Зайнаб (СИ) - Гасанов Гаджимурад Рамазанович - Страница 4

• Предыдущая
• 4/70
• Следующая

А когда Муслим находил время для встречи с любимой, по пожелтевшему лицу, покрасневшим от слез глазам, темным кругам под ними видел, что Зайнаб по ночам плачет, тоскует по нем. От чувства вины на его душе становилось еще тяжелей.

Муслим пришел в саклю дяди Рустама и в следующий вечер.

Зайнаб никак не ожидала такого поворота. Как только в проеме входных дверей сакли обозначился профиль его лица, она от счастья засияла. Куда исчез ее тоскливый взгляд, жгучая боль в груди? Она с любовью взглянула на него, кокетливо приподняла подбородок, дугами затянулись лучистые брови, огнем заиграли глаза. Ее лицо засияло, чуть припухлые алые губы расцвели алыми бутонами, показывая ровный ряд жемчужных зубов. От перемены настроения Зайнаб на душе Муслима стало так светло, что он тут же позабыл о семейных проблемах, о которых собирался говорить с дядей Рустамом.

От неожиданно нахлынувшегося счастья в сакле стало светлей; ее голос зазвенел как бокал с вином; плечи расправились; невольно выпятила грудь, какетливо приподнялась голова; к ней вернулась осанка гордой, изящность принцессы. Она, не находя места, где прятаться, весело смеялась, бегала из комнаты в комнату. Ее чарующий голос весь вечер будоражил сердца молодых ребят и девчат. Ее щемящие душу песни под волшебное звучание чунгура до поздней ночи разносились по горам, долам.

В этот вечер чарующий голос Зайнаб согревал сердце не одного Муслима. Здесь находились джигиты, которые за один взгляд, за одно прикосновение руки Зайнаб отдали бы ей все, что у них есть. Песни Зайнаб являлись живительным нектаром для многих сельчан. Они вдохновляли тружеников села: чабанов, пастухов, пахарей, косарей, тех, кто недавно с фронта получили похоронки на погибших братьев и отцов.

Слушая песни Зайнаб, люди на время забывали о своем горе, военных неудачах Красной Армии, беспрерывно угнетающем их голоде, непосильном труде на колхозных полях.

Голос Зайнаб звучал из приземистой сакли ашуга и волшебной птицей поднимался на высокие горы, летел в бескрайние долины, мириадами разноцветных бриллиантовых бусинок дрожал на травах, листьях деревьев, лепестках цветов. Звуки песен каплями дождя оседали на головы горных вершин. Они становились брызгами волн моря, семицветными радугами, перекидывающимися от одного края пропасти на другой край. Они вешними водами с ледяного зазеркалья гор с грохотом скатывались в глубокие ущелья, становясь тучными туманами, клокочущими водопадами. Ее песни в сомкнутых рядах земляков плечом к плечу сражались на фронтах с немецко-фашистскими ордами.

Ашуг Рустам чувствовал, что любовь его дочери с сыном Сельминаз стала достоянием сельчан. Им надо было ее сватать, медлить нельзя. Он не понимал, почему Сельминаз медлит со сватовством. Ашуга Рустама больше всего тревожили соперницы дочери, их злые языки. А они тем занимались, что с утра до вечера бродили по сельским переулочкам, собирая и разнеся разные слухи о влюбленных, обливая их грязью. Старик, умудренный жизненным опытом, понимал, что любовь в своем начале уязвима и хрупка. Злые языки в самый неожиданный момент могли навредить отношениям молодых, накликать на них беду. Поэтому слепой музыкант в меру своих сил старался их уберечь от злых языков людей, отвести от них беду. Он нетерпеливо ждал сватов от Муслима, а Сельминаз чего-то медлила. Рустам был в неведении, что Сельминаз давно собиралась послать к Зайнаб сватов, но боялась, что за их бедность им откажут.

Любящий отец понимал, нужно скорее решить этот неотложный вопрос. Его решение нашла Зайнаб. Она знала, за что тетушка Сельминаз медлит со сватовством. Зайнаб, посекретничав с подругой, под предлогом обмена шерстяной нити нужного цвета заслала ее к тетушке Сельминаз. И подруга тетушке Сельминаз открыла глаза. От такого неожиданного решения вопроса глаза счастливой матери загорелись огнем. Сельминаз через посланницу передала, что в четверг к Зайнаб она пришлет сватов. Но неожиданные обстоятельства заставили ее ускорить свое решение.

