Молотодержец. Легенда о Зигмаре - Макнилл Грэм - Страница 70

— Я не требую понимания, Марбад, мне нужна твоя клятва.

— А если я откажусь?

— Тогда погибнет раса людей и мир потонет в крови.

Марбад помолчал, ожидая, что слова старухи окажутся шуткой. Но она тоже молчала, и король понял, что ведьма говорит правду.

— А если я поклянусь?

— Тогда мир просуществует еще немного. И ты изменишь ход истории. Разве может человек желать большего?

Марбад улыбнулся, признавая лестность предложения. Причем чувствовал, что ведьма его не обманывает.

— Что ж, за это меня ждет слава?

— Да, ты прославишься, — кивнула ведьма.

— Мне кажется, ты что-то недоговариваешь, — задумчиво произнес Марбад.

— Это правда. Потому что тебе это не понравится.

— Я сам буду судить, женщина! Говори.

— Как хочешь, — не стала упираться карга. — Верно, если ты выполнишь клятву, тебя ждет слава, но также и смерть.

Марбад сглотнул и сделал оберегающий знак. Сказал:

— Поделом тебя называют проклятием.

— Я стараюсь угодить всем и каждому.

Марбад хихикнул и заметил:

— Слава и возможность спасти мир! Смерть — невеликая цена за это.

— Так ты клянешься мне? — требовала ведьма.

— Да чтоб тебя! Я клянусь тебе в этом. Когда я увижу серебряную руку с высоко поднятым алым стягом, что бы это ни значило, я тут же вместе со всеми моими воинами поскачу на помощь Зигмару.

На следующее утро король эндалов проснулся хорошо отдохнувшим. О беседе с ведьмой у него остались лишь смутные воспоминания. Но стоило ему увидеть Пендрага, который высоко в небо вознес знамя Зигмара, как перед ним с невероятной ясностью встало воспоминание о событии двадцатилетней давности.

Когда Марбад скакал на помощь Зигмару вместе со всеми своими воинами, он гордо распрямился в седле.

Слава и возможность спасти мир… неплохо для старика, верно?

Бой вокруг короля унберогенов пульсировал в соответствии с не видимыми невооруженным взглядом ритмами, которые Зигмару были совершенно очевидны. Славной и блистательной была атака унберогенских воинов, упорной и бесстрашной. Но в конечном счете безрассудной.

Мечи вздымались и опускались, но руки унберогенов уже устали, словно оружие вдруг сделалось гораздо тяжелее, чем прежде. Атака во имя спасения мерогенов непременно войдет в историю легендой, только вначале не мешало бы выжить, чтобы рассказать о ней.

Унберогены порубили многих из спасавшихся бегством орков, но потом натолкнулись на твердую стену железа и зеленой плоти. Орки подобны скалам, податливость в них сыщешь едва ли, и губят людей они с безжалостной свирепостью. Зигмар видел, что эти темнокожие орки были крупнее и мускулистее тех, с которыми ему прежде доводилось сражаться.

Вначале его воины шли на помощь товарищам, теперь — бились за свою жизнь. Пендраг все еще высоко держал знамя, но у него кровоточила рана на голове, и тяжелый стяг покачивался в руке.

Зигмар молотом выбил щит у рычащего орка и кулаком треснул по свиному рылу. И охнул, потому что физиономия оказалась под стать камню. Зеленокожий взревел и бросился на него с топором. Зигмар пригнулся и всадил молот в пах монстру. Орк осел и получил щитом по морде, отчего лязгнул клыками и повалился навзничь.

Зигмара со всех сторон окружили ревущие орки. На плечо опустилась тяжелая булава, содрав последние остатки доспеха с руки и повергнув Зигмара на колени. Гхал-мараз описал понизу дугу и переломал ноги нападавшему, который покореженной кучей свалился подле него.

Зигмар встал и каблуком припечатал орку горло, одновременно отбивая щитом размашистый удар топора. Над головой пролетел меч. Теперь надо уклониться от копья, грозящего пронзить грудь. Зигмар насмерть сразил копейщика и щитом пихнул в морду другого орка, а нагрудник предохранил его от удара топора.

— Пендраг! — крикнул Зигмар, заметив нависшую над побратимом огромную тень.

