Столкновение - Сапегин Александр Павлович - Страница 22
- Предыдущая
- 22/133
- Следующая
От прозвучавшего громкого щелчка Элиэль дернулась и вторично нырнула с головой, в следующий миг гибкая девичья фигура, взметнув фонтан брызг, была на песчаном пятачке, в руках у девушки поблескивали благородной сталью узкие ножи. Любой видящий маг смог бы разглядеть несколько боевых плетений, готовых сорваться в атаку. Даже купаясь, эльфийка не снимала с голеней специальных перевязей, в которых скрывалась пара узких ножей, любовно отточенных до бритвенной остроты, и несколько защитных амулетов. В любом состоянии девушка держала наготове три-четыре плетения, для активации которых достаточно было вставить ключевую руну. Парадокс: эльфийка не стеснялась обнажаться, но без оружия чувствовала себя бесстыдно голой. Годы вынужденных скитаний, последовавшие за смертью отца, научили ее одному немаловажному правилу — всегда быть во всеоружии. За два года Элиэль научилась убивать и отучилась краснеть и закрывать руками свои прелести. Ируэль накрепко вбил в ее прекрасную головку инстинкты воина, который первым делом хватается за клинок и активирует магический щит, а не стыдливо прячет груди. Наставник, ставший для девушки настоящим отцом, говорил, что врага иногда полезно ошеломить аппетитными полушариями с острыми бугорками сосков, после чего можно смело выкалывать похотливые зенки, ведь мужчины, будь они орками, людьми или эльфами, чаще всего не ожидают никаких действий от женщины, застигнутой неглиже. Таким образом преимущество оказывается не у сильного мужика, а, казалось бы, слабой дамы. Главное — правильно им распорядиться и первой ткнуть ножом или заклинанием.
— Спокойно, Эль, — невозмутимо сказал Ируэль, флегматично рассматривая разбросанные по поляне дымящиеся ветки.
— Что произошло?
Резкое движение ножкой — и подброшенная перевязь с узким клинком влетает в руку девушки. Движения настолько быстрые, что неподготовленный человек вряд ли разглядел бы момент, когда из руки, завладевшей облегченным мечом, исчез нож.
— Земляной орех, Тарг его задери…
— Понятно, — ухмыльнулась эльфийка.
Наставник умудрился развести костер над земляным орехом, скрытым тонким слоем почвы. Был бы тот зрелым, ничего бы не произошло. Сердцевина спелого ореха, спрятанная под толстой скорлупой, напоминает сливочное масло, от жара зрелый плод просто трескается; а вот зеленый, заполненный сладковатым, приятным на вкус молочком, превращается в маленький котел, закрытый плотной крышкой. Иногда котел дает трещину и лопается, иногда взрывается. В этот раз произошло второе.
— Ты или домывайся, или облачайся. Или ждешь, когда комары ягодицы облюбуют? — язвительно сказал Ируэль.
На высказывание наставника девушка презрительно фыркнула, пара мгновений — и только колышущиеся толстые листья трубника напоминали о том, что кроме хмурого эльфа на поляне был еще кто-то.
Ируэль тщательно просканировал грунт под ногами, проверяя его на сокрытые сюрпризы; не хотелось бы вторично выглядеть растяпой, то-то Эль посмеется! Мол, сколько выговаривал, а сам хуже первогодка, топающего в лесу, как стадо барлов во время гона. Надо же так по-детски лопухнуться… Эльф недовольно качнул головой, потер уродливые шрамы на левой половине лица и, призвав заклинанием раскиданные по поляне головешки, устроил новое кострище меж выступающих корней старого дуба, который занимал ближний к реке край поляны. На месте бывшего кострища уже вовсю пробивалась молодая зеленая травка, свежее пятно которой ярко выделялось на фоне чуть подвядшей летней зелени. Пройдет несколько часов, магия развеется, и ни один следопыт не сможет отличить молодую былинку от старой. От места, где когда-то полыхал костерок, не останется и следа.
Пока Элиэль мылась, Ируэль освежевал подстреленного ученицей час назад жирного зайца, натер тушку смесью специй, чуть подсолил и насадил на толстый прут. Через минуту у костра в землю были вбиты две рогулины, и ужин занял положенное ему место над раскаленными углями. Вскоре над поляной поплыл вышибающий слюнки аромат зайчатины. Казалось, что эльф целиком и полностью погрузился в приготовление пищи, подкидывает в костер ветки, выгребая из него палкой горячие угли и подкладывая их под пекущееся мясо, но открывшаяся постороннему взгляду картина не соответствовала бы истине. Кашевар внимательно следил и за охранной паутиной, и за юной эльфийкой, которая после купания простирнула одежду, переоделась в сухой запасной комплект и теперь, устанавливая сторожевые маячки и настраивая для незваных гостей, буде такие, нехорошие ловушки, ходила широкими кругами вокруг лагеря.
