Кэсткиллский орел - Паркер Роберт Б. - Страница 28

• Предыдущая
• 28/54
• Следующая

— Вы ворвались к ним силой?

Я кивнул.

— Да, видимо, так оно и есть, — задумчиво проговорила она. — Знаете, а вы интереснейшая личность.

— Мне помогал приятель, — сказал я.

— Приятель? Господи, да морские пехотинцы не прорвались бы в «Крепость».

Я отпил кофе.

— А в охотничьем доме? Как все было? — спросила она.

— Мы его сожгли, — сказал я. — Сюзан там не оказалось.

Тайлер Костиган открыла рот, затем закрыла его, потонут снова открыла. Она как будто хотела что-то сказать, но передумала. Лодка добралась до левого угла огромного окна, постепенно исчезая за рамой.

Наконец Тайлер Костиган произнесла:

— Видимо, вы действительно так же хороши, как выглядите.

— Еще лучше, — похвастался я.

— Расселу это может понравиться, — сказала она. — Он любит, когда его отец проигрывает.

Я ждал. Лодка скрылась.

— А еще ему, наверное, страшно нравится играть с вами в прятки.

— Только вот поддавков с моей стороны не будет, — сказал я.

— Ему на это наплевать. Если станет тяжко, придет папочка и вызволит дитятю.

— А совсем тяжело — это как?

— А когда он станет проигрывать, — объяснила женщина. — Вот тогда он созвонится со своей жирной мамочкой, она переговорит с Джерри, а Джерри пошлет своих людей, которые все устроят. И, — она пристально посмотрела на меня, — они действительно все устроят.

— Если смогут, — уточнил я.

— Они все могут.

— Поглядим, — сказал я. — Как вы думаете, где они могут быть в настоящее время?

— Вы ведь действительно уверены в том, что сможете победить в этой игре?

— Действительно. У меня есть на то все основания.

— Вы хотите вернуть ее?

— Да.

— И считаете, что, если сможете отнять ее у Рассела, она к вам вернется?

— Я хочу отнять ее у Рассела, потому что она не хочет с ним оставаться. Как только эта часть работы будет исполнена, можно будет подумать и об остальном.

— Но вы ее вернете.

— Да.

— Потому что любите.

— Да.

Таил ер Костиган рассмеялась. В ее смехе не было ни радости, ни юмора.

— Это я отлично понимаю, — сказала она.

И снова взглянула в окно.

— У меня есть Рассел, — произнесла Тайлер Костиган, не поворачиваясь, — а у нее — вы.

— Неисповедимы пути Господни, — проговорил я. — И безрадостны тоже.

Лодка исчезла, и свет переместился так, что теперь проникал в огромное окно с западной стороны. Я вылил шесть чашек кофе, и меня преследовало ощущение, что моя кожа вот-вот сорвется с тела и протанцует тарантеллу вокруг стола.

— Богачи действительно очень отличаются от других, — говорила Тайлер Костиган. — В особенности если они беспринципны.

— Благодаря этому они и становятся богачами, — сказал я.

Она машинально кивнула, на самом деле совершенно не обращая на меня внимания.

— Они всегда получают желаемое и через какое-то время начинают думать, что так оно и должно быть. Если у них возникает проблема, они нанимают кого-нибудь для того, чтобы ее решить. А к тем, кто этого не может сделать, начинают относиться свысока. И к тем, у кого просто возникают проблемы. В конце концов это отношение распространяется на весь мир, а сами они думают только о том, чего хотят.

— Может быть, таковы только Костиганы, — предположил я.

Она посмотрела на меня так, словно я вырвал ее из мира грез.

— Думаю, все они таковы, — сказала она.

— Очень хорошо, — кивнул я. — Но меня не интересуют все. Меня интересует Рассел Костиган, вернее, если по правде, он меня не интересует, просто я хочу знать, где он может пребывать.

— Если бы мне пришлось гадать, — сказала женщина, — я бы предположила, что он в Коннектикуте. Там у них есть завод по производству оружия, включающий в себя испытательный и тренировочный полигоны. Очень секретное производство. Расселу нравится играть в прятки тогда, когда его убежище заведомо в безопасности.

— А где именно в Коннектикуте? — спросил я.

— К западу от Хартфорда, рядом с городком под названием Пекод.

— А как называется компания?

