Вмешательство мисс Сильвер. Когда часы пробьют двенадцать - Вентворт Патриция - Страница 24

И в приглушенном свете люстры-шара с орнаментом, свисавшей с потолка, увидела Каролу Роланд – та лежала лицом вниз на бледно-голубом ковре. Все еще в своем красивом белом платье. Лица не было видно, но с первого взгляда стало ясно: живые люди так не лежат. В этом версия миссис Смоллетт вполне совпадала с фактами. Она ни на секунду не усомнилась, что мисс Роланд мертва. На ковре рядом с головой вырисовывалось ужасное темное пятно, блестящие платиновые волосы тоже были запачканы. Цвет пятна был красновато-коричневый.

Миссис Смоллетт, прижав руку к сердцу, попятилась к двери, затем выбежала на площадку и с несвойственной ей прытью понеслась по лестнице вниз, к Беллу.

Старина Джимми Белл умудрился сохранить полное присутствие духа. Велел миссис Смоллетт оставаться здесь, а сам вошел в лифт и поднялся на верхний этаж. Действительно, двери квартиры номер восемь были распахнуты настежь, не только входная, но и внутренние. Трогать их не было никакой необходимости, он и не стал. Да, произошло убийство, это несомненно. И жертвой стала малышка Кэрри Джексон, которую он помнил еще школьницей с косичками, – малышка Кэрри, дочь старого мистера Джексона, которой тот так гордился, – гордился до тех пор, пока та не разбила ему сердце. Избалованная была девчонка… иначе не скажешь. Мало ее драли в детстве, вот и избаловалась. И не то чтобы Белл одобрял телесные наказания, нет. Просто он знал: дети должны знать свое место. За некоторыми только глаз да глаз. А Кэрри вышла из-под контроля. Морщинистые его щеки утратили розоватый яблочный румянец – он стоял и смотрел на нее сверху вниз. Он участвовал в последней войне, и ему довелось повидать немало мертвецов, но потом как-то отвыкаешь от подобного зрелища, к тому же молоденькая девушка – это совсем другое. Это убийство, и девушку убили в одной из его квартир.

Белл подошел к телефону и позвонил в полицию. А потом, в ожидании, когда они приедут, вдруг заметил поднос с напитками и бокалами. Поднос стоял на низеньком стульчике между двумя креслами, придвинутыми к электрокамину. Камин был включен. Он потянулся было выключить, но вовремя спохватился. Ну, разумеется, здесь ничего нельзя трогать до тех пор, пока не прибудет полиция.

Поднос был красный, лакированный с золотым узором по краям, а бокалы очень изящные, из тонкого стекла с золотыми ободками. Посредине стояли: бутылка виски, сифон с содовой, хрустальный графин с остатками красного вина и тарелка со сладким печеньем. Оба бокала использовали: из одного пили виски, из второго, того, что поменьше, – вино. Белл отчетливо ощущал запах виски в комнате.

Поднос был первым, что он заметил. Но незадолго до приезда полиции Беллу бросилась в глаза еще одна вещь. Камин… вернее, каминная полка – было здесь нечто странное. Что же?… Трудно сказать, но явно что-то не так. Взять хотя бы фотографию – большой снимок майора Армитейджа и в углу его имя. Вот что странно. Нет, дело не в снимке, в чем-то другом. И тут вдруг до него дошло. Дело в безвкусной статуэтке девушки-танцовщицы, выплясывающей в чем мать родила, – если вдуматься, вещице совсем неприличной. Да, точно – статуэтка исчезла с каминной полки.

А потом он ее увидел – она валялась на кушетке. Подошел, присмотрелся, потому что странности на этом не заканчивались. Танцовщица лежала так, будто выпала из чьей-то руки. И вытянутый носок серебряной ступни был острым и ярким – острым, почти как кинжал, ярким, как сталь. Вся фигурка отливала серебром и блестела, была чистой и яркой, но в том месте, где она упала на кушетку, по голубовато-серой обивке расплывалось темное пятно – того же цвета, что и пятно на голубом ковре.

Топот ног, звук голосов на лестничной площадке – это прибыла полиция. Белл отвернулся от кушетки и двинулся им навстречу.

