Илиас (СИ) - "Реимарра" - Страница 53

• Предыдущая
• 53/92
• Следующая

- Да, я помню. И что такого? Сейчас я совсем не против.

Сам захотел. Завтра, все завтра. Всегда можно сказать, что были пьяны и ничего не помнят. Теперь он уступает, сам уступает. Мягкие, чуть терпкие от вина губы, прохладные и сладкие. Какой же ты сладкий, мой Ари.

Прижимается. Нужно контролировать себя. Как же это сложно, но потом... Будешь жалеть всю жизнь, если сломаешь его. Нельзя пользоваться слабостью. Нельзя.

- А это не страшно… – Ари смеется.

- А ты мне не верил, – усмехнулся Эвер, – ну давай, спать, мальчик мой. Спать, мы оба устали.

- Спать, как тогда? – переспросил Аристин.

- Именно. Как тогда.

Запутался в пуговицах рубашки.

- Давай, помогу, – но нельзя не поцеловать в плечо.

- Ой...

- Вот тебе и «Ой», – ничего... Только бы ничего... Быстро раздеть его, уложить под одеяло, оставить ночник и уйти к себе.

Щекотно и весело. Эвер раздевает его, словно ребенка.

Как у него глаза блестят, даленец мой драгоценный… Ну же, давай, в кроватку и спать. Прикрыть поскорее одеялом это диво. И уйти. Но он вернется. Не сегодня, но в этой постели они еще встретятся. А пока, крайний поцелуй, в сладкие-сладкие губы.

- Спокойной ночи, мой хороший. Спи.

====== Глава 17 ======

Новенькая студенческая карточка, с голограммой и его фотографией. Аристин держал ее бережно, как драгоценность. Да она и была его драгоценностью. “Илиас Аристин Дитер. Лечебный факультет. Государственный Медицинский Университет”. Его пропуск в другую жизнь, надежда стать кем-то в жизни, превратившаяся из мечты в реальность.

В его группе – тридцать человек, почти поровну юношей и девушек, кроме него еще один даленец, на которого он уже смотрел с подозрением. Впрочем, тот вел себя так же, сразу оценив и осанку Аристина и длинные, заплетенные в одну косу волосы. Они даже сели по разные углы аудитории.

Первый день в университете был сплошной суматохой – найти свою группу, своего куратора, получить карточку и все бумаги, записаться в библиотеку, узнать расписание, подать заявление на стипендию. Аристин подал, несмотря на косые взгляды однокурсников, узнавших его по газетным сплетням и рекламе одежды. Ему, черт возьми, нужны хоть маленькие, но собственные деньги, а не Эверовы. И лучше всего, если удастся учиться так, чтобы получать повышенную, а на чужие мнения ему плевать. Но все эти хлопоты доставляли только удовольствие, на торжественном собрании первого курса он слушал всех выступавших с нескрываемым удовольствием. Сбылась мечта – он студент медицинского университета, и он просто обязан стать хирургом. Лучшим!

Даже к выбору канцелярских принадлежностей он подошел с почти параноидальной дотошностью. Несколько толстых тетрадей с разделителями для смежных дисциплин, карандаш со сменными стержнями и две ручки – черная и красная. Записная книжка для расписания и нужных записей, чтобы ничего не забыть. Убогому планировщику в мобильном телефоне он не доверял никоим образом. Удобная кожаная сумка через плечо, со множеством карманов и отделений, даже для небольшого термоса.

- Вам необходимо выбрать старшего в вашей группе, того, кто будет отвечать за общение с деканатом, кафедрами и преподавателями, – вещал куратор и студенты внимательно его слушали. – В течение недели определитесь, пожалуйста.

Аристин уже выбрал для себя место – как всегда, впереди, чтобы не мешали не шепотки, не бездельники. Рассматривал группу, наверное за неделю как раз и познакомится со всеми. Но на вид – дети шестнадцати-семнадцати лет, с мамой и папой. Может что и получится. Друзей завести очень хотелось.