— Какой аромат! — раздалось в какой-то момент за спиной, и острый кинжал кольнул эльфа между лопаток. — Умираю с голоду.
Ируэлю стоило больших усилий сохранить маску невозмутимости. Оставив вместо себя фантома и незаметно накрывшись пологами, воспитанница застала его врасплох. Что ж, ему стоит похвалить их обоих: Элиэль оказалась прекрасной ученицей, а он — отличным наставником. Девушка с блеском усваивала преподаваемую науку; если так пойдет и дальше, то скоро ему нечего будет передавать воспитаннице. Дальнейшими наставниками девушки станут опыт и набитые от собственных ошибок шишки.
— Очень хорошо, поздравляю!
— Спасибо, наставник, — улыбнулась Элиэль, радостная оттого, что ей наконец-то удалось перехитрить учителя.
— В следующий раз добавь в мыльный порошок больше толченого корня белолиста — тебе надо лучше скрадывать запах. У меня не волчий нос, но запах фиалок я почувствовал за три метра, — выкрутился Ируэль, плеснув добрую ложку дегтя в бочку меда.
Улыбка сошла с лица эльфийки, как сходит прошлогодний снег на горных склонах. Жестоко? Да, но только так можно заставить ученицу держать себя в постоянном тонусе и непрерывно совершенствоваться.
— Наставник, я когда-нибудь смогу вас превзойти?
— Сможешь, — улыбнулся Ируэль, — первый шаг ты сделала. Должен сказать — очень хороший шаг. Действуй в том же духе, и ты превзойдешь меня, — добавил он, памятуя о том, что ученик (в его случае — ученица) должен видеть планку, которую желает достичь. Нельзя, чтобы он разуверился в собственных силах. В наставничестве для достижения результата похвальба и порицание должны уравновешивать друг друга.
— Садись кушать, — сказал эльф, ткнув острой палочкой в пропеченный бок зайца.
— Божественно! — обгрызая с задней лапы румяную корочку, Элиэль довольно щурила глаза. — Почему у меня не получается так вкусно?
— Благодарствую. Что я могу сказать… приготовление пищи — это тот секрет, который нельзя передать; либо ты умеешь готовить, либо нет. Этому нет рационального объяснения. Тут нужна душа.
— И заяц.
— И заяц; да только зайчик, приготовленный без души, по вкусу будет не слаще конского яблока. Любое дело спорится, если к нему с душой подойти. Доедай и ложись спать, нам надо выйти до восхода.
— Почему они его убили? Наставник, почему?
Ируэль, откинув плащ, приподнялся на локте и посмотрел на дочь владыки Ратэля. Бывшего владыки… Небольшие язычки пламени, мелькавшие между расклиненными бревнышками, давали немного света, но их было достаточно, чтобы разглядеть кроваво-красные отблески в глазах Элиэль и лихорадочный румянец на ее щеках. Сколько раз она задавала ему этот вопрос? Сто? Двести? Ируэль перевернулся на спину, направив взор в звездное небо, которое иногда перечеркивали красные искры, отрывающиеся от танцующих язычков пламени.
— Страх и власть. Их гнал страх потерять власть. Они не так испугались драконов, как боялись потерять власть. Твоего отца назначили виновным во всех поражениях, к тому же он неосторожно показал, что у него достаточно сил и влияния, чтобы избавиться от опеки Совета владык — вот этого ему не могли простить. Стая мелких шакалов может растерзать пещерного волка. Владыки набросились на Ратэля, как бешеная стая, им нужна была голова на кол, чтобы показать ее драконам. Лианам-убийцам без разницы, кого душить…
— Но почему, он ведь мог…
— Мог, но тогда бы на поверхность выплыли бумаги хельратов, которые перехватил владыка Гитаэль. Не знаю, почему, но «измененные», которые координировали разведку в Тантре, предали твоего отца. Бойня на школьном полигоне и компрометирующие бумаги — это звенья одной цепи.
- Предыдущая
- 22/133
- Следующая