Подружка Зайнаб каким-то образом разузнала, что сегодня вечером бухгалтер колхоза Мурсал к Зайнаб засылает своих сватов. Она поняла, промедление сватовства для влюбленных смерти подобно. Поэтому она накинула на плечи материнскую шаль и за огородами пробралась к ограде сада дяди Рустама. Зайнаб в это время, к счастью, находилась во дворе. По выражению лица подружки Зайнаб поняла, что случилось что-то ужасное. Знайнаб, не чувствуя ног, устремилась к подружке. То, что она услышала от подружки, ввергло ее в шок.

Зайнаб в проселочных переулках за своей спиной давно чувствовала скрип тяжелых кованных хромовых сапог задиры Мурсала. И была наслышана о его намерении на ней жениться. Она его ненавидела с первого класса школы и его в серьез никогда не воспринимала. А на этот раз крепко задумалась. Отец Мурсалу должен был большую сумму денег. С этим долгом он никак не мог расплачиваться. Мурсал мог шантажировать отца своим долгом.

И для этого случая подружки разработали план немедленного действия. Они решили, что подружка Зайнаб сейчас же пойдет к тетушке Сельминаз, расскажет о сгущающихся грозовых тучах над их семьей. В это время в сакле находился и Муслим. Когда Муслим услышал неожиданную новость, у него на секунду остановилось сердце. Он не знал, что дядя Рустам находится в долговой кабале у Мурсала. Он передал подружке Зайнаб, что сегодня же после обеда к ней отправит своих сватов.

Мурсал с первого класса в школе влюбился в Зайнаб. Он хотел с ней сесть за одну парту. Но классная учительница ее посадила рядом с Муслимом, а его без напарницы посадила в последнем ряду. Он с этого момента возненавидел его. Мурсал сделал несколько попыток поговорить с Зайнаб, чтобы она пересела к нему за парту. Но эта наглая девчонка его упорно не замечала. Так прошла вся школьная жизнь. Если в школьные годы Зайнаб игнорировала Мурсала, после окончания школа стала презирать его. Мурсал за это страшно переживал, против нее задумывал одну месть ужаснее другой.

И сегодня Мурсала от досады страшно трясет, когда Зайнаб во время исполнения песен смотрит на Муслима, а не на него. Когда он чувствовал, что эти миндалевидные глаза, полные любви и огня, пухлые алые губы принадлежат не ему, а его врагу, он от досады плакал. А какой у нее стан, какая шея, грудь… Мурсал задумался. У него похотливо отвисла нижняя губа. На нее собралась капля слюны, она тонкой струей растянулась на его грудь. О, как бог его сильно наказал! Первая красавица округа ночью засыпает не с его образом в сердце, а образом его врага. И ее песни, как живые молитвы, звучат не ему, а его врагу. Она сохнет не по нему, пьет любовный нектар не с его уст, утоляет жажду, томящую душу, не с его рук… Этот выскочка Муслим с самого детства стоит поперек его дороги. Муслим в школе в учебе, во всех спортивных состязаниях опережал его. Он школу закончил на круглые пятерки.

Мурсал предполагал, после окончания школы у него с Муслимом жизненные дороги разойдутся. Муслим поедет в город, чтобы продолить учебу в высшем учебном заведении. А он заочно поступит на бухгалтерские курсы и останется рядом с Зайнаб. А там, в городе, он надеется, Муслим забудет сельскую девчонку. А он женится на Зайнаб. Она ему родит кучу сыновей. Но нет же! Опять пути двух соперников скрестились! Муслим, по каким-то семейным обстоятельствам, в этом году решил не поступать в высшее учебное заведение. А далеко идущие планы Мурсала остались планами. Он не сумел расстроить отношения между Зайнаб и Муслимом, наоборот, они еще сильнее укрепились. Ничего, еще не все упущено! Этот слепой музыкант находится в его руках. Если старик не согласится выдать за него свою дочь, он ему устроит такой «подарок». Тысяча рублей, которые ему должен этот слепец — не малые деньги! Но от мысли, что Муслим находится рядом с Зайнаб, что он ее руку держит в своей руке, в лунную ночь она выходит на прогулки не с ним, у него случился нервный припадок. Он решил отомстить. Нанести Муслиму и Зайнаб такой удар, от которого они долго не оправятся.

• Предыдущая
• 4/70
• Следующая