Друзья и любовники - Палмер Диана - Страница 26

• Предыдущая
• 26/34
• Следующая

Он немного расслабился, но брови по-прежнему были хмуро сведены на переносице.

— А ты уверена, что он хоть что-нибудь понимает в своей профессии? — спросил он после некоторого колебания.

— Надо думать. Он ведь обслуживает работников твоей компании, — быстро нашлась она. — Ну все, Джон. Мне некогда…

— Мне тоже некогда, черт побери! Все считают, что в данный момент я веду переговоры об аренде нефтяных промыслов с шейхом из Саудовской Аравии.

— Тем более не смею тебя задерживать. — Она снова попыталась закрыть дверь.

У него был вид, словно ему предстояло отправить в рот и сжевать пачку гвоздей.

— Может, ты все-таки меня выслушаешь? — спросил он.

— Конечно, так же, как ты выслушал меня, когда я пыталась объяснить тебе про Доналда.

— Доналд мне все об этом рассказал, — ответил он с горечью. — О том, что он говорил и для чего. И о том, что ты сказала мне на благотворительном балу. — Глаза смотрели едва ли не умоляюще, если эти два серебристых фейерверка вообще способны умолять.

Она вспыхнула и отвела глаза.

— Теперь все это уже позади, — сказала она твердо, хотя внутри была сплошная боль. — Все это уже в прошлом. Давай… давай забудем про все.

— Я не могу, — сказал он с отчаянием в голосе. — Как ты не поймешь, что я не могу?

Она повернулась и пристально посмотрела на него.

— Что тебе сказал Доналд? — спросила она, не отрывая взгляда от его страдальческих глаз. Интересно, чем вызвана эта боль? Не примешивается ли здесь чувство вины? Он вряд ли знает о ребенке. Ему неоткуда было узнать. Тогда что же это?

— Может, ты хотя бы возьмешь розы? — спросил он. — А то у меня от них начнется сенная лихорадка.

— Конечно, — ответила она. Протянув руку, она взяла розы и начала медленно ломать темно-красные головки о его шелковую рубашку.

Утром она приняла прописанную доктором таблетку против тошноты. Затем надела просторную блузку и брюки, которые так и не застегнулись. Нужна была более свободная одежда. И на сегодня это было главной заботой.

Ей не хотелось покупать одежду для беременных. Не стоит этого делать, пока она не решила, какую невероятную историю она собирается выдать своей прелестной, но весьма легкомысленной тетушке, когда будет ей писать и просить разрешения приехать пожить у нее. Какое все-таки счастье, что ей теперь не надо держаться за постоянную работу. Деньги сейчас беспокоили ее меньше всего.

Она хотела купить широкие брюки на резинке, но, к своему удивлению, нигде их не нашла. В изнеможении она решила отправиться в тенистую аллею около офиса Джона, с надеждой, что не столкнется с ним по дороге. Вчерашняя встреча едва не доконала ее. Почти час после этого она не могла прийти в себя.

В маленьком магазинчике по пути она нашла все, что искала. Она купила четыре пары светлых брюк на два размера больше, чем она обычно носила, и в тон им две хорошенькие свободные блузки. Сделав покупки, она зашла в тенистую аллею, где играли в шары, чтобы спокойно посидеть и перевести дыхание. Было так жарко, что она вообще с трудом дышала, чувствуя, как с каждой минутой подступает тошнота. Она нарочно уронила сумочку, чтобы иметь повод опустить пониже голову в надежде, что ей станет лучше. Но дурнота не проходила. До машины было меньше чем полквартала, но с таким же успехом могло быть и шесть миль — так ей было плохо.

Она отдала бы сейчас половину гонорара за кусочек льда или мокрую салфетку. Но поблизости не было видно ни одной закусочной, одни лишь небольшие магазинчики.

Не судьба, решила она, горько ухмыльнувшись. Но тем не менее, посидев еще с минуту, она поняла, что выбора нет — либо надо сделать усилие и встать, либо сидеть здесь весь день.

