Виа Долороза - Парфенов Сергей - Страница 8
- Предыдущая
- 8/128
- Следующая
– Спасибо, мистер Крамер! – остановил его Уильям Сотсби, упреждающе подняв вверх руку, а затем, угловатым движением поднялся со своего места, став мгновенно похожим на длинный хромированный циркуль – узкий и нескладный, и снова взял ход совещания в свои руки.
– Как уже было правильно отмечено, – продолжил он, – мы должны воспрепятствовать процессу реформации коммунистической идеологии в Советском Союзе… Поэтому с сегодняшнего дня мы переходим к новому этапу нашей работы… Целью этого этапа является дестабилизировать Москву настолько, насколько это соответствует интересам Соединенных Штатов… Прежде всего я хотел бы отметить, что от Советского Союза должна перестать исходить угроза мировому сообществу вне зависимости от развития событий в будущем… Я говорю о коммунистической и ядерной угрозе, как вы понимаете… Для решения этой задачи нам необходимо разработать в ближайшее время план операции… Мистер Мотс! – Сотсби взглянул на сидящего рядом с ним за столом Роберта Мотса. – Вам в течении недели необходимо разработать концепцию нового этапа… На время разработки вы можете привлекать сотрудников из любых других департаментов, а по выходу из отпуска начальника аналитического департамента мистер Крамер поступает в ваше полное распоряжение. И, последнее… Интересы нашей разведки в России на сегодняшний день тесно пересеклись с планами наших коллег из Израиля. У Израиля, как известно, существуют свои интересы в Советском Союзе, поэтому на уровне руководства наших стран достигнута договоренность о проведении скоординированных действий… Через две недели вам, мистер Мотс, и вам, мистер Крамер, необходимо вылететь в Израиль для окончательного согласования этапов операции и утверждения согласованного плана действий. А перед этим, мы должны предварительно обсудить план операции здесь… В целом это пока все… И если ли нет вопросов, то на этом, я думаю, закончим…
Вопросов не было и присутствующие, отодвигая кресла, начали вставать.
Председатель КГБ СССР, Виктор Крюков сидел у себя в кабинете на Лубянке. Отодвинув папку донесений, он снял трубку с телефона, на котором вместо диска был вмонтирован рельефный герб Советского Союза, и поднес трубку к уху.
– Слушаю вас, Виктор Александрович, – услышал он голос Михайлова.
– Алексей Сергеевич, есть важная информация… Думаю вы должны знать, – сказал он.
– Насколько это срочно?
– Думаю срочно – иначе бы я не звонил…
– Хорошо… Сейчас у меня руководитель Госплана, давайте-ка через час… В 20.30…
И из трубки послышались короткие гудки. Крюков положил трубку обратно и посмотрел в окно. Липкий, мокрый снег падал на улице тяжелыми хлопьями, покрывая раскисшей грязной кашей мокрый асфальт, укутывая белой ватой голову и плечи памятника Дзержинскому, одиноко стоящего посреди площади.
"Весна, язви её!" – подумал в сердцах Крюков и вытащил из стола пачку сигарет. Хотя врачи запретили ему курить, иногда он все же курил, правда, не больше одной сигареты в день, и то, когда день выдавался особенно трудным, такой, например, как сегодня. Крюков достал зажигалку, щелкнул ею и глубоко затянулся, затем выпустил дым в потолок и, сделав ещё одну длинную затяжку, с силой вдавил сигарету в пепельницу.
Ровно через пятьдесят минут движение на проспекте Маркса было перекрыто. Правительственный ЗИЛ – 115 и две "Волги" сопровождения, выехав из ворот здания КГБ на свободный проспект Маркса, тревожно мигая сигнальными огнями, помчались в сторону Кремля. Милиционеры по ходу движения отдавали автомобилям честь. Черные автомобили, не сбавляя скорости, нырнули под арку кремлевских ворот и подъехали к первому административному корпусу. Выйдя из машины, председатель КГБ поднялся по лестнице на второй этаж и направился к кабинету Михайлова. Старый кремлевский паркет поскрипывал в такт его шагам и этот легкий скрип его раздражать.
"И здесь все разваливается!" – подумал про себя Крюков. – "Довели страну со своей перестройкой!"
Когда он подошел к кабинету Михайлова в коридор навстречу ему из кабинета вышел руководитель Госплана Валентин Маслов.