Она покачала головой:

— Не знаю. Понятия не имею, существует ли она под вывеской «Транспена» или же под собственной.

— У них не было заморочек с рабочими несколько лет назад?

Она снова, на этот раз раздраженно, покачала головой.

— Я больше ничего не знаю. Семейному бизнесу я стараюсь уделять как можно меньше внимания. Кстати сказать, Рассел, по возможности, делает то же самое. Какое-то время в Вашингтоне он занимался лоббизмом. По крайней мере, так он это называл. А на самом деле устраивал гулянки и ходил на вечеринки, в самом крайнем случае с кем-нибудь обедал в «СанСуси». Думаю, отец отослал его туда, только бы чем-нибудь занять. Но его маменьке это нравилось. «Рыжик договаривается с правительством», — говорила она.

— Рыжик?

— Господи, это просто Грэйс его так обозвала. Вы ее видели?

— Да.

— Она уникальна, — сказала Тайлер Костиган. — Маленькая жирная баба. Дура. Ей, наверное, лет шестьдесят пять, она разговаривает, как ребенок, и крутит обоими мужиками как хочет.

— Детей больше нет?

Тайлер Костиган улыбнулась:

— Только Рыжик. — И "р" у нее получилось как "в".

— Обожаемое дитятко, — хмыкнул я.

— Он во многих отношениях обожаемый, — сказала женщина. — Кроме... — И тут откинулась на спинку, подыскивая нужное слово. — Просто он живет в... — Она сделала беспомощный жест правой рукой. — В общем, он какой-то ненастоящий. Забавен, смешон, добр, нежен, но, как только надвигается что-то серьезное, он тут же отходит. Он никогда никого не любил. Может быть, только Грэйс, которую сейчас возненавидел.

Солнце, по-видимому, зашло, и в комнате стало намного темнее.

— Возможно, отсюда шлюхи. Они не требуют того, что он не может им дать или не умеет предложить. Но если хоть одна из них потребует чегото большего, он тут же исчезнет.

— Судя по всему, Рассел у Сюзан первый любовник, — сказал я. — И она не шлюха.

Она расправила юбку, хотя на ней и так не было ни единой морщинки.

— Знаю, — сказала женщина. — Прошу прощения. Просто таким образом я их унижаю.

— Понимаю вас, — кивнул я.

— Если бы я была мужчиной, — сказала она, — вряд ли бы вы позволили мне так о ней отзываться.

— Нет, — возразил я. — Если бы я не нуждался в вашей помощи, я бы и сейчас не позволил вам говорить такое.

Она села прямее и слегка отклонилась назад, словно пытаясь внимательнее меня рассмотреть.

Она вновь расправила юбку на бедрах.

— Вам ведь совершенно точно известно, чего вы хотите?

— Да, — сказал я.

Мы замолчали:

— Любовь — штука сложная, — произнесла она.

Я ничего не ответил.

— Ну почему все так жестоко, — сказала Тайлер Костиган.

На меня она не смотрела, а наблюдала за тем, как над озером Мичиган день превращается в вечер. Я смотрел туда же.

— Почему любовь такая жестокая? — Она отвернулась от окна и пронзительно посмотрела мне в лицо. Слегка нагнулась над разглаженной юбкой, не убирая рук с бедер. — Вам известно почему? — спросила она.

— Первородный грех, — сказал я.

Когда я вышел из дома, где проживала Тайлер Костиган, к тротуару подъехал темно-бордовый четырехдверный «понтиак». Передняя и задняя дверцы со стороны тротуара одновременно открылись, и из каждой выскочило по мужчине. Первый носил серый узкий костюм и черную, распахнутую у ворота рубашку — кончики ее воротничка вылезали на лацканы пиджака. Он был повыше меня, и его черные волосы были зачесаны назад и лежали волнами. Выскочивший с заднего сиденья носил дизайнерские джинсы, сапоги на высоком ковбойском каблуке и сия ющую коричневую кожаную куртку с коротким мандаринового цвета воротничком. На воротничке — ремешок, видимо, на случай тайфуна. У него была рыжеватая, коротко подстриженная бородка и коротко стриженные курчавые волосы. Кварталом дальше из-за поворота выехал серый «плимут» и остановился у поребрика с включенным двигателем.

• Предыдущая
• 28/54
• Следующая