Самый лучший папа - Палмер Диана - Страница 4

• Предыдущая
• 4/41
• Следующая

— Нету, тот тип ничего не принес. Сегодня пусть спит в чем есть. Завтра съездишь в город и все купишь.

— Я? — Мисс Джексон была в ужасе.

— Кого-то надо принести в жертву, — съязвил он. — А я босс.

Мисс Джексон поджала губы.

— Я ничего не понимаю в детских вещах.

— Отведи ее в магазин миссис Дональдсон, — подсказал он. — Кинг Ропер с Элизой одевают там свою дочку с головы до ног. Правда, Кинг стонет от цен, но нас это волнует не больше, чем его.

— Да, сэр. — Она собралась уходить.

— Кстати, где газета? — спросил он. Еженедельник приходил по средам с утра. — Хочу посмотреть, что там…

Мисс Джексон переминалась с ноги на ногу и гримасничала.

— Ну, я не хотела вас расстраивать…

Он поднял брови.

— Как это газета может меня расстроить? Давай сюда!

— Ну ладно, раз вы так хотите. — Она прошлепала к дальнему столу и вынула из ящика газету. — Пожалуйста, босс. А я пойду, с вашего позволения, пока вы не взорвались.

Она вышла. Сара прихватила еще пару печений, а Блейк замер, уставившись на первую страницу. На него смотрело лицо, которое столько лет преследовало его.

«Писательница Мередит Кэлхаун дает автографы в „Книжном уголке“ Бейкера», — сообщал заголовок, а под ним красовалась ее фотография.

С острой тоской вглядывался он в портрет.

Тощая невзрачная женщина, которую он оскорбил, не имела ничего общего с этой дивой. Каштановые волосы, забранные в элегантный шиньон, оставляли открытым лицо, которое могло бы украсить обложку журнала: ясные серые глаза, удлиненные черты лица, макияж тонко подчеркивает природные достоинства. В светлом жакете и пастельного цвета блузке она была очаровательна. Более чем очаровательна. Она была нежной, теплой и нетронутой в свои двадцать пять лет. Сейчас ей как раз столько.

Блейк отложил газету; он и так все знал о взлете ее судьбы и о последней книге, «Выбор», — там описано, как мужчина и женщина пытаются управиться одновременно с карьерой, браком и детьми. Он ее прочел, как вообще тайком читал все ее книги, отыскивая в них следы прошлого, ища хоть намек, что вражды больше нет. Но она похоронила все чувства к нему, в ее героях он не мог отыскать ни единого штриха, напоминающего о нем. Будто предвидела, что он будет искать, и попрятала все, что могло бы выдать скрытые чувства. Он не знал, что Сара Джейн стоит рядом.

— Красивая леди, — сказала Сара. Она вытянула шею и выбрала из текста под фотографией слово. — К… н… и… книга, — гордо произнесла она.

— Верно. А теперь это, — он указал на имя.

— М… р… Морковка, — сказала она. Он чуть улыбнулся.

— Мередит, так ее зовут. Она писательница.

— У меня есть «Три медведя». Это она написала?

— Нет. Она пишет для больших девочек. Кончай есть печенье и иди смотреть телевизор.

— Я люблю «Мистер Роджер и улица Сезам».

— Что-о?

— По телевизору показывают.

— А-а. Ну иди включай.

Блейк вышел из комнаты, не тронув кофе. А зря: пока он звонил из холла, Сара Джейн попыталась налить себе уже остывший напиток из большого серебряного кофейника. Ее крик заставил Блейка бросить трубку на полуслове.

Она облилась кофе и пронзительно визжала. Промокла не только она: ковер и часть дивана были забрызганы, а на подносе стояла темная лужа в дюйм глубиной.

— Я же говорил тебе: нельзя пить кофе! — сказал он, наклоняясь проверить, не обожглась ли она. Слава Богу, нет, только испугалась.

— А мне захотелось, — сквозь слезы с трудом произнесла она. — Мое нарядное платье испорчено.

— Придется не только платье переменить, — назидательно сказал он, резко перекинул ее через колено и шлепнул. — Если я сказал: нет — значит, нет! Понимаешь меня, Сара Джейн Донован?

Она так удивилась, что перестала плакать. Осторожно посмотрела на него.

— Теперь меня так зовут?

— Тебя всегда так звали. Ты — Донован. Это твой дом.

— Я люблю кофе, — нерешительно сказала она.

— А я сказал, ты его больше пить не будешь, — напомнил он.

— Ладно. — Она глубоко вздохнула. Потом подняла кофейник и поставила на поднос. — Я сейчас уберу. Мама велела мне всегда убирать за собой.

— С этим тебе не справиться, стручок. И один Бог знает, что мы на тебя наденем, пока твои вещи будут в стирке.

Вошла мисс Джексон и обеими руками прикрыла рот.

— Святые угодники!

— Полотенца, живо, — приказал Блейк. Причитая, она вышла из комнаты. Вскоре порядок был наведен, Сара Джейн обмотана полотенцами наподобие платья, ее вещи выстираны и развешены для просушки. Блейк ушел в кабинет и закрыл дверь, бессовестно бросив мисс Джексон управляться с Сарой, пока он передохнет в тишине. Он чувствовал, что дальше все труднее будет сыскать в доме и в жизни спокойное местечко.

Блейк вовсе не был уверен, что ему нравится быть отцом. Это совершенно незнакомый вид деятельности, а дочь, видно, унаследовала силу воли и упрямство отца. Хотя совсем еще пигалица. Мисс Джексон разбирается в детях не больше его, отсюда помощи не жди. Но отсылать девочку в школу-интернат он считал неправильным. Он знал, что значит быть одиноким, нежеланным, к тому же не слишком привлекательным внешне. Он чувствовал некое родство с девочкой и не хотел выталкивать ее из своей жизни. С другой стороны, как, к чертям, он будет с ней жить?

Но помимо этой проблемы была еще одна, поновее. Согласно статье в газете, Мередит Кэлхаун приезжает в Джекс-Корнер на целый месяц. За такое время Блейк, конечно же, увидится с ней, и со смешанным чувством он ждал, что откроются старые раны. Чувствует ли она то же или, при теперешней славе и богатстве, даже память о нем оставила в прошлом?.. Все равно он хочет с ней встретиться. Даже если она по-прежнему его ненавидит.

• Предыдущая
• 4/41
• Следующая