– Привет, Валентин Иванович! – поздоровался с ним Крюков, а потом сердито спросил. – У нас, что, осталось еще что планировать?
– А… Не спрашивайте, Виктор Александрович! – руководитель Госплана безнадежно махнул рукой. – Мы планируем одно, республики – другое, в итоге получается третье… Госзаказ срывается, предприятия останавливаются…
– Полный бардак в общем! – подытожил Крюков.
– Да ведь дошли до того, – продолжал пожаловаться Маслов, – что всю валюту отдали республикам! Так они вместо того, чтобы сырье и оборудование для заводов закупать, тратят все это на закупку продовольствия. И это в лучшем случае! А… Да что там говорить! Ведь даже не на республиканском уровне, на местном идет полная вакханалия. Раньше, когда все руководство шло через обкомы и райкомы, попробовал бы кто-нибудь сорвать план или пустить продукцию налево. Из партии – коленом под зад и волчий билет на всю жизнь… Это как минимум! А теперь запросто… Кому и зачем теперь нужен этот партбилет?
– Нет власти – нет и контроля! – Крюков угрюмо мотнул головой и со злости чуть не сплюнул на скрипучий кремлевский пол. – Вот и итог! Власть в стране всегда держалась на трех китах…. На партии, Госплане и КГБ! Партию низвели до уровня профсоюза, Госплан задвинули… Но ведь КГБ не Госплан, его так просто не задвинешь, – и он пристально посмотрел на Маслова.
– Да уж… Это уж точно! – Маслов, услышав слово "власть", засуетился, постарался поскорее замять разговор и прошмыгнуть мимо Крюкова.
– Побегу, Виктор Александрович… – сказал он. – Тут ещё кое-какие дела доделать надо…
– Ну-ну… Беги, беги! – Крюков мрачно посмотрел ему вслед и вошел в приемную Михайлова. При его появлении адъютант в приемной важно поднялся из-за стола и хорошо поставленным голосом произнес:
– Виктор Александрович, товарищ Президент вас ждет…
"Товарищ Президент!" – усмехнулся про себя Крюков. – "Ну и сочетанице! Почти как Вася Ротшильд! С голым задом, зато при бабочке!"
Тут он заметил неприкаянно сидевшего на диване начальника 9-го управления КГБ генерала Плешакова, чье управление в КГБ ведало охранной президента и других высших государственных лиц и спросил с нотками ещё неостывшей, плещущейся в голосе неприязни:
– А ты, что тут делаешь?
– Вызвали, – Плешаков лишь обреченно развел руками.
– Завтра с утра зайди ко мне! – буркнул Крюков, открыл дверь и вошел в просторный президентский кабинет.
Михайлов сидел за столом и что-то чиркал красным фломастером на разложенных перед ним документах. Увидев остановившего в дверях Крюкова, он оторвался от своего занятия и отложил фломастер в сторону.
– Здравствуйте, Виктор Александрович… Что там у вас? – спросил он.
Крюков раскрыл папку с донесениями, которую держал подмышкой, и, вытащив оттуда отпечатанный листок, подошел к столу.
– Это донесение от нашего агента! Позавчера ЦРУ обсуждало новую концепцию работы в Советском Союзе… – сказал он и выложил листок на стол перед Михайловым. Михайлов, поправив очки в тонкой, золотой оправе, взял листок в руки и принялся читать. По мере того, как он вникал в текст, родимое пятно у него на голове темнело, наливалось густым и ярким багрянцем.
"Доходит!" – злорадно подумал Крюков.
– Вот так, Алексей Сергеевич! Не нужен оказывается нашим заморским друзьям сильный Советский Союз! – последнюю фразу он произнес с явной издевкой.
Михайлов отложил листок в сторону, пригладил у себя редкие волосы под макушкой, а затем вскинул взгляд на Крюкова.
– Это всё? – на лице у него застыло привычное невозмутимое выражение. – Мало, Виктор Александрович… Мало! Очень мало! Тут лишь общие фразы, а нам нужен точный и полный план их работы в Советском Союзе. С конкретными фамилиями, мероприятиями и так далее… Вы, конечно, правильно сделали, что поставили меня в известность… Работа у вас архиважная… Но мне нужны более определенные сведения. Когда у вас появятся более конкретные данные?
- Предыдущая
- 8/128
- Следующая
