Молотодержец. Легенда о Зигмаре - Макнилл Грэм - Страница 18

— Он просит его простить, Марбад. Он уже не молод, и нынче ему непросто встать с постели.

— Ничего, ведь я увижусь с ним вечером?

— Непременно, мой добрый друг, непременно, — обещал Бьёрн и обратился к Альвгейру: — Напоите и накормите воинов и проследите за тем, чтобы их лошадям дали отборного зерна.

— Непременно, мой король, — склонил голову Альвгейр и начал отдавать указания стражам Большой палаты.

Марбад вновь обратился к Зигмару:

— Вольфгарт рассказывал мне о сражении на Астофенском мосту, но мне хотелось бы услышать повествование из твоих уст. Может, на сей раз в нем не будет драконов и злых чародеев, а? Что скажешь, парень? Уважишь старика рассказом?

— С удовольствием, мой господин, — почтительно склонил голову Зигмар.

И снова в Большой палате унберогенов собрались на пир воины, и от пива и жареного мяса ломились столы. Зигмар пил со своими ратниками, а отец сидел вместе с Марбадом во главе стола и беседовал. Прислуживающие девушки сновали вдоль стола, обнося воинов блюдами с сочным мясом, мехами с вином и кружками с пивом.

Обстановка в зале настолько располагала, что даже воины из отряда Вороновых шлемов расслабились, сняли доспехи и присоединились к пирующим. Накануне пира Зигмар долго разговаривал с воином по имени Ларед и узнал от него много интересного о племени эндалов, что дополнительно расположило его к дружественному народу.

Эндалов силой изгнали из вотчины их сородичи-ютоны, продвигавшиеся на запад из-за того, что их в свою очередь теснил воинственный Артур Тевтогенский, и им пришлось обосноваться в негостеприимных землях в устье Рейка.

Так далеко на западе Зигмару бывать не доводилось, да и не хотелось после описаний Лареда и рассказов отца о битве с туманными демонами. Хотя сам Марбург, видимо, был весьма внушителен: на возвышавшейся над болотами высокой черной скале вулканического происхождения стоял окруженный земляными валами город, высокие, увенчанные крылами башни Замка Ворона возвели на руинах крепости дивного народа.

Волынщики играли вовсю, и, хотя Зигмару пришлась не особенно по вкусу пронзительная и ритмичная музыка эндалов, другим воинам она явно нравилась. Они парами брались за руки и кружились. Вольфгарт как сумасшедший отплясывал среди молоденьких девушек, которые хлопали в ладоши и смеялись над его выкрутасами.

Зигмар тоже расхохотался, когда Вольфгарт врезался в прислуживавшую девушку и по воздуху полетел поднос с жареной свининой. Куски мяса попадали на пол, к радости королевских псов, бросившихся в гущу танцоров. Собаки с лаем опрокидывали плясунов, и воцарилась веселая кутерьма.

— Он порой такой неуклюжий, правда? — улыбнулся Пендраг, усаживаясь напротив Зигмара.

Сын короля перевел взгляд на друга и согласился:

— Да, иногда я диву даюсь, как он до сих пор не снес собственную башку, когда крутит над ней громадным мечом.

— Слепая удача, полагаю.

— Да, удача подчас бывает как нельзя кстати, — заметил Зигмар, допивая последний глоток пива и ударяя кружкой по столу, требуя еще.

— Все равно, полагаться на нее не стоит, — заявил Пендраг. — Она весьма непостоянная дева: сейчас она с тобой, а через минут предпочтет кого-то другого.

— Что верно, то верно, — согласился Зигмар.

Симпатичная светловолосая девушка заново наполнила ему кружку и обольстительно улыбнулась. Когда она отошла, Пендраг рассмеялся:

— Похоже, тебе, Зигмар, не придется раздумывать, в какую постель прыгнуть сегодня ночью.

— Она мила, но не в моем вкусе, — буркнул Зигмар, отпивая большой глоток.

— Конечно, ты ведь предпочитаешь брюнеток, да?

Зигмар почувствовал, что краснеет, и смущенно спросил:

— Ты о чем?

— Да ладно тебе, не нужно меня обманывать, брат, — сказал Пендраг. — Я же знаю, что ты не видишь никого, кроме Равенны, это ясно как белый день. Или же ты думаешь, что я настолько погряз в обучении стариков ковке железных мечей, что даже не заметил золотой булавки для плаща, которую делал для тебя Аларик?