Подобрав сумочку и пакет, она поднялась со скамейки и поплелась к машине. Ей казалось, что вокруг творится какое-то безумие — стены качнулись и стали надвигаться на нее, а люди, сидевшие на скамейках, вдруг расплылись и начали исчезать. Она заметила крупного, внушительного вида мужчину в темном костюме и в шляпе, который шел ей навстречу, но лица его она не разглядела. Перед глазами тревожно замелькали серебристые и черные круги, и она почувствовала, как медленно оседает на землю…

Открыв глаза, она обнаружила, что лежит на диване в совершенно незнакомой обстановке, которая постепенно вырисовывалась перед ее затуманенным взором. Она закрыла глаза, поморгала и глубоко вздохнула. Слава Богу, по крайней мере не тошнит. Ей было легко и спокойно, дурнота ушла совсем. Она повернула голову и увидела прямо перед собой обеспокоенное лицо Джона Дуранго.

— Тебе лучше? — спросил он, холодно улыбнувшись.

Она огляделась. Джон сидел рядом с ней на диване, а в дверях стояли трое незнакомых мужчин и изумленно разглядывали ее.

— Гораздо лучше, спасибо, — с трудом ответила она.

— Тогда будь любезна сказать мне, какого дьявола ты шляешься по такой жаре и хлопаешься в обморок.

Она с трудом села, не сводя с него глаз.

— Я делала покупки, разве не понятно? — Она указала на сумку, лежащую на кофейном столике у дивана. — И какое тебе дело до того, где я падаю в обморок? Эта аллея что, твоя частная собственность?

Люди в дверях стали деликатно уходить, один из них помедлил немного, прежде чем закрыть за собой дверь.

— Хочешь выпить чего-нибудь? — спросил он. Его беспокойство, видно, было настолько велико, что здравый смысл возобладал над дурным характером. Взгляд скользил по ее телу так, будто он ожидал увидеть рану, вызвавшую обморок.

— Достаточно маленькой бутылочки колы, — сказала она. Кондиционер приятно обдувал ее перегретую кожу.

— Сейчас принесу. — Он вышел, а она стала разглядывать комнату, чтобы немного привести в порядок мысли. Кабинет в серо-голубых тонах с уютной мягкой мебелью, и массивным письменным столом свидетельствовал о хорошем вкусе его хозяина.

Буквально через мгновенье Джон вернулся с охлажденной банкой кока-колы. Он открыл ее и протянул Мадлен.

— Ты просто волшебник, — сказала она, сделав большой глоток.

— В этом можно не сомневаться, — пробормотал он, на его точно резцом вырезанных губах появилась необычная, едва заметная улыбка, и какой-то загадочный огонек зажегся в его серо-стальных глазах.

— А как насчет того, чтобы поесть? — спросил он. — Ты ела что-нибудь сегодня?

— Только чай, — прошептала она виновато.

— Идиотка, — кратко заключил он, но в его ворчании зазвучали прежние заботливые нотки. — Тогда идем обедать.

— Но еще слишком рано для обеда, — запротестовала она.

— Тогда я закажу тебе завтрак.

— Но ведь уже половина двенадцатого. Он посмотрел на нее.

— Дорогая, если мне понадобится завтрак среди ночи, я его достану. Хочешь пари?

Она улыбнулась ему, впервые, быть может, за целую вечность, и действие ее улыбки оказалось удивительным: он глядел на нее так долго, что она в смущении опустила глаза, а сердце бешено забилось.

— Ну что, идем, Ласочка? — спросил он тихо.

Она потянулась к столику, чтобы взять сумочку и покупки, ей было приятно вновь услышать придуманное им ласковое прозвище.

Хорошо было знать, что он больше не сердится на нее. И хотя она не собиралась возвращаться к их прежним отношениям, быть может, они снова могут стать друзьями… до тех пор, пока она не уедет насовсем. По крайней мере тогда она сможет увезти с собой частичку рая.

Джон заказал завтрак в одном из ресторанов, чем вызвал удивление у посетителей, ожидающих времени обеда.

— Я знаю здешнего шефа, — сказал он, усы поднялись в ухмылке. Дожевав последний кусок тоста, он стал потягивать кофе.

— Я этому рада, — вздохнула она. — Не помню, когда я была так голодна.

Он усмехнулся, черты лица смешались, а в глазах, глядящих на нее, светились любопытство и нежность.

— Ну что, насытилась?

— Более чем. Спасибо. — Она с улыбкой взглянула на пустую тарелку.

— Яйца тебе очень полезны, если ты склонна к обморокам. В них много белков. Но и бифштекс тоже не повредит. — Он вскинул голову. — Как насчет бифштекса прямо сегодня вечером?

• Предыдущая
• 26/34
• Следующая