Кратер Эршота - Пальман Вячеслав Иванович - Страница 44

• Предыдущая
• 44/82
• Следующая

Мамонты оказались животными довольно меланхоличными по характеру, очень наблюдательными и умными. Часто я, укрывшись в зарослях, видел, как они целыми часами стояли все вместе у речки и грелись на весеннем солнце. А потом начинали играть, обдавая друг друга потоками холодной воды. Купание, даже в холод-ное время, оказалось их любимым делом. Это я понял позже. Они никогда не расставались, всегда ходили группой, а когда старики почувствовали близкую смерть, то все вместе они удалились в восточную часть кратера, туда, где лежали кости их предков. Один из них, шатаясь, дошёл до края осыпи, ноги его подкосились, он повалился на колени, потом на бок и скоро умер. Живые не покинули его и остались вместе с ним. Через неделю умер второй. Молодые мамонты восприняли смерть своих родителей, как самое большое горе, не отходили от мёртвых несколько дней, ревели, перестали есть и все топтались вокруг трупов, дотрагивались до них хоботами, подталкивали, умоляли встать… А потом, рассвирепев, кинулись в лес, ломали и топтали деревья, кидали камни, пни, в неистовстве топили своё отчаяние и печаль.

Мало-помалу мне стала известна в деталях их жизнь. и я составил себе план. Мамонты часто видели меня, но считали, видно, за мелкое, не стоящее их внимания животное, хотя история с головешкой долго ещё заставляла их обходить мой костёр.

Началась наша дружба с тех незабываемых дней, когда в кратере уже в преддверии весны разразилась последняя зимняя буря. Собственно, настоящая буря бушевала где-то за пределами кратера, но доставалось и нам. Почти неделю валил густой снег, и он закрыл луга, леса и заставил всех животных основательно поголодать. Бараны и олени сумели приспособиться скорее других, они стали разгребать снег и довольно хорошо находили себе пищу. Медведи неожиданно для всех залегли спать. А мамонтам пришлось туго. Они взялись есть ветки деревьев и кору, причём эта пища не казалась для них особенно привлекательной. Я уже знал, что они с величайшей охотой едят тростник и камыш. Но мелкие болота завалило снегом, а в глубокие топи вдоль озера они ходить опасались. Тогда я начал приводить в действие свой план. Сделав небольшой плот из десятка лёгких брёвен, я приплыл к заросшему острову на озере, ножом нарезал огромный сноп зеленого камыша и доставил его на уступ перед своей пещерой. Привлечённые далеко видной на снежном фоне зеленью, гиганты пришли к пещере. Молодые мамонты не заставили себя упрашивать. Они смело подошли ближе и хоботами стали доставать лакомую приманку. Разрешив им немного поесть, я постепенно стал отодвигать сноп от края все дальше и дальше. Звери не уходили, топтались на месте и все поглядывали на меня и пошевеливали хоботами. После нескольких дней тренировки я стал возможно осторожнее выдавать им из рук сочную траву порциями и скоро так приучил их к организованной кормёжке, что мамонты стали ходить за мной по пятам, как комнатные собаки. Даже когда растаял снег и пищи стало вдоволь, они, увидев меня, шли за мной, и я старался не скупиться на подарки. Вскоре я осмелел и рискнул погладить моих новых друзей. Мамонты обнюхали меня и, кажется, высказали своё удовлетворение новым знакомством, — по крайней мере, тот из них, какого я впоследствии назвал Ла-сом, довольно весомо пошлёпал меня по спине хоботом, обвил и немного приподнял над землёй. Я очень боялся, не захочет ли он поиграть со мной, как с мячом. Довольно невесело было бы упасть из объятий хобота с высоты шести метров… Но все обошлось хорошо. Немного позже мне было позволено залезать на косматую спину, ездить на Ласе и в качестве платы за удовольствие чесать ему палкой за гигантскими ушами. Между прочим, кедровки, каких тут не мало, нисколько не боялись этих могучих зверей и спокойно трещали по целым дням на их спинах, что-то выискивая там и копаясь. Судя по довольному виду зверей, птицы доставляли великанам явное удовольствие. В общем, менее чем через месяц они уже таскали мне бревна на дом и камни для ограды.

Да, пришлось городить и ограду. Ох, эта ограда!.. Вы уже видели её — трехметровый забор из каменных глыб, которым пришлось обнести весь мой огород. И все из-за несговорчивого характера носорогов. Вы наблюдали молодых поросят, когда их выпускают на улицу? Вот так примерно вели себя эти многотонные звери. Страшно неуравновешенные характеры! Настоящие допотопные дикари. До поры до времени мы жили, соблюдая строгий нейтралитет. Наши пути не перекрещивались. Такое состояние насторожённого наблюдения друг за другом меня устраивало. Но, как я уже сказал, до поры до времени.

Когда я выбрал хорошую полянку около дома и с большим трудом разработал землю, то на второй же день нашёл свой огород совершенно изрытым и затоптанным. Налёт совершили носороги. Пути наши перекрестились, нейтралитет оказался нарушенным. Что их привлекало сюда — просто не знаю. Может быть, следы моего заострённого кола, которым я рыхлил почву, наводил их на мысль о скрытых здесь вкусных кореньях? Хорошо, что первый набег на поле они сделали до посева и мои семена остались целы. Но как же быть дальше? Я имел слишком мало семян, чтобы рисковать ими. К тому же с земледелием у меня, как вы понимаете, были связаны все мои мечты. Вот тогда и пришлось подумать об ограде.

Но и забор не мог служить достаточной гарантией от непрошеных гостей. Уж больно они велики. Что им забор? Носороги продолжали навещать мой заветный уголок каждую ночь. И тогда я решил пожертвовать одним патроном.

Вы видели или нет это чудовище? Да, я и забыл… Конечно, видели… Косматая его кожа имеет трехсантиметровую толщину. Что сделает ей картечь? Комариный укол… Лобовая часть морды ещё более неуязвима для пули. Нужно бить только в глаз или в пасть. А для этого надо подходить к носорогу вплотную, что практически равно самоубийству.

Тогда я сделал засаду. Засел за камнями ограды и стал ждать «гостей». Они пришли скоро и с противным хрюканьем закружились вдоль стены, отыскивая слабое место. Темнота ночи и непоседливость чудовищ мешали прицелу. Но, наконец, один из них просунул рог между камней, стал расшатывать глыбы и на какую-то секунду замер на месте. Я выстрелил в упор и не промахнулся. Зверь рухнул на землю, заливая кровью камни забора. Второй носорог, испуганный выстрелом, кинулся прочь, и с тех пор вот уже много лет не приходит сюда и не попадается мне на глаза, хотя до самого последнего дня продолжал вредить моим дальним полям, не опасаясь пули. Увы! Картечи и патронов у меня больше не было, Но вернёмся немного назад. Скоро мой дом был готов. Как видите, он далёк от совершенства по части красоты и изящества, но в нем сухо, тепло и, с моей точки зрения, даже уютно.

• Предыдущая
• 44/82
• Следующая