Старший инспектор Лэмб сидел за столом в гостиной Каролы Роланд. Это был самый крепкий и надежный из столов в квартире, но про себя инспектор окрестил его шаткой «дрыгалкой». Сам инспектор был мужчиной крепкого телосложения, с небольшими острыми глазками и тяжелой квадратной челюстью. Волосы на макушке начали редеть, зато не наблюдалось ни единого седого волоска – то были очень густые и жесткие черные волосы.

Рутинные мероприятия, связанные с раскрытием убийства, шли своим чередом. Фотограф делал снимки, криминалист снимал отпечатки. Тело увезли, голубовато-серый ковер скатали в рулон. Серебряную статуэтку танцовщицы тщательно упаковали и тоже увезли – для дальнейшего изучения.

Лэмб поднял глаза – в комнату вошел сержант Эббот. Он был полной противоположностью своему шефу – частная школа, затем полицейский колледж – светлые волосы гладко зализаны, сам высокий, фигура тонкая, узкий костистый нос, светлые глаза скорее голубого, нежели серого оттенка, и соломенного цвета ресницы.

– Хочу видеть женщину, которая нашла тело, – сказал Лэмб.

– Да, сэр. Тут пришла сестра мисс Роланд.

– Сестра? Кто такая?

– Миссис Джексон. Жена городского ювелира.

– Ладно. Но сперва я хотел бы поговорить с той, другой женщиной. Как ее там?

– Смоллетт.

– Да, точно, миссис Смоллетт. Давайте ее сюда!

Миссис Смоллетт вошла с важным видом. А почему бы и нет? Ведь это она нашла тело. И разве не ее будут вызывать на допросы – это уж точно, – а потом и в суд, если полиция поймает убийцу? Остается надеяться, что именно так они и поступят, иначе ни один из жильцов не будет чувствовать себя в безопасности в собственной постели.

Чтобы подчеркнуть значимость момента, оделась она как на выход, – черное шерстяное пальто с жиденьким меховым воротничком, черная фетровая шляпа с выцветшей лентой. Назвала свое полное имя – Элиза Смоллетт, семейное положение – скорбящая вдова, род занятий – помощь по хозяйству. Последний рассказ сопровождался массой деталей и подробностей, часть из них выслушивалась, другие – не до конца, и в результате выяснилось, что она моет в доме лестницы и оказывает услуги по хозяйству в нескольких квартирах.

– Миссис Спунер из номера семь, я регулярно у нее прибиралась, но теперь ее нет, служит в ВТС. Мистер Дрейк из пятой квартиры, ему оказывает услуги мистер Белл. Ну и миссис Уиллард из номера шесть, я хожу к ней дважды в неделю, по понедельникам и четвергам, делаю уборку. Миссис Андервуд из третьей квартиры – у нее есть своя служанка, и к ней я не хожу, ну разве что если вдруг потребуется дополнительная помощь. Мисс Гарсайд из четвертой, прежде она пользовалась моими услугами все время, до тех пор пока не начала избавляться от мебели. Очень красивые были вещи, и она сказала, что отправила их в мастерскую подремонтировать, но ни один предмет обстановки так и не вернулся. Еще на нижнем этаже, в квартире номер один, живет престарелая миссис Мередит, я ей тоже помогаю, мою полы и все такое. И это при том, что она держит служанку и компаньонку, но полами занимаюсь только я. Что касается миссис Лемминг из второй квартиры, то к ней по большей части я захожу где-то раз в неделю, но не регулярно. А вот к бедняжке мисс Роланд заходила каждый день.

Фрэнк Эббот пристроился у стола и время от времени что-то записывал в блокнот, а в перерывах рассматривал потолок и гладко окрашенную стену, и то место, где полагалось бы быть карнизу, если бы мисс Роланд не придерживалась столь современных взглядов на интерьер.

Инспектор слушал достаточно терпеливо. Если хочешь узнать что-то о людях, слушай тех, кто регулярно бывает в их домах и квартирах и делает там свою работу. Да, высказывания зачастую носят тенденциозный характер, но информация, поступившая от самых заядлых сплетников, может пригодиться.

– А теперь, миссис Смоллетт, – вставил он, – расскажите-ка нам, как вы нашли тело.

И миссис Смоллетт начала свой рассказ, в котором важное место отводилось всем ее дурным предчувствиям, ужасному ощущению, которое она испытала, увидев, что дверь квартиры распахнута настежь. Не преминула она упомянуть и о том, как кровь у нее в жилах буквально остановилась, когда она увидела тело, а также о дурноте и головокружении, которые преследуют ее с тех самых пор.