Ангелы на льду не выживают. Том 1 - Маринина Александра Борисовна - Страница 13
- Предыдущая
- 13/58
- Следующая
– Если твоя версия толковая, то отдай ее тем, кто поопытнее, – посоветовал он. – Кстати, там какие-то звонки из министерства идут, большие начальники вмешались, Петровку хотят подключить, так что жди, завтра тебе помощники подвалят. Старшие братья, так сказать. Они тебя быстро научат преступления раскрывать, ты смотри, не оплошай, учись как следует. – Следователь заметил, как моментально помрачнело лицо Ульянцева, и понимающе усмехнулся. – И вот еще что: мне сегодня после суток полагалось отсыпаться, а меня на это убийство подвязали, так что сегодня я уж отработал по полной программе, а завтра меня не будет. Я с утра к судье за санкцией на содержание Ламзина под стражей съезжу – и все.
Федор выглядел таким расстроенным, что на него жалко было смотреть.
– А я? Я же тоже после суток не отдыхал.
– Опера ноги кормят, а следователя – голова, – назидательно произнес Тимур Ахмедович. – Голова должна отдыхать, иначе я тебе такого тут нарасследую, что мама не горюй. Короче, вот тебе постановление о проведении обыска на рабочем месте задержанного Ламзина, вот тебе отдельное поручение, и дуй завтра с утречка, куда указано. Найди мне свидетелей, которые… ну, сам знаешь, что нам нужно. И не забудь съездить на место работы потерпевшего, сам же говорил, что его жена рассказывала: Ламзин ворвался к Болтенкову в тренерскую и открыто, при свидетелях угрожал убийством. Вот всех этих свидетелей мне найди и обеспечь. Все понял?
Ульянцев тяжело вздохнул и принялся упаковывать остатки пиццы в коробку. В общем-то он не был огорчен тем, что выходной накрылся медным тазом. В таких делах, как это, где светит быстрый и безоговорочный успех, дорога каждая минута, и на отдых тратить время нельзя. Удачное завершение дела куда важнее. А вот перспективой работать бок о бок с операми из московского главка он был откровенно расстроен. Они ведь все равно ничего делать не будут, только так называемую методическую помощь окажут, а на фига ему эта методическая помощь? Ему, Ульянцеву, в чьем производстве находится дело оперативного учета, нужны дополнительные руки и ноги, чтобы бегать и собирать информацию, а вовсе не дополнительные головы, которые ничем, на его взгляд, не отличаются от его собственной головы. Вот будут теперь ходить с важными рожами, как надутые индюки, и делать вид, что руководят процессом. И зачем только их подключают? Кому это в голову пришло? Труп тренера по фигурному катанию… Подумаешь! Невелика шишка. Еще ладно бы, если бы дело было совсем тухлым и местные опера не знали бы, с какого конца к нему подступиться. А здесь-то! Все налицо: и подозреваемый, и мотив, еще чуть-чуть – и можно «палку» срубить, записав в свой актив раскрытие тяжкого преступления по горячим следам. На фига ему сдались эти, с Петровки? Опять все лавры себе присвоят. Помощнички, блин! И почему так всегда получается?
– Тренер по фигурному катанию? Он что, тренирует кого-то, кто будет участвовать в Олимпиаде?
Вопрос, раздраженно заданный Антоном Сташисом, повис в воздухе без ответа. Сергей Кузьмич Зарубин только плечами пожал, а рыжеволосый Роман Дзюба, всего два месяца назад переведенный к ним в отдел из окружной криминальной полиции, немедленно схватился за мини-планшет: поиск информации в интернете – первое, что он всегда делает.
– Болтенков Михаил Валентинович? – через несколько секунд проговорил он. – Нет, ничего такого. В связи с Олимпиадой его имя даже не упоминается нигде.
– Тогда почему нас подключают? – продолжал сердито недоумевать Антон.
Подполковник Сергей Зарубин хмыкнул и выразительно ткнул пальцем в сторону Антона.
