сильное впечатление. Я о нем сразу вспомнила, когда услышала об исчезновении.
– В котором часу ты находилась на парковке?
– Около девяти.
– Хорошо. Итак, ты сказала, что он выглядел странно, даже поразительно. Опиши его, пожалуйста, как можно подробнее.
– Длинные светлые волосы. Нет, скорее золотистые. – Камала вздохнула. – Темные глаза. Усы. Ни высокий, ни низкий, нормального телосложения. На нем был длинный плащ типа пыльника. Светлый, наверное, хлопчатобумажный. Такие обычно носят ковбои.
- Предыдущая
- 7/73
- Следующая