Тролль. Это было чудище громадного роста, на его округлых толстенных конечностях перекатывались жгуты мышц. Огромная отвратительная голова походила на человеческую, только глаза были напрочь лишены разума. Из серой, напоминавшей камень, плоти торчала омерзительная поросль, похожая на проволоку. С собой он прихватил ствол дерева, из комля которого торчало с дюжину клинков.

Чудище пускало дымящиеся слюни и с тяжеловесной мощью передвигало ноги. Сквозь кровавую маску Пендраг взглянул вверх и поднял руки, пытаясь защититься.

Зигмар подлетел к Пендрагу и оттолкнул прочь, а ужасное оружие обрушилось на землю. Зигмар вскочил на ноги и замахнулся молотом Гхал-мараз, выставив перед собой щит. Пендраг остался лежать там, где упал, и рядом с ним покоилось алое знамя.

Тролль возвышался над Зигмаром, на слабоумной морде в злобной ухмылке растянулись толстые губы. Изо рта вырвались несколько зычных, похожих на хрюканье, звуков, и Зигмар понял, что гигантское существо смеется.

Король разгневался и, проскользнув под раскачивающейся палицей, изо всех сил треснул чудище молотом по бедру. От удара треснула шкура монстра, а Зигмару показалось, что он ударил по скале. Палица вновь попыталась его достать, и Зигмар принял удар щитом. Металл раскололся, а руку словно лошадь лягнула.

Тролль потянулся за ним, пытаясь схватить, но Зигмар увернулся от неуклюжих загребущих лап. Зигмар слышал крики своих воинов, которые заметили угрожавшую королю опасность и бросились на выручку. Люди атаковали орков с удвоенной силой.

Зигмар подскочил к троллю, собираясь хватить того по морде, но монстр вскинулся, и Гхал-мараз попал ему в грудь. В толстой прочной шкуре образовалась зияющая дыра, откуда хлынула мерзкая зловонная кровь. Зигмар зажал рот и отшатнулся.

Не веря своим глазам, он моргнул и снова уставился на ужасную рану на груди тролля, которая начала затягиваться: толстая шкура нарастала на ней с неестественной скоростью. Удивление чуть не стоило ему жизни, потому как тролль глубоко вздохнул и склонился вперед с широко раскрытой пастью.

Зигмар инстинктивно поднял щит и закричал, когда из тролля извергся поток отвратительной жижи. Невозможно передать зловоние этой гадости, от едкого запаха пищеварительных соков даже глаза защипало.

Зигмар с отвращением бросился прочь, подальше от тролля, и тут же ощутил на руке и груди испепеляющий жар. Его щит таял, шипящий металл каплями стекал на землю. От изумления Зигмар действовал не так поспешно, как следовало, и сгусток рвоты тролля капнул ему на руку.

Было очень больно, Зигмар отбросил щит и понял, что ему повезло больше тех, кто находился поблизости от тролля. Трое унберогенских воинов корчились в муках: кислотная желчь плавила доспехи и сжигала под ними кожу и мышцы. Зигмар почувствовал жжение на груди и увидел, что нагрудный доспех разъедает пузырящееся пятно желчи. Он упал на колени и попытался справиться с застежками, но до них ему было не дотянуться. Когда кислота дошла до кожи, он вскрикнул.

— Не дергайся, — сказал Пендраг, который появился у него за плечом, с ножом в руке.

— Скорей! — воскликнул Зигмар.

Пендраг перерезал ремни доспеха, и Зигмар с громадным облегчением сбросил нагрудник. Кивком он выразил благодарность побратиму и поднялся. Вокруг кипел бой.

Пендраг снова поднял алое знамя. Зигмар увидел, что, пока он боролся с троллем, воины окружили его стеной из щитов. Около ста воинов все еще продолжали сражаться, но не было ни конца ни края окружавшему их морю орков. Унберогены казались крохотным островком посреди волнующейся зеленой плоти.

Его воины попытались с боем пробиться к основной части армии, но орки отрезали все пути к спасению. Ловушка захлопнулась. Вся надежда была на то, что Альвгейр или какой-нибудь другой король заметит их отчаянное положение.

Донесся отвратительный треск, а затем послышалось мерзкое чавканье — это тролль пожрал одного из сраженных его рвотой воинов. Из шамкающих челюстей все еще торчала нога несчастного; когда тролль огляделся по сторонам, вновь обратил внимание на Зигмара и решил дубиной пробить путь к нему через стену щитов.