Буря страсти - Паркер Лаура - Страница 50

• Предыдущая
• 50/111
• Следующая

Наконец, впервые в жизни, она достигла наивысшей точки наслаждения и закричала. Он увидел приоткрытые губы, через которые вырывалось судорожное дыхание, и понял, что никогда этого не забудет. Его прекрасная отважная жена, принесшая ему в приданое сорок тысяч годового дохода, стоила каждой капли его крови. Его семя жидким огнем излилось в ее лоно, навеки скрепив сделку.

Он чертыхался про себя, ощупью бредя по коридору. Если бы все сложилось иначе, если бы он был другим, сегодняшняя ночь окончилась бы по-другому. Сейчас он знал одно: она не должна узнать его тайну. Он готов сделать все, чтобы помешать этому.

Повернув за угол, он левой щекой ощутил прикосновение легкого морского бриза. Ветерок имел острый и прохладный привкус соли. Значит, он добрался до террасы, выходящей на край скалы над морем.

Как просто. Перешагнуть через низкий парапет и отдаться на волю ветра. Удар об камни внизу оборвет его никчемную жизнь.

Если бы он все еще оставался человеком, которому дано чувствовать боль, сожаление и гнев, он бы так и поступил. Однако он лишен человеческих качеств, следовательно, ему недоступны эмоции, необходимые для такого шага.

Окруженный тайной, молчанием и всепрощающим мраком, он отправился назад той же дорогой, что пришел.

Делла распахнула темно-зеленые ставни и вдохнула ароматы цветущего сада. Выйдя на залитый солнцем балкон, она с восхищением огляделась по сторонам. Прошлой ночью вилла казалась вратами преисподней. Сегодня в ярком утреннем свете ее можно было с полным правом называть раем. Буйно цвели розы и бугенвиллеи. Яркая герань отбрасывала тень на вымощенные дорожки.

Над стенами виллы высились дворовые постройки с черепичными крышами. Солнце, разогнав последние облака, заливало светом все вокруг. За одну ночь весна поборола зиму.

Делла спустилась с балкона на террасу, выходившую на оливковую рощу, росшую на склоне холма. Теперь она видела, в какую высь пришлось забираться коляске. С террасы открывался еще более захватывающий вид. К востоку лежал утопающий в зелени город, а на западе, окаймленное белой полоской песка, напоминающего жемчужное ожерелье, несло свои лазурные воды море.

— О, вы проснулись, миледи.

— Как видите, Сара. — Делла повернулась к компаньонке, вышедшей на террасу через дверь в главной части дома.

— Вы зря не послали за мной, чтобы я помогла вам встать и одеться, — с укоризной проговорила Сара. — Вы неважно себя чувствовали, миледи.

— Сейчас я чувствую себя замечательно, — заверила ее Делла. — Сколько я спала?

— Больше суток, — ответила Сара.

— Так долго? — Делла нахмурилась при мысли, что потеряла целый день. Как странно. — Мы, должно быть, доставили нашему хозяину массу хлопот.

— Трудно сказать, миледи, потому что я не видела его с той ночи. Могу лишь сообщить, что слуги здесь отбились от рук. — Она возмущенно повела головой. — Их не найдешь, когда они нужны. Делают вид, будто не знают ни слова по-английски, хотя все время подслушивают. Мы должны сегодня же уехать отсюда.

— Я не могу, — с ослепительной улыбкой заявила Делла. — У меня еще много дел.

— Ну тогда подумайте о своих делах, а я принесу вам шаль. А пока возьмите мою. — Сара сняла с себя плотную шаль из шерсти ламы.

— О нет, здесь очень тепло, — отказалась Делла. В подтверждение своих слов она подтянула рукава розового платья для утренних приемов. — Какой прекрасный день!

— Да. Но мне не нравится, как вы выглядите, миледи. Вы осунулись. Пройдемте в дом и позавтракаем.

— Через минуту. Начинайте без меня.

Делла повернулась к низкому парапету, за которым начинался крутой обрыв прямо в море. Она надеялась, что Сара поймет намек и предоставит ей разбираться в ее мыслях, которых было великое множество. К счастью, та так и сделала.

Она проспала две ночи и один день! Неудивительно, что она чувствует себя посвежевшей. От беспокойства последних месяцев не осталось и следа. Проснувшись, она встала не сразу, как предполагала Сара. Она довольно долго лежала в своем объятом полумраком мирке и размышляла. Отныне невозможно строить свою жизнь на невероятных совпадениях, которые она соединяла в нечто целое только усилием воли. Действительность, так долго отвергаемая ее сознанием, стала очевидной.

Хозяин виллы де Тоскана — не ее муж. Он и не демон без лица. Больной, жалкий, немощный калека.

Она вспомнила, что правая сторона его лица и оба глаза были забинтованы, а открытыми оставались заросший черной бородой подбородок, рот и левая щека. Бедняга, наверное, не только слеп, но и страшно изувечен. Но это не делает его чудовищем.

Делла прижала ладони к пылающим щекам. Великий Боже! Она убежала от него прочь, глупая!

Несмотря на путаницу, царившую в ее душе, она объясняла свое состояние тем, что, как ей показалось, хозяин назвал ее по имени. Сейчас же она не сомневалась, что ослышалась. Он сказал «bella», что значит «красивая». Ведь, в конце концов, он итальянец, а «bella» — довольно распространенное галантное обращение к женщине.

Ей было стыдно за то, что она позволила своим тревогам и страхам одержать верх над здравым смыслом. Хотя следует признать, что с той минуты, когда ей принесли известие о смерти Рейфа, она была сама не своя.

— Рейф мертв.

Слова, произнесенные под ярким солнцем прекрасного дня, шокировали ее своей жестокостью.

Рейф мертв.

Она впервые сказала это вслух. Даже когда лорд Кирни заявил, что был рядом с Рейфом в его последние минуты, она не поверила ему. Ей казалось, что он что-то скрывает, что-то недоговаривает.

— Но не сейчас, — прошептала она ветру, который донес до нее приятный запах моря.

Сейчас она может оценивать последние месяцы как особую форму депрессии. Она слышала и воспринимала только то, что хотела. Рейфа здесь нет. Он не изобретал лишенный логики план, чтобы заманить ее в Италию. В путешествие ее побудили отправиться усталость и граничащая с умопомешательством вера в невозможное.

Она отбросит прочь иссушающую душу скорбь и будет искать разумный способ существовать в реальной жизни. Делла медленно обошла террасу, скользя взглядом по морю и саду. Рейф с восторгом описывал это время года в Италии. И теперь, оглядывая оливковые рощи и виноградники, сверкающую на солнце лазурную гладь моря, она понимала его восхищение этим прекрасным краем.

• Предыдущая
• 50/111
• Следующая