— Что, со мной все так ясно?

Пендраг нахмурился, словно пребывал в глубоких раздумьях, и изрек:

— Да.

— Она завладела моими помыслами, — признался Зигмар.

— Так поговори с ней, — посоветовал Пендраг. — Нет причин избегать Равенны только потому, что ее брат — сущий змей. Я же видел, как она на тебя смотрит.

— Ты видел? — ободрился Зигмар.

— Ну конечно, — заверил его Пендраг. — Если бы ты не был настолько одержим имперской идеей, ты бы тоже заметил. Она замечательная девушка, эта Равенна, а тебе когда-нибудь понадобится королева.

— Королева? — вскричал Зигмар. — Так далеко я не загадывал!

— Почему бы и нет? Она прекрасна. А когда Равенна взяла у тебя из рук щит, думаю, что даже я сам чуть-чуть в нее влюбился.

— Да неужели?

Зигмар перегнулся через стол и вылил остатки пива на Пендрага, который едва не захлебнулся от притворного негодования, а потом то же самое проделал с Зигмаром. Друзья рассмеялись и обменялись рукопожатиями. Зигмар чувствовал, что у него словно груз с плеч свалился.

Он вновь опустился на скамью, посмотрел во главу стола и встретился взглядом с отцом, который кивком подзывал его к себе.

— Я нужен отцу, — сказал Зигмар, вставая и приглаживая руками пропитавшиеся пивом волосы. Осмотрел промокшую кожаную безрукавку. — Прилично я выгляжу?

— Истинный сын короля с головы до пят, — заверил его Пендраг. — А теперь послушай: когда Марбад попросит тебя рассказать об Астофене, не забудь описать мою роль самым захватывающим образом.

— Непременно. — Зигмар хлопнул друга по плечу и проследовал к королям.

— Послушай, пиво, вообще-то, пьют, а не льют на себя, — посмеялся Марбад над видом Зигмара.

— Мой сын окружил себя плутами, — пояснил Бьёрн.

— Настоящего мужчину и должны окружать плуты, — кивнул Марбад. — Они и позволяют ему выглядеть честным, верно?

— Может, именно поэтому я все никак с тобой не расстанусь, а, старина? — проревел Бьёрн.

— Не исключено, — согласился Марбад. — Хотя мне нравится думать, что виной тому мое обаяние.

Зигмар сел рядом с Марбадом и вновь не смог оторвать взгляд от клинка короля эндалов. Как ему хотелось взглянуть на меч древнего волшебного народа, узнать, чем отличается такое оружие от творения гномов!

Заметив внимание Зигмара, Марбад достал клинок из ножен и протянул юноше. В свете пламени полыхнул голубой самоцвет, на гладкой поверхности клинка заплясали, словно пойманные в ловушку, отблески факелов.

Зигмар поднял меч и подивился его легкости и сбалансированности. Даже по сравнению с весьма хорошим мечом Зигмара, Ульфшард был настоящим шедевром оружейного ремесла, как и Гхал-мараз, исполненным могущественной силой. Клинок светился сам по себе.

— Потрясающе! — оценил Зигмар. — Никогда не видел ничего подобного.

— И не увидишь. Дивный народ выковал Ульфшард перед своим исходом из земли людей, и он останется единственным, если только они не вернутся.

Зигмар отдал оружие владельцу, ладонь его покалывало от заключенных в клинке таинственных сил.

— Юный Зигмар, твой отец рассказал мне об обуревающей тебя мечте, — начал Марбад, одним легким движением убирая клинок в ножны. — Империя людей. Готов признать, звучит весьма пафосно!

Зигмар кивнул и налил из медного кувшина еще пива. Сказал:

— Это слишком смело, да, но полагаю, что эту идею все-таки можно претворить в жизнь. Больше того — нужно.

— С чего же ты начнешь? — поинтересовался Марбад. — Большинство племен ненавидят друг друга. Лично я не питаю любви ни к ютонам, ни к тевтогенам. Ваш народ воюет с мерогенами и азоборнами. Ну а норсы вообще никому не друзья. Ты знаешь о том, что они приносят людей в жертву своим богам?

— Слышал, — кивнул Зигмар. — Это говорили и о берсерках-тюрингах, только все это выдумки, как оказалось.

Отец покачал головой:

— Я сражался с норсами, сын мой. И своими глазами видел, какие кровавые расправы чинили они над людьми, Марбад говорит правду. Это варвары без чести и совести.