Столкновение - Сапегин Александр Павлович - Страница 80

• Предыдущая
• 80/133
• Следующая

По всей видимости, парня отправляли в один адрес с учениками. Внешне новое действующее лицо источало холод и полное равнодушие к происходящему, словно ему было все равно. Замерзший на сибирском морозе кирпич выдал бы больше эмоций, чем неподвижная каменная маска на загорелой и обветренной физиономии попутчика. Потертые джинсы, вязаная шапочка, плотная кожаная куртка, спортивная сумка… больше в багаже хладноликого ничего не было. Виктор и Мари не могли похвастаться и этим, их обещали обеспечить всем необходимым по прибытии на секретную базу.

— Тсс… — Мари незаметно ущипнула кавалера, стрельнув глазками в сторону третьего «пассажира», ожидающего настройки портала. Элунд проследил за взглядом. Видимая часть рук незнакомца была исполосована тончайшими шрамами. Из-под растянутого ворота куртки выбивался белый воротник простой льняной рубахи. Вроде ничего необычного, кроме стилизованного тотемного изображения вышитых на отвороте и по воротнику волков. Очень интересный молодой человек; если бы не арктическая стужа и потусторонняя тьма, плескавшиеся в синеве глаз и засасывающие в себя, то за душку он сошел бы с полпинка.

Как следует рассмотреть парня Виктор не успел. Неожиданно металлические лепестки диафрагмы разошлись в стороны, обнажив серебристое марево портала… Подхватив сумку, парень первым шагнул в искрящееся серебро.

Дом! Вадим остановился. Противно скрипнул металл ворот базы, отрезая его от особо охраняемой территории. Еще несколько месяцев назад ничего здесь не было — пустырь, заросший полынью. Никому не нужная площадка бывшего заготпункта разительно преобразилась, опоясавшись бетонным забором с колючей проволокой поверху и глазками видеокамер. За бетонными плитами скрывались домики из сэндвич-панелей и деревянные срубы… Опытный взгляд мага мог различить узорные конструкции охранных плетений и звуковых пологов, что выросли куполом над всем поселком, прикрыв его от наблюдателей с орбиты. Оптическая иллюзия надежно защищала от электронных глаз самой современной техники.

Сумка полетела в снег. Широко расставив руки, Белов с наслаждением втянул в себя морозный, наполненный свежестью воздух и окунулся в томную негу маны родного мэллорна, дарившего тепло и покой. Вадим потянулся всем телом, хрустнув суставами.

— Лепота! — с широкой улыбкой выдавил он, купаясь в тепле магического поля. — Дом, милый дом.

Подхватив сумку, Вадим чуть потоптался на месте, будто не был уверен в своих действиях, оглянулся на ворота базы, печально-разочарованно хмыкнул и сделал шаг на очищенный от снега асфальт новенькой автодороги, черным фламбергом насквозь пронзившей тело поселка. Летом волнообразного, воняющего бензином и коровьим навозом полотна еще не было. Впрочем, базой в Таежном тоже не пахло. Деревянные срубы на пустыре, обгоняя поскрипывающие в тайге грибы, выросли буквально за пару недель. Территорию благоустроили, забурили несколько водозаборных скважин и оградили. Мана, стекающая с ветвей мэллорна, подпитывала магическое поле, затопившее собою, словно озеро, все пади и распадки окрест. Плотность его была достаточной, чтобы не напрягаясь колдовать в радиусе двадцати километров от беловского дома. Памятуя школьные лекции, можно было долго рассуждать о волновом растекании и прочем, но, не заглядывая в глубины памяти, любой мало-мальски рядовой маг составит диаграмму повышения-понижения плотности поля от центра к краю, энтропии, скорости растекания и возможности ведения активной волшбы в зависимости от места нахождения колдующего. К чему речь? К тому, что Вадим как раз являлся «мала-мала» магом, его прогноз не останавливался на пятнадцатикилометровом радиусе. Мэллорн рос, вместе с ним увеличивался радиус применения магии.