– Нет в тебе политического мышления, Тоха, молодой ты еще! И сам убитый Болтенков, и задержанный по подозрению в убийстве некто Ламзин – оба тренеры по фигурному катанию. Да, не высшей лиги. Но! Все равно это вид спорта, в котором на предстоящей Олимпиаде у нас есть хоть какие-то шансы на медали, поэтому нужно бросить в этом направлении все силы. А труп тренера и тренер-убийца – это скандал, который может негативно сказаться на психологической атмосфере и помешать эффективной подготовке наших будущих чемпионов. Короче, обсуждать тут нечего. Есть команда из министерства, наше дело – выполнять. Они там наверху сами решают. Зуб даю – кто-нибудь из Федерации вмешался и начал министерских теребить. Сейчас сюда приедет опер с территории и введет нас в курс дела. Пока могу сказать только то, что сам знаю: труп Болтенкова обнаружен неподалеку от дома, где проживает Ламзин. У Болтенкова с Ламзиным длительные неприязненные отношения были, недавно конфликт разгорелся с новой силой, Болтенков приехал к Ламзину выяснять отношения и после того, как ушел оттуда, был найден застреленным. Ламзин задержан, оружие не найдено, признательных показаний нет. Вот вам и вся картинка.
Роман Дзюба посмотрел на Зарубина ясными глазами круглого отличника.
– И что, уже есть санкция судьи?
– Это я не в курсе, – признался Зарубин, – или есть, или вот-вот будет. А тебе не все равно?
– Но я не понимаю, как можно получить санкцию при таких хилых доказухах! У них же ничего нет на Ламзина! С какого перепугу они вообще его задержали?
Зарубин возвел очи горе и всем своим видом изобразил монолог, суть которого сводилась в кратком изложении к сожалениям по поводу наивности молодого поколения.
Антон Сташис рассмеялся:
– Ну давай, Кузьмич, расскажи теперь Ромчику, как плохо быть молодым. Меня ты уже просветил на эту тему, теперь его очередь.
Но в этот момент зазвонил мобильник Зарубина, и отвечать на вопрос пришлось Антону.
– У следователя может быть хорошая репутация в глазах судьи, – терпеливо объяснял он. – У него, например, всегда все раньше было обоснованно, четко, по делу. И судья ему доверяет, полагается на его профессионализм. Или, как вариант, судья – личный задушевный дружбан этого следака, они, может, учились когда-то вместе или сейчас водочкой и шашлычками балуются время от времени. И вообще, Рома, решение о заключении под стражу принимается исходя не из доказательств виновности…
– Да знаю я, – перебил его Дзюба, – чего ты меня, как студента, натаскиваешь?
«Это правда, – подумал Антон, – что-то меня занесло. Ромка хоть и моложе меня, и опыта у него меньше, но законодательство он знает лучше. Тут не поспоришь. Судье неинтересно, виновен задержанный на самом деле или нет, он доказательства виновности не оценивает, а исходит из оценки фактов, свидетельствующих о том, что человек может скрыться или помешать следствию. Действующего загранпаспорта уже достаточно, чтобы судья дал санкцию. А уж если виза открыта куда-нибудь, то и разговоров нет».
– Ну вот и хорошо, – примирительно произнес он. – Значит, дождешься человека с земли и подключишься.
Зарубин закончил разговор по телефону и мгновенно подхватил последнюю услышанную фразу.
– Что значит «подключишься»? – взревел он. – Почему в единственном числе? Вы оба будете этим делом заниматься.
– Ну Кузьмич, – взмолился Антон, – поимей же снисхождение! У меня убийство Ефимовой из аппарата Госдумы, ты же знаешь.
– Ой-ой-ой, кто бы говорил! – насмешливо протянул Сергей Кузьмич. – Тебя послушать, так у нас у всех по одному делу в работе, и только у тебя, несчастного, целых пять. Про твою нагрузку я все знаю. И про Ефимову свою ты мне тут не пой, не на таких напал. Что мы, не знаем, как люди работают? В первые сутки все на ушах стоят, до трех суток – колотятся еще как-то, а через неделю все превращается в рутину. Ефимову твою уж два месяца как убили, и по делу целая группа работает: и ФСБ, и УЭБиПК, нам только маленький кусочек на отработку всунули, так что главный спрос не с тебя, и на этом деле Ефимовой ты не убился насмерть. Работай, как обычно, а по тренеру надо поднажать, пока все свежее. И не смотри на меня волком.
Дзюба сосредоточенно составлял какой-то документ на своем компьютере, и Антон, подойдя к Зарубину почти вплотную, проговорил как можно тише:
– Серега, ну будь ты человеком, а? Пусть Дзюба пока один поработает вместе с ребятами с земли. Дай мне продохнуть хоть немного. Ты же сам сказал, что знаешь, какая у меня нагрузка. Работы выше головы.
- Предыдущая
- 13/58
- Следующая