Но у него тоже все хорошо, грех жаловаться – есть сестры, кот Церри, дом и Эвер, который готов на все, об этом Аристин уже знал. Те поцелуи, ночью девятнадцатого дня рождения он не забыл, хоть они и не говорили об этом, но теперь Эвер его касался – то гладил плечо, то руки, то волосы. Он не отстранялся, хоть и сердце билось чаще. Да, что-то в нем даже радовалось, что он не один, что рядом тепло и поддержка. И, главное, Эвер не торопит его и не настаивает ни на чем. Аристин сам себя иногда дразнил девочкой-фиалочкой, за мнительность и нерешительность. Хотя и от Марты подначек хватало. Но с этим было проще – одна шутка Марты, и ей меньше достанется Церри. За кота в семье Илиас едва не бои шли летом – девчонки совсем затискали толстого и игривого котенка, но Аристину нравилось, когда кот был рядом с ним, и на ночь забирал его к себе, да и вечером был совсем даже не против, когда в ноутбук вместе с ним смотрел и котенок с колен. Впрочем, Церри и сам спасался от девчонок у него, на ночь забираясь к хозяину в постель. Избалованное всеми в доме, включая охрану, животное уже заметно поправилось и обнаглело.

Его мальчик расцвел этой осенью. Уезжает утром, приезжает вечером, едва ли не позже самого Эвера, но счастливым. Так нравится учиться? Горят глаза, столько рассказов, вещей, к которым Эвер прислушивался, но не понимал. И это еще только две недели прошло. Остынет? Вряд ли, если вспомнить то рвение, с которым Аристин поступал. Он не из тех людей, что поиграются и бросят... Хорошо, если это относится ко всему, что делает Аристин.

Стал уступчивее, но еще боится, стесняется, вздрагивает и в тоже время – взрослеет на глазах, становясь краше и краше. Наверное на факультете все девчонки влюблены в него.

- У тебя есть занятия на выходных? – спросил Эвер, как бы между делом, за вечерним чаем, выслушав уже о лекциях по анатомии и профессорах. – И во сколько ты заканчиваешь в пятницу?

- В три, но я планировал в книжный заехать. А что? В выходные занятий нет.

- Закажи все по сети и поехали за город. Осень. Хочешь?

О, Эвер знает, чем его заманить, осенним лесом, деревянным домом. Теперь уже Аристин понимал, к чему такое приглашение и что они останутся вдвоем. Марта и Анника в школе. Анника выбрала ту же, что и Марта и теперь они даже на выходные не всегда хотят возвращаться.

- Хочу.

Мой решительный Аристин так и не научился скрывать эмоции на лице. Мучительное раздумье, оценка обстановки.

Правильно боится. Потому что нужно потихоньку идти вперед, если, конечно, Ари позволит. Хоть немного…

Неприятны подозрения, не то, что откажет, а то, что согласится, но не потому, что сам захочет. Пользоваться его беспомощностью? Нет. Но и удержаться все тяжелее и тяжелее.

Все время кажется, что он спаивает Аристина, поэтому Эвер налил юноше совсем немного. Так, чтобы просто согреться после дороги в еще не до конца протопленном доме. Вечер, за окном осенний дождь, зажжен камин. Немного коньяка.

Аристин притих, глядя на огонь. Сегодня очень важный вечер. Что он чувствует – не разобрался еще сам. Немного страшно, немного грустно, немного любопытно. Пока хорошо и тепло. Даже лень говорить, но с Эвером можно и молчать.

Впрочем, что он делает из этого вселенскую трагедию? Готов был лечь под любого за триста пятьдесят, а на человека, спасшего Илиас, смотрит с опаской. Ведь тоже не слепой, видно и ожидание Эвера и его взгляды, и его терпение. Сколько он еще будет играть в прятки и испытывать Эрлинга? Они второй год друг друга знают. Есть ли смысл ломать трагедию? Да и сколько самому можно бояться «опасности»? Всегда будет опасаться, а с девушками и вовсе опозорится. Если он правильно себе все представляет, то сейчас могут и не заметить «неприятности».

Где у него мозги и родовая честь? Илиас должен решить, что ему выбрать.

- Эвер, у нас наверно сауна согрелась…

Все почти как тогда, как год назад, когда они тоже были вдвоем, в этом доме и в этой сауне, но тогда Аристин еще ни о чем не догадывался.

Аристин наверное даже и не думает о том, насколько хорош сейчас, обнаженный, он даже снял цепочку с шеи. Высокий, стройный и поджарый, подобрал волосы, светясь Ожерельем. Теперь даже и не думает прикрываться полотенцем, не стесняется своей красоты.

- Бог ты мой… Какой же ты красивый, Ари! – не смог не восхититься Эвер.

Таки замялся взглядом, покраснел. Одно дело, когда это говорил Гари, на съемках, а другое – слышать от Эвера, здесь. Смог лишь улыбнуться, не зная, как ответить. Программой не заложено…

• Предыдущая
• 53/92
• Следующая