Шагая по дороге, парень обратил внимание на густую чащу из серебристых стволов, заслонивших собою сосновый бор. Его древо напоминало собой дядьку Черномора на фоне богатырской поросли. Цепляя взгляд, тонкие молодые деревца мелькали то тут, то там. Белов остановился возле одного из многих росточков и присел на корточки. Поразительно: серый весенний снег, плачущий звонкими ручейками, еще держал оборону от солнца, прикрывшись щитом из режущего кожу наста, но повсеместно отступил от серебристой рассады. Обнажая землю со свежей травкой, сугробы истончались и окончательно сходили уже в полутора метрах от стволов поросли с серебристой корой. Создавалось впечатление, будто корневища иномирного пришельца питают свои вершки теплом из земных недр. Вадим совсем не удивился данному факту. Издали он прекрасно видел, что к мэллорной пуще снежный покров не подступает вообще, сдавшись метрах в трехстах от ближайшего дерева. Кроны на деревьях не было, но каждое усеяно крупными зелеными почками, готовыми распуститься липкими ароматными листьями. Решив проверить рабочую гипотезу, «естествоиспытатель» провел рукой по земле, медленно изучая нагрев верхнего слоя. По объективным ощущениям, грунт у ствола был на несколько градусов теплее, чем у наружного края проталин.

— Антэрэсно, — пробормотал Вадим, отряхивая с колен налипшую грязь. Коснувшись мягкого бархата коры, он еще раз убедился, что органы чувств его не обманывают. Тонкий побег испускал тепло.

— Тхар оро!

Оркское восклицание, выражавшее одну из наивысших степеней удивления, непроизвольно сорвалось с губ прифигевшего парня, когда мэллорн изогнулся в его сторону, потянувшись веточками вслед за пальцами, словно гороховыми усиками обхватывая их. Некоторые оркские словечки прочно поселились на кончике языка ученика Миледи. «Волчицы», тренировавшие Вадима и участвовавшие в спарингах, частенько в ответ сыпали короткими емкими высказываниями из «великого и могучего». Культурный обмен, так сказать; ага — взаимопроникновение. Даже Миледи как-то вспомнила женщину непристойного поведения, когда по неосторожности прищемила палец. Ну не виноват Вадим, не виноват! Его били всем кагалом, кучно и по очереди, вот он и не следил за языком, а клыкастые наставницы эмпатически восприняли русский мат, в который подсвечивающий бланшами мальчик для битья вкладывал душу и пожелания видеть и крутить наставниц на некой оси. Дамы, не вникая в глубокую внутреннюю суть высказываний, начали применять «афоризмы», так им понравилась эмоциональная составляющая. Сам виновник культурной диверсии помалкивал, ему было по приколу слушать перлы орчанок…

Вадим аккуратно высвободил спеленатые веточками-усиками пальцы. Росток мэллорна, словно маленький кутенок, просящий хозяйской ласки, вновь потянулся за его рукой.

— Ну что ты, малыш. — Образ кудлатого щена на толстых лапках, вентилирующего воздух коротеньким хвостиком, не отпускал парня. Даря немного внутреннего тепла занятному образу, он погладил серебристого «питомца».

Саженец качнул ветвями. В полном безветрии из стороны в сторону покачнулись все магические деревья. Над поселком пронеслась волна поскрипываний и шорохов, смешанная с радостью встречи. Щенок в видении весело залаял и облизал подбородок хозяина. Охренеть… От эмоционального удара у хозяина виртуального щена чуть не подломились ноги. Мистика… Черт побери, приятно, когда тебя кто-то ждет… Кончики пальцев, засветившись от направленных в них магических потоков, коснулись липких маслянистых почек. Щенок перевернулся на спину, подставляя мягкое брюхо.

— Ну все: побаловались, хватит, — хрипло сказал Вадим, отстраняясь от ростка.

Он еще несколько секунд постоял рядом с мелким деревцем, представляя картину маслом со стороны, тем паче затылок бурили посторонние взгляды наблюдателей, окопавшихся за высоким забором базы. Караульные на КПП и не думали скрывать интерес. Поправив на плече перекрутившуюся лямку сумки, он пошагал домой…

— Покиньте охраняемую территорию! — Старлей снял автомат с предохранителя и угрожающе повел стволом, стоявший за его спиной глыбообразный сержант, смахивающий скорее на мелкого огра, чем на человека, повторил жест командира.

— Но я здесь живу! Вон крыша моего дома. Я — Белов Вадим! Вот паспорт, вот прописка!

• Предыдущая
• 80/133
• Следующая